Берлин 45-го. Сражения в логове зверя

Колонна пленных направляется на сборный пункт. Берлин, 3 мая 1945 г.

Сдача берлинского гарнизона в плен началась еще в 6.00 утра 2 мая. К 12.00 через порядки 47-й гв. стрелковой дивизии (к которой вышли парламентеры) проследовали 4 генерала, 359 офицеров и 3240 рядовых и унтер-офицеров. К 14.00 2 мая из состава капитулировавшего гарнизона Берлина сдалось частям 1-й гв. танковой армии 7700 немецких солдат и офицеров, частям 2-й гв. танковой армии – 10 354 солдат и офицеров. К 20.00 2 мая войскам 3-й ударной армии сдались 20 150 солдат и офицеров, в том числе вице-адмирал Фосс – представитель Ставки гросс-адмирала Дёница, и личный пилот Гитлера – Баур. Разумеется, объявление капитуляции Вейдлингом не означало полного прекращения сопротивления противника. Войска 3-й ударной армии 2 мая очищали город от мелких групп противника, потери при этом не сильно отличались от других дней боев за Берлин – 227 человек убитыми и 686 ранеными.

Только 11-й танковый корпус принял 21 115 человек пленных, что красноречиво свидетельствует о силе сопротивления берлинского гарнизона в полосе наступления 5-й ударной армии.

Потери

Отчаянное сопротивление защитников привело к серьезным потерям в рядах штурмующих. Пробившаяся к Рейхстагу 3-й ударная армия понесла в сражении за Берлин достаточно тяжелые потери. С 20 по 30 апреля армия В.И. Кузнецова потеряла 12 130 человек (2151 человека убитыми, 59 пропавшими без вести, 41 небоевые потери, 446 заболевшими и 9433 ранеными) [323] . В период с 10 по 20 апреля войска 3-й ударной армии потеряли вдвое меньше – 5863 человека.Потери 8-й гв. армии в городских боях также были достаточно высокими. Показательно распределение понесенных потерь по дивизиям (см. таблицу). Сохранившаяся в наилучшем состоянии после прорыва одерского фронта 82-я гв. стрелковая дивизия стала лидером в уличных боях. Кроме того, дивизия наступала в направлении Рейхсканцелярии и встречала упорное сопротивление противника. Вследствие всех этих факторов 82-я гв. стрелковая дивизия понесла наибольшие потери.

Потери 8-й гв. армии в период с 20 по 30 апреля 1945 г.

Всего 8-я гв. армия с корпусными частями потеряла с 20 по 30 апреля 1945 г. 10 356 человек. Общие потери армии В.И. Чуйкова с 11 по 30 апреля составили 24 484 человека. Таким образом, в противоположность 3-й ударной армии потери 8-й гв. армии в боях в Берлине были почти в полтора раза ниже, чем в прорыве обороны противника на Зееловских высотах.

Обсуждение

Штурм Берлина, несомненно, является беспрецедентным в истории войн XX столетия событием. Сталинград 1943 г. и Бейрут 1982 г. все же заметно уступают по численности задействованных в сражении войск и площади штурмуемого города. Штурм Берлина был проведен в сжатые сроки: уже через 10 дней боев гарнизон капитулировал. Упрощалась задача штурмующих тем, что обороняли город остатки регулярных соединений, отдельные вспомогательные части и вооруженное население. Сложности для штурмующих создавались спецификой этого района Германии, изобилующего реками, озерами и каналами. Также замедляло штурм города падение к концу войны средней численности стрелковых и танковых соединений Красной армии.

Стратегия. Зачем штурмовали Берлин? Захват немецкой столицы был кратчайшим путем к капитуляции Германии. Во второй половине апреля 1945 г. еще оставалось немало боеспособных немецких войск. Достаточно напомнить о группе армий «Центр» Шернера, командующий которой был даже назначен Главнокомандующим сухопутных войск. Захват Берлина привел к массовой сдаче в плен остатков вермахта и войск СС.

Цель наступающих советских армий в Берлине, здание Рейхстага, была достаточно абстрактной. Захват Рейхстага никак не мог привести к параличу управления обороной города. Рейхстаг был политическим центром Веймарской республики. В 1945 г. значение Рейхстага как правительственного сооружения было мизерным. Рабочий кабинет Гитлера располагался в Рейхсканцелярии, а под ней был бункер, в котором фюрер встретил свои последние дни. Секретность для того и существует, чтобы сохранять в тайне расположение важных правительственных объектов. Поэтому положение бункера фюрера было неизвестно штурмующим. Они игнорировали комплекс правительственных зданий и собственно Рейхсканцелярию. Правда, справедливости ради нужно отметить, что выход советских войск к Рейхстагу означал непосредственную угрозу Рейхсканцелярии.

Но сама по себе охота за фюрером была занятием бесполезным. В случае выхода советских частей к Рейхсканцелярии Гитлер был бы вывезен из нее. 30 апреля еще была возможность отступить, например, в Гумбольтхайн. Поэтому наступать можно было в направлении любой точки в центре города. Наступление по сходящимся направлениям все равно приводило к расчленению гарнизона на несколько частей – стандартный прием штурма больших и малых крепостей.В случае с Берлином ситуацию предопределил обжим системы обороны города до центрального сектора обороны. Вейдлинг на допросе в советском плену так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Берлин располагал запасами продовольствия и боеприпасов на 30 дней, но склады были расположены на окраинах, в центре почти не было ни боеприпасов, ни продовольствия, и чем больше суживалось кольцо русских войск вокруг обороняющихся, тем тяжелее становилось положение с боеприпасами и продовольствием, а в последнюю пару дней мы почти остались и без того, и без другого» [324] .

Колонна пленных шагает мимо разрушенных «хрущевок по-немецки» – многоквартирных домов. Скоро такие дома будут массово строится в СССР.

Однако капитуляция гарнизона позволила избежать больших жертв. О моральном духе защитников Берлина свидетельствует соотношение пленных, захваченных в ходе уличных боев и после объявления о капитуляции гарнизона. 3-я ударная армия захватывала пленных следующим темпом: 23 апреля – 563 человека, 24 апреля – 1200, 25 апреля – 78, 27 апреля – 97, 28 апреля – 1832 человека, а потом сразу более 20 тыс. человек. 11-й танковый корпус И.И. Ющука до капитуляции захватил в плен 667 солдат и офицеров противника, а после капитуляции – 21 015. В Берлине остались люди, решившие защищаться до конца.

Тактика. К моменту начала штурма Берлина советские войска уже обладали опытом штурма городов и уличных боев в реалиях 1945 г. 5-я ударная армия штурмовала Кюстрин, 8-я гв. армия – Познань. Кроме того, Красная армия уже обладала технологией штурмовых действий, частным случаем которой являются штурмовые группы для уличных боев.

Сущность действий штурмовых групп заключалась в тесном взаимодействии родов войск на уровне мелких подразделений. Важными фигурами штурмовых групп были саперы. Они входили в группы в количестве 4–5 человек. Именно саперы стали сокрушителями баррикад промышленной постройки. В некоторых случаях баррикады разбивались огнем артиллерии, но достаточно часто приходилось подрывать их с помощью зарядов взрывчатки или обычных противотанковых мин. По опыту действий войск 1-й гв. танковой армии для подрыва баррикады требовалось 120–140 кг взрывчатки или 30–35 противотанковых мин. Саперы также наводили штурмовые переправы через каналы и предотвращали взрыв мостов.

Еще одним важным инструментом борьбы в штурмовой группе были средства задымления. Одной из типовых технологий штурма зданий была следующая. После артподготовки, поднимавшей кирпичную пыль и дым, штурмовая группа прорывалась в здание и закреплялась в нем. Обосновавшись в штурмуемом доме, передовая группа проводила задымление улицы и прорыв под прикрытием дымовой завесы основных сил подразделения. Накопление в штурмуемом объекте крупных сил позволяло очистить его от противника. Задымление также широко применялось для прикрытия переправ через каналы.«Химики» вообще играли большую роль в уличных боях. В частности, широкое применение в получили огнеметы. За пять дней уличных боев в Берлине огнеметчиками 3-й ударной армии было сожжено 28 укрепленных зданий, 2 танка «Пантера» (предположительно из танковой роты «Берлин») и 2 орудия, выставленных на прямую наводку. Также широко применялись бутылки КС, которыми было сожжено 74 здания, превращенных в опорные пункты обороны.

120-мм миномет ведет огонь с позиции в развалинах Берлина. 120-мм минометы показали себя в уличных боях как исключительно эффективное оружие.

Разумеется, действия штурмовых групп в Берлине поддерживались огнем артиллерии всех калибров, до 203-мм включительно. О распределении ролей между различными артисистемами дает представление статистика расхода боеприпасов войсками 5-й ударной армии (см. таблицу). В целом в период прорыва одерского рубежа противника (16–20 апреля) интенсивность расхода боеприпасов в сутки выше, чем в ходе боев в Берлине (21 апреля – 2 мая). Однако в уличных боях существенно меняется баланс между типами орудий и минометов. Расход 82-мм мин падает, а 120-мм и 160-мм, наоборот, возрастает. Объясняется это могуществом выстрелов 120-мм и 160-мм минометов, заслуживших уважение солдат еще в уличных боях февраля – марта 1945 г. Интенсивность использования 45-мм выстрелов также падает (в расчете на суточный расход), что объясняется низкой эффективностью 45-мм орудий в городе с прочными зданиями. Теми же причинами объясняется проседание расхода 57-мм выстрелов – ОФ снаряд у ЗИС-2 был слабый, а бронетехники в городе у немцев было немного. Расход 76-мм выстрелов к дивизионным пушкам падает, но это в значительной степени объясняется переходом орудий этого типа к стрельбе прямой наводкой при поддержке штурмовых групп. То же самое можно сказать о 122-мм гаубице М-30 обр. 1938 г. Выстрелы к М-30 всю войну занимали одно из первых мест в статистике расхода боеприпасов частями Красной армии. Расход 203-мм сохраняется, что особенно показательно в условиях перехода 203-мм гаубиц большой мощности к стрельбе прямой наводкой. Сохраняется также темп расходования 100-мм выстрелов к БС-3. Расход боеприпасов войсками 5-й ударной армии с 16 апреля по 2 мая 1945 г.

Основным принципом действий бронетехники в городе в условиях массового применения фаустпатронов стал вывод танков и САУ во второй эшелон. Наступая по улицам, танки следовали в 30–40 м за пехотинцами, подавляя и уничтожая мешающие продвижению пехоты огневые точки. В 5-й ударной армии противодействие фаустникам было организовано следующим образом: «Борьба с вражескими гранатометчиками «Фауст» велась специально назначенными (2–3 на стрелковый батальон) отличными стрелками или снайперами, а также командами, вооруженными трофейными гранатометами «Фауст». В некоторых соединениях гранатометами «Фауст» были вооружены целые подразделения» [325] .

На мой взгляд, лучше всего сформулировал аргументы в пользу использования танковых армий в Берлине командующий 3-й гв. танковой армии Павел Семенович Рыбалко:

«В рамках крупнейшей операции против германской столицы, в которой приняло участие четыре полевых и четыре танковых армии двух фронтов, использование танковой армии для непосредственного наступления на такой крупный город, каким является Берлин, и борьба на его улицах, приобретает крупный оперативно-тактический интерес. Сложившаяся оперативно-стратегическая и политическая обстановка в финальном этапе войны требовала быстрого захвата германской столицы. С падением Берлина предвиделся крах Германии, деморализация ее армии и неизбежно скорая капитуляция.

В данных условиях обстановки использование танковой армии для непосредственной борьбы внутри крупного города диктовалось необходимостью. Сковывание ценнейших качеств танковых и механизированных войск – подвижности, применение таких войск в условиях, где они не могут использовать полностью своих боевых возможностей – огня на предельную дистанцию и мощи таранного удара, – оправдывается важностью операции и ее решительными результатами.

Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска» [326] .

Заключение

Когда считать мы стали раны…

С появлением известной книги «Гриф секретности снят» потери Красной армии в Берлинской операции перестали быть секретом. Однако картина сражения выглядит неполной без детализации потерь по участвовавшим в ней армиям. Попробую восполнить этот пробел (см. таблицу).

Сведения о потерях личного состава в боевых частях 1-го Белорусского фронта за период с 11 апреля по 1 мая 1945 г.

Распределение потерь между периодом прорыва обороны противника на одерском рубеже и в боях за город Берлин приводится в соответствующих разделах книги. В некоторых случаях (3-я ударная армия) потери в Берлине оказывались большими, чем в период взлома обороны противника на подступах к городу. В других случаях (8-я гв. армия) потери в уличных боях уступали потерям на Зееловских высотах. В таблице хорошо просматриваются «лидеры» и «аутсайдеры» по потерям в сражении за Берлин. Как и следовало ожидать, наибольшие потери понесла 8-я гвардейская армия, штурмовавшая Зееловские высоты. Но нельзя сказать, что потери армии В.И. Чуйкова составляют львиную долю потерь 1-го Белорусского фронта. 8-я гвардейская армия превышает примерно на треть средний уровень потерь «корневых» и «пристяжных». Весьма высокий уровень потерь наблюдается в 33-й армии, вначале таранившей оборону под Франкфуртом, а потом выполнявшей роль загонщика для окруженных к юго-востоку от Берлина частей немецкой 9-й армии. Как видно из таблицы, потери армии В.Д. Цветаева незначительно отличаются от потерь 3-й и 5-й ударных армий, наступавших с Кюстринского плацдарма и участвовавших в уличных боях за немецкую столицу. Наименьшие в абсолютном исчислении потери понесли 61-я армия и 1-я армия Войска Польского, наступавшие на стыке с 2-м Белорусским фронтом.

Сведения о потерях личного состава в боевых частях 1-го Белорусского фронта за период с 1 по 9 мая 1945 г.

В этой таблице также неожиданно возникает всплеск потерь у 47-й армии, действовавшей на периферии сражения. В первую очередь потери армии Ф.И. Перхоровича объясняются тем, что она была вынуждена вести боевые действия дольше остальных армий фронта. Последними боями 47-й армии стало выдавливание остатков 12-й армии Венка за Эльбу. Однако существенный вклад в потери 47-й армии на совести остатков берлинского гарнизона, пытавшегося прорваться на запад через Шпандау и из Шарлоттенбурга.

На послевоенной конференции, посвященной изучению опыта войны, бывший член Военного совета фронта К.Ф.Телегин так описывал ситуацию с 47-й армией: «Вот еще такой же очень печальный факт, который был уже здесь, в Берлине. Вы знаете, что с 30.4 на 1.5 и с 1.5 на 2.5 противник начал прорываться из Берлина. Первое донесение получено из 47-й армии о том, что мелкие группы противника прорываются на запад. Ведем их уничтожение. Но эти мелкие группы начинают расти, расти, начинают «бить по шапке», «гулять» по тылам, начинают убивать наших людей, громить наши штабы. Всполошились, встряхнулись. Вот тут сидит генерал-лейтенант тов. Андреев. Он в результате этой операции набрал чуть не 15 тысяч этих так называемых мелких групп, прорывавшихся из Берлина, а все время официальными документами доносил: «Прорываются мелкие группы, уничтожаем, закончили ликвидацию». Тут тов. Савицкий рассказывал, что им пришлось аэродромы защищать наземным оружием и захватить в плен до двух тысяч человек этих «мелких» групп. Всего прорвалось до 300 руководителей этих боевых групп и примерно 17 тысяч человек, при наличии 80–90 бронеединиц. В других условиях, имея достаточное количество боеприпасов, противник в составе 17 тыс. человек, почти с сотней бронеединиц, наделал бы у нас в тылах большой беды. Войска 47-й армии и 2-й танковой армии понесли бы большие потери. И все из-за того, что сразу начали неправильно информировать штаб фронта, что только мелкие группы, а не крупные силы противника пробиваются на запад» [327] .

В условиях интенсивных боевых действий армиям 1-го Белорусского фронта вряд ли бы удалось поддерживать боеспособность соединений без пополнения. В апреле 1945 г. 3-я ударная армия получила 10 794 человека пополнения, 5-я ударная армия – 7850 человек, 8-я гв. армия – 12 489 человек, 33-я армия – 2960 человек, 47-я армия – 12 095 человек, 61-я армия – 7677 человек, 69-я армия – 4084 человека, 1-я гв. танковая армия – 5550 человек, 2-я гв. танковая армия – 3901 человек [328] .

Представление о роли в операции штрафных батальонов 1-го Белорусского фронта дает баланс их численности:

«Всего было переменного состава на 1 апреля 1945 г. – 2626

Прибыло за апрель месяц – 833

Освобождено досрочно – 552

Освобождено по отбытию установленного срока – 478

Потери – 3573.

Выбыло по другим причинам – 41

Итого выбыло – 4435» [329] .

Основную тяжесть боев, конечно же, вынесли войска 1-го Белорусского фронта. В то время как армии Г.К. Жукова штурмовали Берлин, часть армий И.C. Конева двигалась в маршевых порядках к Эльбе. Потери личного состава войск 1-го Украинского фронта за период с 20 по 30 апреля 1945 г. составили:

Убитыми – 11 608 человек;

Ранеными – 42 711 человек;

Пропавшими без вести – 1967 человек

Заболело с эвакуацией в госпиталь – 2487 человек;

Небоевые потери – 438 человек;

Всего – 59211 человек [330] .

Эти цифры ненамного превышают потери за десятидневку в Верхне-Силезской операции марта 1945 г. Тогда потери личного состава войск 1-го Украинского фронта за период с 20 по 31 марта 1945 г. составили:

Убитыми – 10251 человек;

Ранеными – 34732 человека;

Пропавшими без вести – 1181 человек;

Заболело с эвакуацией в госпиталь – 3155 человек;

Небоевые потери – 305 человек;

Итого – 49 624 человека [331] .

Безвозвратные потери бронетехники 1-го Украинского фронта в период с 15 по 30 марта 1945 г. составили 521 единицу (389 танков и 132 САУ). С 16 апреля по 5 мая 1945 г. 1-й Украинский фронт безвозвратно потерял 852 бронеединицы (593 танка и 259 САУ) [332] .

Всего с 16 апреля по 2 мая 1945 г. 1-я гв. танковая армия потеряла безвозвратно 232 танка и САУ. По типам боевых машин эти потери распределились следующим образом: 185 Т-34, 12 ИС-2, 3 ИСУ-122, 5 СУ-85, 8 СУ-100, 16 СУ-76, 3 СУ-57.Достаточно характерным примером распределения потерь техники по их причинам дает нам 11-й танковый корпус И.И. Ющука, начинавший сражение в составе 1-й гв. танковой армии, а закончивший в составе 5-й ударной армии.

Потери техники 11-го танкового корпуса в Берлинской операции

Как мы видим, большую часть потерь 11-го танкового корпуса составляли танки, пораженные артиллерийским огнем противника. Даже среди потерь сгоревшими ручное противотанковое оружие составляет всего около трети. Людские потери 11-го танкового корпуса составляли 483 человека убитыми и 1650 человек ранеными.

7-я гв. тяжелая танковая бригада потеряла за операцию 67 танков. Из них сгорело от артогня 28 машин, от фаустпатронов – 11 машин, подбито артогнем 28 машин (отремонтированы и введены в строй) [333] .В достаточно сложном положении оказалась 2-я гв. танковая армия. За время операции армия С.И. Богданова безвозвратно потеряла 209 боевых машин. По типам они распределялись следующим образом: 123 Т-34, 53 М4А2 «Шерман», 7 ИС-2, 7 СУ-122, 7 СУ-100, 1 СУ-85, 6 СУ-76 [334] . За время уличных боев в Берлине с 22 апреля по 2 мая 1945 г. 2-я гв. танковая армия потеряла безвозвратно 52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76 [335] . Таким образом, общие безвозвратные потери составили 31% численности танков и САУ к началу операции. Потери на улицах города составили 16% численности парка боевых машин к началу операции.

Потери 2-й гв. танковой армии в Берлинской операции

Особый интерес представляют данные по потерям танков на улицах Берлина. Всего ремонтниками 2-й гв. танковой армии была просмотрена 41 машина из числа потерянных на территории Берлина. Попадания на этих машинах распределились следующим образом (см. таблицу).

Сравнительные данные по потерям 2-й гв. ТА от различных видов противотанкового оружия в городе Берлин

Причинами такой структуры потерь 2-й гв. танковой армии можно назвать следующие. Во-первых, соединения армии С.И. Богданова действовали на улицах города без поддержки стрелковых соединений. Только в последний день активных боевых действий армии была придана 1-я польская пехотная дивизия. В отчете, составленном по итогам боев штабом 1-го мехкорпуса, сложившаяся ситуация была обрисована следующим образом: «Не имея в достаточном количестве своей пехоты, корпус испытывал серьезные трудности при ведении боев на улицах Берлина, особенно в ночное время. Имели место случаи, когда прочесывание домов и отдельных строений приходилось производить экипажами танков, оставляя в танке 1–2 человека…» [336] . Во-вторых, основным противником корпусов армии были не регулярные соединения, а отдельные части и фольксштурм. За Берлинскую операцию 3-я гв. танковая армия потеряла 191 танк, из них 174 – безвозвратно, и 40 САУ, из них 30 – безвозвратно. К началу операции армия насчитывала боеготовыми 431 танк и 201 САУ, а всего 632 бронеединицы. По этапам операции потери распределялись следующим образом. При прорыве обороны немцев на реке Нейсе армия потеряла безвозвратно 58 танков и 9 САУ. Остальные 121 танк и 21 САУ были потеряны на подступах к Берлину и в уличных боях за Берлин. В самом Берлине за 9 дней боев с 23 апреля по 2 мая 1945 г. армия безвозвратно потеряла 99 танков и 15 САУ [337] . Это 23% танков, имевшихся к началу операции. Статистика потерь танков армии Рыбалко см. в таблице.