Бьёрн Магнуссон

— Ого! — Бьёрн удивлённо цокнул языком. Он вспомнил рассказ Гриндевальда, который украл у Григоровича Старшую палочку. — Интересно будет познакомиться с такими волшебниками.

— Как сказать. Желаю удачи, мистер Вильямс, — невесело ухмыльнулся Флитвик и кивнул на закрытую дверь, за которой принимали экзамен. — Уверен, что вы выйдете оттуда с ещё одним подтверждением ваших блестящих способностей.

— Спасибо, профессор, — сосредоточенно кивнул Бьёрн и смело открыл дверь. Именитые волшебники сидели за большим столом, в креслах, с высокими спинками. Для экзаменуемых магов стульев не предполагалось. В центре с важным видом сидели магистры. Сухая, морщинистая старушка, и бледный мужчина во всём чёрном. Карл Шмидт и Игорь Григорович что-то заполняли на пергаменте и только мельком посмотрели на Магнуссона.

— Здравствуйте, — поклонился Бьёрн. — Профессор Флитвик предложил мне добавить ещё один значок к своей коллекции.

Удивление повисло в воздухе, Григорович и Шмидт перестали писать и тоже уставились на Бьёрна.

— Кхм, — прокашлялся Оул Буллок. — Вы слишком самоуверенны, молодой волшебник. — Есть большая вероятность, что вы ещё не готовы к столь высокому званию.

Он перевёл взгляд на лежавшие перед ним документы и насмешливо хмыкнул, повернувшись к остальным:

— Молодой человек закончил только шестой курс Хогвартса.

— Я хорошо знаю Флитвика, — мелодичным голосом, не соответствующим её внешности, пропела Миранда Госхок. — Он бы не стал так позориться. Возможно, мистер Вильямс обладает выдающимися способностями в магии. Давайте начнём с теории.

Она повернулась к Шмидту и сказала:

— Карл, занесите в протокол, пожалуйста. Каждый из нас задаст мистеру Вильямсу по три вопроса, по любому из разделов чар. Если ответ покажется недостаточно полным, экзаменатор вправе задать ещё три вопроса по этой теме. В случае малейшей неточности или запинки экзамен считается проваленным.

— Скажите, мадам, если мой ответ будет расходиться с тем, что написано в учебниках, я смогу на практике доказать свою правоту, — улыбнулся Бьёрн, — или следует придерживаться официальной теории?

— Я надеюсь, вы внимательно читали мои учебники, мистер Вильямс? — нахмурилась старушка. — Там нет ничего такого, что мог бы опровергнуть хоть кто-нибудь.

— Я понял вас, мадам, тогда буду придерживаться официальной точки зрения, — кивнул Магнуссон, чем заслужил недовольные взгляды от всей комиссии.

Вопросы не заставили себя долго ждать, завалить Бьёрна не старался только Григорович. Однако через недолгое время экзаменаторы заметили, что юноша слово в слово повторяет то, что было написано в официальных учебниках, одобренных министерством. «Вот и первый сюрприз от карлика», — недовольно подумала Миранда Госхок.

Флитвику уже двадцать лет не давали возможность получить звание магистра. За всё время карьеры полугоблина ещё ни один волшебник не смог стать подмастерьем, пока ещё числился учеником Хогвартса, а, соответственно, Флитвика. Гоблинская кровь закрывала перед маленьким волшебником любые двери. Даже то, что тот смог в своё время устроиться преподавателем в Хогвартсе, было следствием того, что Армандо Диппет о чём-то договорился с гоблинами. Книги, написанные Флитвиком, не разрешалось использовать для обучения детей, хотя, как отмечали рецензенты, они были написаны гораздо лучше, чем у Госхок.

Магистры переглянулись, Оул Буллок снова кашлянул и повернулся к Шмидту:

— Карл, вы всё записали? Теорию можно считать сданной. Ошибок и замечаний нет. А сейчас перейдём к практике.

Он повернулся к Бьёрну и прищурился.

— Тёмная магия очень опасна и сильна. Раны, оставленные такими чарами, крайне плохо поддаются лечению. Часто отсчёт идёт на минуты, иначе жертва умирает. Вам предстоит продемонстрировать такое заклинание.

— Я готов, сэр, — кивнул Бьёрн.

— Тогда дайте мне вашу руку, мистер Вильямс, — Буллок растянул бледные губы в неприятной улыбке. — Сейчас я нанесу вам рану. Это будет сделано с помощью тёмной магии. Если вы за минуту не сможете остановить кровь, экзамен не будет сдан.

— Хорошо, сэр, — Бьёрн серьёзно посмотрел на магистра. — Я даю вам разрешение нанести мне небольшое повреждение на левом предплечье.

— Премного благодарен, — ехидно растянул губы волшебник. Он вытащил палочку, что-то коротко прошептал, и на руке Магнуссона появилась маленькая царапина. Судя по удивлённо расширившимся глазам магистра, тот ожидал иного. Оул Буллок даже недоумённо перевёл взгляд на палочку, а потом обратно на Бьёрна. Магнуссон спокойно достал свою, взмахнул ей над ранкой и чётко произнёс:

— Вулнера Санентур! — царапина немедленно исчезла, не оставив следа.

После задумчивой паузы его спросил Григорович:

— Вы готовитесь стать целителем?

— Нет, мастер, — качнул головой Бьёрн. — Я просто изучаю всё, что может пригодиться в будущем.

— Я предлагаю вам попробовать создать заклинание телесного «Патронуса», — со скрытым торжеством в голосе, попросила Госхок.

— Хорошо, мадам, — Бьёрн взмахнул палочкой, и по комнате, смешно переваливаясь, забегал светящийся медвежонок. Он был таким потешным, что неосознанно улыбнулись все, кроме Оула Буллока. Магистр тёмной магии, наоборот, скривился так, будто у него одновременно заболели все зубы.

— Достаточно! — прошипел волшебник, и Бьёрн тут же развеял заклинание.

Экзаменаторы снова разочарованно переглянулись, а потом Шмидт сухо произнёс:

— Видите эти две статуи волшебника и домовушки? — он указал на красивый фонтан возле окна. Там находился каменный маг с надменным выражением лица, из его палочки, направленной в голову домовушки, била тоненькая струйка воды. Бьёрн кивнул, рассматривая скульптуры в фонтане. Было заметно униженное положение домовушки и брезгливое торжество человека.

Карл Шмидт нахмурил белёсые брови и продолжил:

— Заставьте их танцевать под музыку.

Бьёрн ухмыльнулся уголком рта и взмахнул рукой. В воздухе поплыла мелодия Венского вальса. Каменные фигуры плавно вышли из фонтана, домовушка вытянулась в росте до плеча волшебника, он элегантно подал ей руку. Через мгновение статуя мага с недовольным брезгливым лицом, кружилась в вальсе с ушастой домовушкой в драной наволочке.

— Остановите их! — тут же рявкнул покрасневший Шмидт. — Это возмутительно! Заставлять танцевать с этим существом скульптуру господина Фогеля. Я не просил, чтобы они непременно вальсировали!

Бьёрн, сдерживая улыбку, тут же вернул всё назад. Шмидт ещё немного похватал ртом воздух, но что сказать не нашёл и только махнул обречённо рукой.

— Мистер Вильямс, — привлёк к себе внимание Григорович. — У меня будет простой вопрос. Создайте иллюзию самой сильной палочки в мире. Какую вы только видели. Если она будет недостаточно могущественна, значит, вы не справились.

Бьёрн задумчиво почесал затылок. То, что его всячески пытаются завалить, он понял сразу. Задания, которые предлагали ему маги, выходили за рамки возможностей подмастерья. Однако то, что попросил сделать Григорович, вообще представляло собой тупую ловушку. Чтобы он сейчас не изобразил, создатель палочек непременно скажет, что есть артефакты посильнее. Просто потому, что Бьёрн видел гораздо меньше концентраторов, чем известный мастер. Однако внезапно лицо Магнуссона искривила ехидная ухмылка. Бьёрн взмахнул рукой, и перед Григоровичем сформировалось объёмное изображение Бузинной палочки, с характерными утолщениями на корпусе. Тот впился в неё не верящим взглядом, побледнел и дрожащими губами спросил: