Бернадот
Шрифт:
Понятное дело, истинной дружбы между правителями разных стран быть не может по определению, ибо их личные отношения рано или поздно придут в противоречие с интересами народов, которыми они правят. В какой-то степени можно говорить о взаимной доброжелательности и симпатиях — не больше. Всё остальное — политический расчёт, призванный способствовать достижению собственных целей, и блеф, рассчитанный на простодушных обывателей. Это отлично понимал Карл Юхан. В письме Наполеону от 13 марта 1813 года он писал: «В политике, Государь, нет ни дружбы, ни ненависти, есть только обязанности, которые мы должны исполнять к народам, вверенным нам провидением».
Протянутая из Петербурга рука дружбы означала для Карла Юхана на самом деле не что иное, как
Портрет-миниатюра Жанны Бернадот, матери Ж.-Б. Бернадота
Наполеон Бонапарт — первый консул. Художник Р. Лефевр
Молодой офицер Ж.-Б. Бернадот. Художник А. ле Дру
Маршал Бернадот в битве при Галле в 1806 году. Художник Ж. Клари
Кронпринц Карл Юхан во время Лейпцигской битвы в 1813 году. Художник Ф. Вестин
Ноты марша «Маршал Бернадот»
Подзорная труба Ж.-Б. Бернадота
Походный несессер с туалетными и столовыми принадлежностями, принадлежавший Ж.-Б. Бернадоту
Маршальский жезл Ж.-Б. Бернадота
Граф А.И. Чернышев. Художник Дж. Доу
Коронация Карла XIV Юхана 11 мая 1818 года. Неизвестный художник
Рескрипт короля Карла XIV Юхана о траурной речи на похоронах Карла XIII
Российский император Александр I. Художник С.С. Щукин
Встреча Александра I с Карлом Юханом в Обу (Турку) в 1812 году. Неизвестный художник
Карл XIV Юхан на смертном одре 8 марта 1844 г. Неизвестный художник
Портрет Карла XIV Юхана в последние годы жизни. Художник Ф. Вестин
Автограф Карла XIV Юхана
Открытие памятника Карлу XIV Юхану. Художник К.-С. Беннет
Посмертная медаль в честь короля Карла XIV Юхана (аверс и реверс)
о том, как по-современному они продолжают звучать для нашего уха. Что ж: кронпринц не был отягощён той атмосферой недоверия, переходящего временами в чувство ненависти к русским, которое на протяжении веков испытывали шведы. Ему было легче начать всё с чистого листа, и он в этом преуспел.
Популярной политика сближения Швеции с Россией в стране так и не стала, констатирует Ё. Вейбулль и замечает: «Но даже если гиведы не одобряли еёу результат от этого всё равно не оказался менее счастливым: она означала вступление в мирную и нейтральную фазу, которая с тех пор и характеризует Швецию».
Между венценосными друзьями началась оживлённая переписка. Письма из Стокгольма в Петербург отвозил адъютант кронпринца полковник Г. Юлленшёльд. Естественно, оглашать содержание своей переписки с русским императором было бы для Карла Юхана равносильно политическому самоубийству, ибо такое дружественное обращение со своим кровным врагом шведы никогда бы ему не простили. Но пройдёт совсем немного времени, обстановка резко изменится, и Швеции придётся стать союзницей России. Особенно положительно воспримут в Стокгольме обещание Петербурга поддержать шведские претензии на компенсацию потери Финляндии путём приобретения Норвегии.
Когда посол П.К. Сухтелен на некоторое время уезжал из Стокгольма, Карл Юхан попросил его приобрести за его счёт в России тёплую шубу. Естественно, он по прибытии в Петербург рассказал об этой просьбе Александру I, и император приказал подарить стокгольмскому другу шубу за свой счёт. В сопроводительном письме к подарку говорилось: «В сем ящике уложено: шуба медвежья у покрытая синим бархатом; мех лисий чёрный завойчетой и мех соболий якутский пластинчатой». «Завой- четого» и «пластинчатого» меха, вероятно, хватило ещё на две шубы, так что привыкшему к южному теплу беарнцу можно было шведской зимой не мёрзнуть.