Бернард Шоу
Шрифт:
Как видите, спор старый, но ни в коей мере не устаревший.
« Элли.Я сделаю вид, что продаюсь боссу Менгену, чтобы спасти мою душу от нищеты, которая день за днем ввергает меня в преисподнюю [26] .
Капитан Шотовер.Богатство в десять раз скорее ввергнет вас в преисподнюю. Богатство не пощадит и ваше тело.
Элли.Ну, опять что-то старомодное. Мы теперь знаем, что душа — это тело, а тело — душа. Нам говорят, что это не одно и то же, потому что нас хотят убедить, что мы можем сохранить наши души, если мы позволим поработить наши тела. Боюсь, что я от вас никакого толку не добьюсь, капитан.
Капитан Шотовер.А
26
Начиная с этой реплики перевод М. Богословской и С. Боброва.
В финале пьесы, разочаровавшись и в фате и в дельце, Элли решает выйти замуж за старика Шотовера, а пока, нежно прижавшись к его плечу, она только слушает его рассуждения о том, что «старики — народ опасный», потому что старикам «нет дела до того, что может произойти с миром».
«Интерес человека к миру — это просто преизбыток его интереса к самому себе. Когда вы еще дитя, ваше суденышко только спускается на воду, поэтому вы и не интересуетесь ничем, кроме своих собственных дел. Когда вы возмужаете, ваше судно входит в глубокую воду, и вот вы становитесь государственным деятелем, философом, исследователем, искателем приключений. В старости судно ваше изнашивается, оно уже не годится для дальнего плавания, и вы снова становитесь младенцем… Я вижу, как мои дочери и их мужья живут бессмысленной жизнью, все это романтика, чувства, снобизм. Я вижу, как вы, более юное поколение, отворачиваетесь от их романтики, чувств и снобизма, предпочитая им деньги, комфорт и жестокий здравый смысл. И я знаю, что, когда я стоял на своем капитанском мостике во время тайфуна… я был в десять раз счастливее, чем когда-либо будете вы или они. Вы ищете себе богатого мужа. Я в вашем возрасте искал лишений, опасностей, ужасов, смерти, чтобы всем своим существом ощущать, что я живу… А вот вы позволяете, чтобы страх перед бедностью управлял вашей жизнью. Этим вы достигнете того, что вы будете есть, а жить вы не будете».
Жизнь на старинном корабле отставного капитана тянется в томительном ожидании, в предчувствии каких-то событий. Обитатели дома и боятся их и ждут, потому что бездеятельность и бесцельность существования давно уже стали невыносимы.
«О, вечно так не может идти. Я всегда чего-то жду. Я не знаю, что это такое, только жизнь должна ведь прийти к какой-то цели». Это говорит Элли. Ей вторит «муж своей жены» Гектор:
«…А все-таки я чувствую, что так это не может продолжаться. Вот мы сидим здесь, болтаем и предоставляем все на свете Менгенам, случаю и сатане. Подумайте только на минуту о тех разрушительных силах, которые имеются у Менгена и у его восхищающейся друг другом шайки. Ведь это истинное сумасшествие! Все равно как дать в руки невоспитанному ребенку в качестве игрушки заряженную торпеду, пусть поиграет в землетрясение».
Как видите, здесь результаты бездействия выходят за границы дома-корабля. Да и сама метафора с кораблем приобретает более широкий смысл.
« Гектор.А этот корабль, на котором мы все плывем? Эта темница душ, которую мы зовем Англией?
Капитан Шотовер.Капитан ее валяется у себя на койке и сосет прямо из бутылки сточную воду. А команда в кубрике дуется в карты. Налетят, разобьются и потонут. Вы что думаете, законы господни отменены в пользу Англии только потому, что мы здесь родились?
Гектор.Да не хочу я тонуть, как крыса в трюме. Я хочу жить. Но что я должен делать?
Капитан Шотовер.Что делать? Чего проще — изучить, в чем заключаются ваши обязанности настоящего англичанина.
Гектор.А разрешите узнать, в чем заключаются мои обязанности англичанина?
Капитан Шотовер.Навигация. Изучите ее и живите. Или пренебрегите ею и будьте прокляты во веки веков».
Здесь, конечно, нетрудно узнать идею, развиваемую Шоу чуть не во всех его политических брошюрах, — идею необходимости политического образования.
Налет вражеской авиации в последнем акте несколько оживляет и будоражит общество. Впрочем, все сходит почти благополучно. Бомба попадает в яму с динамитом, где прятались делец Менген
и вор-неудачник. «Тридцать фунтов отличного динамита пропало попусту», — грустно подытоживает капитан. Остальных мало радуют столь незначительные результаты этой встряски.« Капитан Шотовер.Все по местам. Корабль невредим.
(Садится и тут же засыпает.)
Элли (в отчаянии). Невредим!
Гектор (с омерзением). Да, невредим. И до чего же стало опять невыносимо скучно. (Садится.)
…Миссис Xэшебай. Но какое замечательное ощущение! Я думаю — может быть, они завтра опять прилетят.
Элли (сияя в предвкушении этого). Ах, я тоже думаю!»
Пьеса «Дом, где разбиваются сердца» была выпущена в одном томе с двумя другими короткими пьесами — «Август выполняет свой долг» и «Инка перусалемский».
Конечно же, маленькая комедия про лорда Августа Хайкасла, выполняющего во время войны свой высокий аристократический и высокопатриотический долг перед родиной, не была ни возвышенной, ни патриотичной. Шел уже 1916 год, и Шоу повторил здесь в форме комедии многое из того, что говорил в самом начале войны в своем памфлете. «Я предпочитаю ничего не говорить, — заявляет письмоводитель, персонаж этой комедии — Пока действует закон о государственной безопасности, это небезопасно». Напомним, что сам Шоу никогда не придерживался этого разумного правила.
Маленькие комедии были рассчитаны на мюзик-холл и должны были «дать возможность некоторым актерам — любимцам публики блеснуть на сцене, воспользовавшись более или менее сносным драматургическим поводом». Шоу хотел выручить актеров и актрис, которые не раз выручали его, ставя другие, знаменитые его пьесы. Шоу писал о судьбе этих миниатюр в одном из предисловий, где говорится об участии в этой пьеске его друзей-актеров.
«Их выступление в сиянии рампы под звуки увертюры Чайковского «1812 год» вполне оправдало себя. Боюсь, однако, что мое выступление не оправдало себя. На мою долю выпал только один комплимент, и тот исходил от друга, который сказал: «Это твое единственное произведение, которое не показалось мне слишком длинным». Так что я добавил к нему одну-две страницы в соответствии со своим правилом: «Принимай все упреки; зачастую это замаскированные триумфы».
В годы войны вышла любопытная книга Шоу, составленная Шарлоттой, верной его помощницей в литературных делах. Книга эта называлась «Избранные отрывки из произведений Бернарда Шоу» и содержала многочисленные высказывания Шоу по самому широкому кругу вопросов — от вопросов искусства и религии до проблемы деторождения. Может быть, некоторые отрывки, приводимые в этой популярной книге, покажутся и вам интересными.
«Разумный человек приспосабливается к миру, неразумный упорствует в своих попытках приспособить мир для себя. Поэтому прогресс всегда зависит от людей неразумных».
«В настоящее время те, кто выполняет самую тяжелую работу, оплачиваются ниже всего; у тех, чья работа полегче, и вознаграждение побольше. Однако больше всего получают те, кто ничего не делает».
«В важных вопросах не встретится затруднений, да никогда и не встречается. Именно из-за пустяков мы терпим крушение у самого входа в гавань».
«Все автобиографии лживы. Я не имею в виду бессознательную, непреднамеренную ложь; я имею в виду ложь намеренную. Ни один человек не может быть плох настолько, чтобы рассказать о себе при жизни правду, втянув в это дело, как того и требует правда, свою семью, друзей и коллег. И ни один человек не может быть настолько добродетельным, чтобы рассказать правду потомству в документе, который он держит при себе до тех пор, пока не останется никого, кто бы мог противоречить ему».
«Помните, что возражения против прогресса всегда сводились к обвинениям в аморальности».
«Когда человек хочет убить тигра, он называет это спортом; когда тигр хочет убить его самого, человек называет это кровожадностью. Разница между преступлением и правосудием ничуть не больше».
«Когда глупый человек делает что-то, чего он стыдится, он всегда заявляет, что повинуется долгу».
«Испытанием воспитанности мужчины или женщины является их поведение во время ссоры. Всякий может вести себя прилично, когда все идет гладко».