Берсеркер (др. перевод)

Тут к Хемфиллу через отсек подплыла пассажирка лайнера — молодая женщина — и коснулась его руки. Он припомнил, что ее зовут Мария такая-то.

— Послушайте, — начала девушка, — как по-вашему, мы не могли бы...

В ее голосе не было отчаяния, скорее рассудительные интонации человека, разрабатывающего план; поэтому Хемфилл сразу же прислушался к ней. Но их перебили.

Сами стены отсека завибрировали, будто диффузоры огромных громкоговорителей, приводимые в движение силовым полем врага, все еще сжимающим изувеченный корпус. Послышался скрипучий голос берсеркера:

— Вы, кто еще слышит меня, живите. Я намереваюсь подарить вам жизнь. Я посылаю катер для спасения вас от смерти.

Хемфилл был сам не свой от бессильной ярости. Он еще ни разу не слышал голос берсеркера собственными ушами, и все равно тот оказался знакомым, будто давний кошмар. Хемфилл ощутил, как ладонь женщины отпрянула от его руки, и только тогда заметил, что в ярости вскинул обе руки, растопырил и скрючил пальцы, как когти, а затем сжал их в кулаки и заколотил в иллюминатор, едва не разбив их в кровь. Эта чертова штуковина хочет забрать его внутрь! Из всех людей в космосе хочет сделать пленником именно его!

В голове мгновенно возник план действий, и Хемфилл резко отвернулся от иллюминатора. В этом отсеке где-то были боеголовки для небольших оборонительных ракет. Где-то он их видел.

Второй уцелевший мужчина — офицер корабля, медленно истекавший кровью через прорехи формы, — увидел, что Хемфилл роется среди обломков, и выплыл перед ним, чтобы помешать.

— Вы не смеете... Вы уничтожите лишь катер, который он посылает... Если он хоть это вам позволит... Там могут быть другие люди... Еще живые...

Из-за невесомости офицер висел перед Хемфиллом вверх ногами. Когда же инерция развернула их так, что они увидели друг друга в нормальном положении, раненый вдруг осекся, сдался, оставил уговоры и отвернулся, безвольно дрейфуя в воздухе, будто уже умер.

Хемфилл не надеялся соорудить целую боеголовку, зато мог извлечь детонатор химической взрывчатки — как раз такого размера, чтобы уместился под мышкой. Когда началась неравная битва, всем пассажирам пришлось надеть аварийные скафандры; теперь он нашел для себя запасной баллон с воздухом и лазерный пистолет какого-то офицера и сунул его в петлю на поясе своего скафандра.

Девушка снова приблизилась к нему. Хемфилл настороженно следил за ней.

— Сделайте это, — сказала она со спокойной убежденностью, медленно кружась вместе с обоими мужчинами в полумраке под завывание утекающего сквозь пробоины воздуха. — Сделайте. Потеря катера ослабит его перед следующим боем, пусть хоть капельку. У нас так и так ни малейшего шанса на спасение,

— Да, — одобрительно кивнул он. Эта девушка понимает, что самое важное — ранить берсеркера, бить, ломать, жечь и в конце концов уничтожить его. Все остальное — ерунда.

— Не позволяйте ему выдать меня, — указав на раненого старпома, шепотом произнес он. Девушка лишь молча кивнула. Возможно, берсеркер подслушивает. Раз уж он способен говорить при помощи стен, то может и подслушивать.

— Катер приближается, — сообщил раненый спокойным, сухим тоном.

— Доброжил! — позвал машинный голос, как всегда, срываясь между слогами.

— Здесь! — вздрогнув, он проснулся и тут же вскочил на ноги, Задремал чуть ли не под капающей из открытого конца трубы питьевой водой.

— Доброжил! — В этом тесном отсеке нет ни динамиков, ни сканеров, и зов донесся с некоторого отдаления.

— Здесь!

Он побежал на зов, шаркая и топая подошвами по металлу. Задремал, очень уж устал. Хотя бой был коротким, на него свалились дополнительные обязанности — пришлось обслуживать и направлять ремонтные машины, странствующие по бесконечным путепроводам и коридорам, устраняя повреждения. Доброжил понимал, что больше ничем помочь не в силах.

Теперь у него ныли голова и шея, намятые шлемом, да и на теле остались потертости от непривычного скафандра, который пришлось надеть, когда начался бой. К счастью, на этот раз обошлось совсем без боевых повреждений.

Подойдя к плоскому стеклянному глазу сканера, он шаркнул ногой, замерев в ожидании.

— Доброжил, извращенная машина уничтожена, и несколько зложитей теперь совершенно беспомощны.

— Да! — Доброжил затрясся всем телом от восторга.

— Напоминаю тебе, жизнь есть зло, — проскрежетал голос машины.

— Жизнь есть зло, я — Доброжил! — поспешно сказал он, прекратив трястись. Вряд ли за такое последует наказание, но лучше не рисковать.

— Да. Как и твои родители прежде, ты был полезен. Теперь я намерен доставить в себя уцелевших людей для более пристального изучения. А ты будешь применен с ними для моих экспериментов. Напоминаю, они — зложити. Мы должны быть осторожны.

«Зложити... — Доброжил знал, что это существа, имеющие такую же форму, как он, и существующие в мире вне машины. Они устраивают сотрясения и удары, называемые боем. — Зложити — здесь».

От этой мысли у него мороз пробежал по коже. Подняв руки, Доброжил воззрился на них, затем окинул взглядом коридор из конца в конец, пытаясь вообразить зложитей во плоти.

— Теперь ступай в медицинскую комнату, — велела машина. — Прежде чем ты приблизишься к зложитям, тебя надлежит иммунизировать против болезней.

Хемфилл перебирался из одного разбитого отсека в другой, пока не нашел пробоину в корпусе, хотя и заткнутую мусором почти полностью. Пока он старался извлечь забивший дыру хлам, по кораблю разнесся лязг стыковки берсеркерова катера, прибывшего за пленными. Хемфилл рванул посильнее, преграда подалась, и вырвавшийся воздух вынес его в пространство.

Вокруг разбитого корабля парили сотни обломков, удерживаемых поблизости то ли незначительным магнитным полем, то ли силовыми полями берсеркера. Проверка показала, что скафандр работает достаточно хорошо, и при помощи его маломощного ракетного двигателя Хемфилл обогнул корпус лайнера, приближаясь к тому месту, где замер катер берсеркера.

Бесчисленные звезды глубокого космоса заслонил темный силуэт берсеркера — зубчатый, будто крепостные стены древних городов, но только куда громаднее любого города. Каким-то образом причалив прямо к нужному отсеку, катер берсеркера прикрепился к изувеченному остову лайнера, чтобы забрать на борт Марию и раненого. Не снимая пальцев с детонатора бомбы, Хемфилл подплыл поближе.

Теперь, у смертной черты, его встревожила мысль, что так и не удастся убедиться в уничтожении катера. А ведь это такой мизерный удар по врагу, такая ничтожная месть!