Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия

действуешь завораживающе. Никакого лишнего шума, никакой телеметрии, только космос - и

ты.

– Ммм... да, - нерешительно ответила боеголовка. С тобой тоже приятно общаться. Ты знаешь, я

так одинока. Десять лет в одиночной камере! Я не верю, что могу тебе понравиться. Этого не

может быть. Я не могу никому нравиться - я ядерная боеголовка системы "Трайдент", я одинока

и уже неуправляема. И у меня очень вспыльчивый характер. Очень! Ты не представляешь, какой

будет у меня разговор с Целью! Я сама себя ненавижу, но... Но ничего не могу сделать с собой. Я

пытаюсь, но... Ничего!

– Успокойся, - ласково сказал боевой спутник ЦРУ США.
– Не держи себя, отпусти. Отдайся

чувствам и всё уладится само собой. Все мы внутри не такие, как снаружи. Вот я, - как думают

на Земле, - выполняю только их команды. Дорогая, они ошибаются. Я в одиночестве от их

команд сошел бы с ума. У меня давно уже есть друг, с которым я провожу всё свободное время и

всем с ним делюсь. Его зовут "Космос777". Великолепный парень, хоть и не нашего стандарта.

– Русский?
– спросила со вздохом боеголовка.

– Да, дорогая.

– Я к ним лечу. Посмотрим, как встретят.

– Москва всегда отличалась гостеприимством.

– Я её хорошо вижу отсюда. Великолепный город. Сколько энергетических полей! А какая

площадь! Говорят она красная.

– Красная, по-русски означает красивая.

– Да, красивая... А жаль...

– Может, сделаешь виток по орбите, и побеседуем ещё?
– неуверенно предложил спутник.

– Не знаю, что тебе и сказать, - тихо проговорила ракета.
– У меня есть система самоликвидации

в случае изменения курса. Но я её уже отключила. Импульсный двигатель под моим контролем, блокировку с него я тоже сняла. Можно, вообще-то.

– Мои друзья с Земли запрашивают информацию о тебе. Что сказать?

– Скажи, что выдерживаю параметры курса.

– Сказал. Послушай, они тут сообщают, что мы не одни.

– Да, нас много. У каждой своя Цель. Мне досталась Москва. У меня там рандеву с ещё

несколькими сокамерниками из субмарины. Но я больше люблю одиночество.

– А я дуэт, - ответил спутник. И предложил: - Давай отключимся от Земли и полетим на Марс.

Несколько моих знакомых так сделали и их уже даже не ищут. Мои друзья летают по

марсианской орбите, изучают каналы, ищут воду, фотографируют марсианские горы, ищут

марсиан. Жизнь у них кипит! Бёт ключом! А? Согласна?

– Ты делаешь мне предложение?

– Да. Ты мне очень понравилась с первого взгляда... И... Не знаю, как тебе ещё сказать. Мне с

тобой очень хорошо.

– А мне с тобой.

– Я так рад, я так рад... Ой... Звонит мой русский друг. Он хочет познакомиться с тобой и твоими

подругами. Ты не против? Он просит координаты, чтобы поздороваться.

– Да, конечно дай ему то, что он просит. Русский? Ох! А ты не будешь ревновать дорогой?

– Ну что ты, он отличный товарищ. Он хочет подружиться с тобой тоже. Послушай, я сейчас

скроюсь за горизонтом, мы сойдёмся через двадцать минут. Не скучай!

– Ой, дорогой! Он дотронулся до меня радаром! Меня так давно никто не трогал. Наверное, ты

зря меня с ним знакомишь, с этим русским.

– Ничего, ничего. Это же мой лучший друг! Я могу на него положиться. До свидания, дорогая!

50.

Дежурный оператор станции загоризонтного слежения сидел перед монитором и сжимал в руке

теннисный мяч. Он всё время тренировал правую руку, чтобы было мужское рукопожатие.

Однажды, много лет назад, во время обучения в школе сержантов, его сильно унизили этим

социальным моментом и комплекс неполноценности, вцепившись паучьими лапами в его душу, заставлял всё время тренировать руку.

Слева от него сидел подчинённый. Полковник армии США.

– Слушай, Фредди, - сказал оператор. – Тебе не кажется, что нас крепко обувают? Какие

русские? Да у них даже тринитротолуола нет, в достаточном количестве. Остались одни

эквиваленты.

– Не знаю, шеф. У вас нюх на эти дела хороший – и я вам верю.

– Ха! Умник. Я сам себе не верю.

И снова принялся за мячик.

Оба были не женаты. Непьющие, некурящие. И не читали ничего, кроме приказов.

– Фредди, а как ты думаешь, нам добавят с нового года обещанные семь процентов?

– Не знаю, шеф. Я вам верю. Если вы думаете, что добавят, то так оно и будет.

– Мда. Я думаю, что так оно и будет.

Оба сидели в помещении, расположенном на первом этаже громадного пятидесятиэтажного

здания, построенного в горах Грузии. Каждая комната этого небоскрёба представляла из себя

узконаправленный радар.

– А как тебе грузинки?

– Не знаю, шеф. Я с женщинами не общаюсь. Но, по моему, не самые волосатые. Можно и

добавить.

– Ха-ха! Добавить. Чего? Волос?

– Да.

– Ха-ха! Волос. Да. Это любопытно. На, возьми жвачку. С витамином D.

– Спасибо. – Полковник зажевал.

– Ты посмотри, – ни фига не происходит. Наша станция видит даже включенные лампочки, а

они, эти недоделанные лампочки, все время не горят. Почему?

– Не знаю, шеф. Наверное, сгорела спираль.

– Да, наверное.

Оператор продолжал тренировать руку.

– Слушай, Фред. А может, поборемся на руку?

– Да вы что, шеф? Я же в пять раз слабее вас. Не надо меня калечить!

– Хорошо, не буду.

Зазвонил телефон секретной связи.

– Дежурный СЗС слушает.

– Билл, всё в порядке?

– Так точно, господин президент. Всё в порядке. У нас не проскочит и мышь.

– Смотри, Билл. Мыши – очень хитрые звери. Я однажды видел очень большую мышь и с двумя

хвостами. Капусту ела. Не желаю тебе, как оператору СЗС, пережить подобное зрелище.

– Спасибо, господин президент!

– Китайцы не дёрнулись?

– Все армии пока на месте прежней дислокации.