Бес сознания

— А почему партия Жизни? — вдруг подает голос Миша. — И я так и не понял — почему партия Света — наши враги? Зачем им нас убивать? Мы же ничего не сделали им.

И снова эти неудобные вопросики.

— Потому что они знают, что мы избранные, — как можно убедительнее говорю я. — И знают, что мы хотим помешать им поработить мир своей рейтинговой системой.

Для парня десяти лет может объяснение и нормальное было, потому что Мишку ответ удовлетворил. А вот остальных же...

— Избранные? — задумчиво переспрашивает Саня. — А кто нас избрал? И откуда ты об этом знаешь? А еще почему не можешь рассказать нам? Ты что, с господом богом общаешься? Хотя нет — я видела твой настоящий облик. Скорее ты с Сатаной общаешься. Да?

— Да ни с кем я не общаюсь!

— Это мы что, сатанисты теперь? — ухмыляется Вован.

Может, ему это и кажется забавным, а вот остальным едва ли. Мишка хмурит брови в тяжелых думах, переваривает, а Саня в недоумении таращит глаза.

— Да никакие мы не сатанисты! — гаркаю я на них. — Давайте вернемся к насущным вопросам. Итак! Пока мы не вступим в партию Жизни — мы все в опасности. Понятно? Как бы вам это все ни нравилось, как бы это не укладывалось в ваших головах, за нами будут охотиться до трех пор, пока мы не вступим в эту чертову партию!

Воцаряется тишина. Какое-то время все таращатся на Семена, первым нарушает тишину Мишка:

— Это что-то типа — я в домике?

— В каком еще домике? — недоуменно усмехается Вовчик.

— Ну игра детская: чур, я в домике! Не играли что ли? — поясняет Мишка с серьезным видом. — Догонялки такие. Кто домик занял, того трогать нельзя.

— Да! — восклицаю я. — Именно! Пока мы не в домике, мы в опасности.

Саня и Вован одновременно открывают рот, явно желая завалить меня кучей вопросов. Но в этот миг раздается звонок в дверь, которым меня собственно от них и спасает.

— Мы еще кого-то ждем? — спрашивает растерянно Семен.

— Нет, — отвечаю я, забирая контроль, — пойдем посмотрим кого там принесло. А вы, — обращаюсь к остальным: — Сидите тихо.

Семен осторожно подходит к двери и смотрит в глазок. Там стоит его отец, рядом крепыш Гена и еще два человека в черных деловых костюмах с такими серьезными минами, что складывается впечатление, что они как минимум агенты Смит. Правда, без солнцезащитных очков.

— Что мне делать? — шепотом спрашивает Семён и тут же по ту сторону двери орет его отец:

— Открывай, Сема, я тебя слышу!

Я забираю контроль и спрашиваю:

— Что вам нужно?

— А ты открой и узнаешь, — со злобной слащавостью говорит отец. — открывай, говорю! Мы знаем, что ты прячешь мальчишку! Зря ты сразу про него не рассказал!

— Не понимаю, о чем ты. Уходите, не хочу никого видеть! — говорю я.

Вся четвёрка усмехается, а отец начинает тарабанить еще сильнее.

В коридоре появляются остальные:

— Что происходит? — взволнованным шепотом спрашивает Саня.

— Они за мной? — перепугано округляет глаза Мишка.

Тем временем отец за дверью орет:

— Открывай немедленно или мы вынесем дверь.

Черт! Они знают, что Мишаня у нас. Но как эти собаки об этом проведали? Мы же выкинули пэку... Камеры? Генка который, как грозился Семена отец, следил за ним? Хотя сейчас это далеко не важно. Главное спрятать ребят.

Глава 22

Я осторожно отхожу от двери и подаю знак остальным следовать за мной.

— Всем в тайную комнату, — шепчу я.

Веду их в спальню, открываю шкаф, затем открываю потайную дверь и заталкиваю их по одному туда.

— Сидите тихо, — велю я, а затем возвращаюсь к двери, в которую грохочут уже так, что стены трясутся.

— В последний раз предупреждаю, или ты открываешь, или мы выбиваем дверь. Не вынуждай меня, Сема! — угрожает отец.

И я открываю дверь.

Отец злым коршуном влетает в квартиру, за ним входит Гена, а после заходят и остальные двое, деловито оглядываясь. Замечаю у них на груди нашивки, маленькими буквами написано: Служба безопасности партии Света, она красуется вокруг эмблемы солнца.

— Где он? — разъяренно вопрошает отец.

— Я вообще не пойму, о чем речь, — отвечаю я.

— Не нужно делать из меня дурака! Этот мальчишка спалил нашего сопартийца в твоей квартире, а после сжег своих родителей и еще одного нашего однопартийца.

Вот же грязные обманщики. Родителей Миши, вообще-то, не спалили, а зарезали. Но я это конечно же не озвучиваю, а изображаю абсолютнейшее недоумение.

— Вчерашние координаты твоего пэку совпадают с координатами, где этот мальчишка выкинул свой пэку. А затем по камерам видно, как ты с ним поднимаешься на лифте.

И снова ложь. Вчера ради конспирации Семен высадил Мишку раньше, и сам сначала поднялся домой, а после впустил парня. Да и Мишка поднялся на лифте и вышел на восемь этажей ниже, а потом поднимался пешком, чтобы непонятно было, в какую он квартиру идет. Но с пэку мы, конечно, налажали.

— Я не понимаю, о чем ты? — качаю я головой. — Ни о каком мальчишке я не знаю. Ни с кем я не поднимался! Покажи мне запись, где такое было! Потому что это все — неправда.

Отец косится на одного из безопасников, по всей видимости, записи он и сам не видел, и знает о ней лишь с их слов. Это хорошо, это нам на руку, эти ребята явно подчиняются отцу Семы, а значит, попытаемся выкрутиться. Тогда они просто походят тут и свалят ко всем чертям.

— Это какая-то ошибка, — продолжаю настаивать я. — Я здесь абсолютно один! Здесь нет никого!

— Никого, говорите? — улыбается один из агентов Смит и указывает взглядом на чашки с чаем.

Вашу ж мать, да что ж за подстава такая? Как мы могли не подумать про чашки?

— У меня были друзья, — говорю я первое логичное, что приходит на ум, — но они уже ушли.

— Уходили, по всей видимости, в спешке, даже чай не допили, — усмехается безопасник, трогает заварник. — И чай еще совсем горячий.

— И улетели, видимо, в окно, — иронично добавляет второй, касаясь пальцем уха.

Вероятно, там наушник у него. А еще похоже на то, что и у подъезда есть светляки.

Обнадеживает лишь то, что они с ходу не нападают, а значит, это простые люди, которых пригнали за нами воины света. Они не посвящены в тайны противостояния. А значит, действовать они будут в рамках закона, по крайней мере, должны стараться.

А еще я убедился еще в прошлый раз, что отец Семки тоже не светляк, не одержимый и не в курсе всех этих дел. Иначе бы он вел себя совсем иначе. Скорее всего, просто выполняет приказы свыше. Легат предупреждал, что они будут действовать чужими руками.