Бес в ребро

— Где? — почему-то с дикой злобой зарычал на меня временный опекун.

— Живые — сбежали, — устало ответил я, кутаясь в мокрую простыню. — А трупак вон лежит, свои же подстрелили.

Охранник стремительно подошел к трупу и, когда перевернул его на спину, вдруг сильно побледнел. Тихо выругался на немецком и на этом же языке начал отдавать приказы подбежавшему здоровяку, который, судя по ливрее на голое тело, являлся охранником цветника фрау Катарины. Труп быстро куда-то утащили, а с ним исчез и прикрепленный ко мне охранник. Похоже, личность убиенного была важнее моей безопасности.

Устало вытерев мокрой простыней лицо, я вздохнул и проворчал:

— Может, все-таки жениться? Не везет мне со случайными связями — постоянно бьют ни за что ни про что, даже не дав одеться.

Через минуту стало легче — явилась хозяйка дома в сопровождении очень заботливой свиты. Меня тут же вытерли, обласкали и пожалели. Но это старались девочки, а вот фрау Катарина изволила гневаться, но явно неискренне:

— И что это вас нелегкая понесла в фонтан?

— Рыбки хотел половить.

— На червячка? — не сумела сохранить гневный тон фрау.

— Ну, знаете ли, у вас фонтан без подогрева! — искренне возмутился я.

— Сами надумали или посоветовал кто? — посерьезнев, спросила она.

Выгораживать подставившую меня девицу я не видел смысла и рассказал о чернявой малышке.

— Найдите мне Зару!.. — прошипела фрау.

Две девчонки тут же отделились от свиты и куда-то убежали.

Не завидую я этой Заре. Мне кажется, что таким же тоном гоголевский Вий говорил: «Поднимите мне веки!..»

Гогов поспорить на что угодно — Катарина точно знает, что за ерунда здесь происходит, но выудить из нее хоть крошку информации мне не удалось.

Ситуация прояснилась где-то через час, когда к нам явился Тадеуш собственной персоной. Теперь это был не франтоватый колобок, а эдакое пушечное ядро. Особенно напрягал монструозный и явно артефактный револьвер в его набедренной кобуре. Да и вообще Тадеуш сейчас был похож на питбуля, которого не просто разбудили в неурочный час, а еще и нагадили в любимую миску. Оставалось только радоваться тому, что моя роль в происходящем безобразии всего лишь косвенная. Да и то от злобного взгляда подручного барона стало не по себе. Не удивлюсь, если сей господин служит своему хозяину еще со времен лихих пятидесятых.

С собой Тадеуш привел мага-пустышку, который специализировался на лечебных артефактах.

Все вели себя подчеркнуто уважительно, но после того как лекарь констатировал отсутствие серьезных травм и очень быстро залечил все синяки, Тадеуш безапелляционно заявил:

— Герр Зимин, вы ведь планировали утром отправиться обратно?

— Д-да, — не совсем уверенно ответил я, потому что до сих пор не решил, как реагировать на произошедшее в саду.

— Очень хорошо, — кивнул подручный барона, — мой господин сказал, что во всем разберется и уведомит вас о результатах расследования.

Судя по его тону, оставаться в городе мне категорически не советовали.

Увидев понимание в моих глазах, Тадеуш резко кивнул и покинул дом фрау Катарины. Похоже, дальше охранять меня будут только девушки.

Ладно, не станем нарываться на неприятности и отправимся восвояси. Конфликтовать с Головорубом точно не стоит. Да и вообще, мне в Купферштадте разонравилось, и желание переселять сюда своих родных улетучилось без остатка.

До отхода колонны меня обласкали, пожалели и вымотали до полуобморочного состояния, так что погрузку в фуру я запомнил слабо. Хорошо хоть погрузили все мои вещи и ничего не потеряли.

ГЛАВА 5

Не знаю, было ли это побочкой работы лечебных артефактов или же сказалась пьянка вкупе с другими излишествами, но проснулся я в отвратительном состоянии. Пассажирское кресло фуры было хоть и достаточно удобным, но для полноценного сна не предназначалось. Так что к бедламу в голове добавилось еще и затекшее тело. Одно хорошо — в пассажирском отсеке имелся хоть и маленький, но достаточно неплохо оборудованный санузел.

Умывание холодной водой привело меня в относительный порядок, а с остальным справился организм мага, усиленный постоянным притоком энергии.

В общем, когда караван прибыл на станцию, я чувствовал себя вполне бодрячком: впрочем, только на физическом уровне, а вот настроение никак не хотело выползать из минуса.

Немного легче стало, когда спустился в купол уже ставшей родной станции. Привычная и дорогая сердцу суета подняла настроение. Буквально вдохнув через артефакт уют и доброжелательность, я отправился заряжать караваны.

Когда процесс встал на наезженные рельсы, через коммуникатор пригласил к себе Баламута с его новой пассией. Шляпу снимать не стал, и этот факт явно нервировал обоих моих собеседников.

Как ни странно, по возвращении домой мое отношение к Грете изменилось. В большей степени благодаря ее поведению и настроению стариков. Похоже, за время моего отсутствия коллектив укатал хотелки германской фройляйн и немного обломал ей колючки. Я уже давно без стеснения мониторю эмоциональное состояние домочадцев, так что сразу уловил изменения.

Девушка вела себя скромно и старалась лишний раз глаза не поднимать. Даже стало интересно, что такого старики рассказали Грете. Вряд ли Гена стал бы пугать свою возлюбленную страшилками о Туманном Демоне.

Кстати, свою новую погремуху нужно как-то обкатать. Пока не знаю как, но это решим потом, а сейчас займемся насущными проблемами.

— Грета, мне кажется, мы начали наше знакомство как-то неправильно, — сказал я с максимальной благожелательностью, на которую был способен. — Для начала предлагаю перейти на «ты». Согласна?

— Да, герр Зимин.

— Называй Никитой, как все, — поправил я, но не стал акцентировать на этом внимание. — Ты уже наверняка знаешь, что я могу управлять ментальным артефактом и способен считывать эмоциональный фон. Сразу уточню, что ни управлять людьми, ни слышать их мысли мне не дано. Так вот, я знаю своего друга буквально с пеленок, а теперь еще и чувствую его, поэтому понимаю, как сильно он к тебе привязался. Да и ты относишься к нему с теплотой и нежностью. Так что мешать вашим отношениям не собираюсь. Живите и радуйтесь. У нас, в нашей большой семье, есть главное правило: если имеешь претензии к ближнему своему, нужно высказать все прямо. Это правило появилось неспроста. Однажды недомолвки и камни за пазухой едва не довели нас до беды. Далеко не факт, что такая ситуация не повторится. Ты хочешь мне что-то сказать?

— Нет, герр… Никита, — быстро поправилась Грета. — Это ты меня прости за нехорошие мысли. Теперь я вижу, что ты добрый и справедливый человек.

— Это, конечно, перебор, но важно, что ты говоришь искренне, — уточнил я. — Хорошо, что мы поняли друг друга, ведь мне нужна твоя помощь.

Я действительно нуждался в ее подсказках, к тому же вовлечение девушки в мои дела приободрило ее и сняло остаточное напряжение.

— Буду рада помочь.

— Тут вот какая ерундовина приключилась… — со вздохом начал я, а затем кратко обрисовал случившееся в Купферштадте.