Бесценная Статуя

— Прекращай кривляться, Тара! — ну вот и желваки на щеках заходили. Делаю успехи, раньше, что бы довести мистера Эддара до такого состояния, нужно было потратить минут пять с фантазией, а тут практически с лету! Никак у человека иммунитет не выработается!

— Предлагаете заняться чем-то поинтереснее? — сложила руки на груди, а сама кошусь в зеркало, как красиво бахрома свисает… Не девушка в зеркале, картинка, не иначе!

И тут этот неуважаемый мной индивид свински припечатал:

— Ты остаешься на корабле.

Я не ослышалась?

— Что?!

— Ты остаешься на корабле.

— Мистер Эддар Рьи, чтоб вас черти взяли, я прекрасно расслышала, что вы сказали! Я просто имею ввиду — ЧТО?! Может, вам еще чего-нибудь завернуть? В каюте развернете — побалуетесь?! Остаться на корабле, когда мы летим уже неделю?! Короче, идите лесом. Сидение на Вашем корабле во время остановки не входит в мои планы.

Вообще-то в мои планы первым делом входит связь с Мареком — в пространстве космоса Сеть под запретом из соображений безопасности. Поэтому, первое, что я собираюсь сделать, пока Римма возится со своими курицами, это устроиться в какой-нибудь уютной кафешке за чашкой ароматного кофею, может даже и с коньяком, и позвонить Мареку. Попрощаться, так сказать, по человечески. Сказать, чтоб не скучал пока. Но, немного зная капитана, понимаю, что об этом говорить как раз таки не следует.

— Тара, это приказ.

— Приказывайте своему экипажу, понятно?! А я не изъявляла никакого желания лететь с вами!

— Ошибаешься — в департаменте Космоса и еще в одном надежном месте лежит копия твоего заявления о зачислении в мою команду.

— Ну… Так я не знала, когда подписывала его, что попаду на корабль именно к вам! Я вообще смотаться от вас хотела, — доверительно поведала я тирану.

— Да, пришлось немного перестараться с антуражем, чтобы как следует напугать тебя, — во всю свою металлокерамику, или что там у него, усмехнулся тиран.

— Поэтому на моем корабле ты будешь делать то, что я скажу.

— Да с какой радости мне здесь оставаться?! Все пойдут развлекаться! То есть я хотела сказать, размяться! Все!

Я затопала ногами.

— Извини, Тара, — тихо, но твердо сказал мистер Эддар, — Я не хочу рисковать. Ты можешь сбежать.

— Без документов? Да куда я денусь?!

— Ты можешь обратиться в посольство, — не пожелал согласиться с моими разумными доводами капитан.

— Не надо подсказывать мне выход из лабиринта, минотавр.

— Что?! — судя по выражению лица капитана, он сейчас пытается убедить себя, что ослышался.

— Не надо подсказывать мне выход из мышеловки, капитан.

— Так значит, по-твоему, я чудовище?! Йа?!! Чудовище?!!

Нет, он серьезно? Ну а кто он?..

Но вслух я не решилась озвучить свое честное мнение.

— Мистер Эддар, никуда я не денусь.

Хмурится, молчит. Скрестил руки на широченной груди, ноги широко расставлены, деловой такой!

— Да мне самой интересно найти сокровища Иштар!

Капитан приподнял бровь.

— Или вы стесняетесь потому, что на Арттдоумие вас ждет жена?

К этому капитан не был готов. Потому что в первую секунду заметно смутился. Но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя.

— Глупости, Тара. Какая еще жена?

— Не знаю, — пожала я плечами, — Хорошая наверно. Вам виднее. Раз женились. Помните, мне о ней Римма рассказала?

— В таком случае, пусть бы Римма тебе рассказала ещё и то, что срок нашего регионального брака истек в прошлом месяце и ни я, ни она не собираемся его продлевать.

Тут уже настала моя очередь выразительно приподнять бровь. Точнее брови. Я как он не умею.

— И вообще я не понимаю, почему я должен отчитываться перед тобой! — на этих словах капитан решил, что самый момент окончательно выйти из себя, и вышел из моей каюты, не забыв, как следует, хлопнуть дверью.

К моему огорчению, я расслышала скрип закрываемого замка.

— Нет! Капитан! Мистер Рьи! Вы не можете! Вы не можете так со мной поступить!

Черт бы вас побрал, мистер Рьи…

Но я не буду Истар Кроули, истинной дочерью космического разведчика Нисона Клода Кроули, если смирюсь с вашим нечестным, отвратительным, деспотичным, варварским решением!

— Атлант! Эй! Ты меня слышишь! Атлант! — я включила внутреннюю связь.

Мигнувшая дважды зеленая лампочка означала, что Атлант прекрасно слышит меня, но ответить не может. Видимо, получает инструкции от самодура.

О некоторых разногласиях в наших отношениях робот, естественно знает, но предпочитает сохранять мудрый нейтралитет. А когда однажды принял мою сторону в споре и капитан выказал по этому поводу некоторое негодование, в виде вмятины в прошивке от кулака-кувалды, робот с достоинством ответил, что в его понимании гуманнее поддержать того, кто слабее, в том числе и в умственном отношении, и, поганец, подмигнул мне своим красным глазом. А потом почему-то противно-скрипуче расхохотался металлическим голосом, и сказал мистеру Эддару:

— Да ладно вам, кап, или вы забыли, что я нянчил эту человеческую девушку ещё до того, как она произошла в человека?

У Атланта странное, не всегда понятное окружающим чувство юмора. Но посмеяться он любит.

— Атлант! — не зная, зачем, перешла на шепот, — Мне нужно выйти из Персефоны, будь другом, открой каюту, которая случайно захлопнулась, а дальше я как-нибудь сама.

Лампочка быстро мигнула пять раз. Насчет этого сигнала мы не уславливались. Наверно, это означает, что робот выполнит мою просьбу через пять минут.

Потому что через пять минут Атлант открыл мою дверь, не забыв пробурчать при этом:

— Странно она как-то захлопнулась, трижды повернув при этом замок.

— И не говори, — согласилась я, подводя блеском губы, — С этими дверьми надо держать ухо востро.

— Постарайся не нарваться на капитана раньше, чем через час, — посоветовал робот, заглядывая в зеркало через мое плечо и удовлетворительно кивая моему отражению. Атлант мнит себя великим фэшн-консультантом.

Из зеркала мне задорно подмигнула среднего роста, стройная кареглазая девушка с темно-каштановыми волосами, рассыпанными по плечам, в ковбойской шляпе, клетчатой рубашке из-под песочной замши курточки, и умопомрачительных рваных джинсах. Плюс высокие ковбойские сапожки, и, спасибо голографическим журналам с Арттдоумие, выделяться на планете я не буду. И, дай прогресс, не попадусь на глаза капитану.

На выходе из Персефоны меня ожидало ещё одно препятствие. С суровым выражением пластиковых лиц — шучу я, у хозяйственных роботов всегда одно и то же выражение, — плечом к плечу стоят Мики и Мини. Вообще-то двух роботов поваров-уборщиков до знакомства со мной звали Минск-*****311 и Минск-*****312. Команда звала их первый и второй, что, согласитесь, не очень-то креативно, и я переделала незаменимых на любом корабле помощников в Мини и Мики. Новые имена пришлись роботам настолько по вкусу, что на какие-либо другие прозвища они откликаться наотрез отказывались. Это, правда, несколько раздражало капитана, потому что роботы совершенно неотличимы с виду, и при этом с завидным занудством требуют, чтобы их имена не путали, но ведь, на всех, как известно, не угодишь.