Бесценный символ

— Он и есть обычный уличный торговец. Люди, работающие на улицах, знают многое из того, что происходит вокруг них. Кроме того, зять этого человека держит конюшню, где можно нанять лошадей для поездки в горы.

Это было похоже на сеть, подумала она, паутину связей между людьми, каждый из которых обладал определенной информацией. Энтони явно был своим в этом мире.

— Таким образом вы работаете? — спросила она с любопытством. — Задаете вопросы до тех пор, пока они не распространятся, как рябь по воде?

— Хорошее сравнение, — ответил он. — Я поступаю так не всегда. Но если попадаю в ситуацию, в которой больше вопросов, чем ответов, подобный метод работы является эффективным. Люди, к которым я обращаюсь, могут не знать что-либо полезное для меня, но они направят меня к тем, кто поможет.

— Почему они помогают вам? Из-за денег?

— Иногда, но чаще они оказывают мне ответную услугу, это более ценно, чем деньги.

Стефани думала об этом, пока они неторопливо бродили по городу. Продолжая показывать ей памятные места, он переговорил еще с тремя людьми в такой же небрежной манере, что и раньше. Насколько она могла сообразить, не зная немецкого, двое дали отрицательные ответы, а один, казалось, сомневался.

Она не попросила Энтони подтвердить ее впечатления, потому что, хотя и неохотно, призналась себе, что отныне доверяет ему.

Он был в родной стихии, и она могла признать это теперь, не умаляя свои достоинства. Она больше не чувствовала себя неуверенной, не испытывала благоговейного страха по отношению к нему. Она уважала его знания и способности и находила их достойными восхищения, а не пугающими.

Насколько по-разному воспринимаешь все через десять лет.

Было и еще кое-что: Стефани отчаянно влюбилась в Энтони, как это бывает у подростков, затем, охваченная сильнейшей паникой, сбежала от него спустя два года и поняла, едва он снова появился в ее жизни несколько дней назад, что все это время подсознательно ждала, когда он предъявит претензии на то, что принадлежало ему.

Хотя она и не спросила его, но была уверена, что на этот раз их ждет номер с одной спальней. С момента ее приезда в Париж он взял на себя руководство их действиями, и после того, что произошло в самолете, у нее не было сомнений в том, что сегодня вечером он будет в ее постели.

Было трудно думать о чем-либо, кроме предстоящей ночи, хотя она и старалась. Одна ее часть была наполнена ожиданием, которого она никогда не знала раньше, сердце у нее билось неровно, дыхание замирало при воспоминаниях об их недавних поцелуях и объятиях. Но каждый раз, когда она взглядывала на высокого мужчину рядом с собой, ее охватывала тревога.

Она не знала, каковы намерения Энтони: залечить старые раны, избавиться от воспоминаний о ней или же положить начало каким-то новым отношениям между ними?

Стефани никогда особо не ценила Льюиса или брак с ним, развод принес ей боль только в том плане, что она поняла, какой дурой была, согласившись выйти за него замуж. Но ей никогда не удастся сказать Энтони «прощай» так же безболезненно, как Харди, она хорошо это знала.

— Устала? — спросил Энтони.

Она взглянула на него и, заметив заботу в его глазах, немедленно забыла то, о чем думала.

— Не гляди на меня так, — прошептал он. — Мы на людях.

Это оказалось до нелепости трудно. Теперь он держал ее за руку. Ей нравилось это.

— Я не устала, — наконец выдавила Стефани.

Он глубоко вздохнул, с видимым усилием оторвал от нее свой взгляд и сказал:

— Вечереет. Я знаю хороший ресторан рядом с гостиницей. Почему бы нам не перекусить там?

Еще недавно его почти бесстрастный голос заставил бы ее поверить в его безразличие, непроницаемость красивого лица заставила бы нервничать. Теперь она понимала, что то, что она видела и слышала, было проявлением контроля над эмоциями, которые обуревали его.

Каким любовником он будет? Нежным? Грубым и настойчивым? Порывистым или медлительным? Внимательным или эгоистичным? Она знала, что он должен был быть искусным в любви. С тех пор как он повзрослел, женщины гонялись за ним, и последние десять лет в свете циркулировало множество историй о прекрасных дамах, которые устремлялись за ним в разные уголки мира.

Стефани внезапно возненавидела всех этих женщин. Возникшее чувство было таким сильным и примитивным, так жгло ее изнутри, что она едва могла это выносить. Ревность. То, что она испытывала, было ревностью к каждой женщине, которую он держал в своих объятиях.

Он, должно быть, почувствовал напряжение в ее взгляде, потому что голос его изменился, и он прошептал:

— Стефани, что с тобой?

Она тряхнула головой, отгоняя мысли.

— Все прекрасно. Давай поужинаем.

Ужин был замечательный, хотя прошел в молчании. Затем они покинули ресторан и так же молча дошли до гостиницы. В холле Энтони остановился и вручил ей ключ.

— Номер на втором этаже, — сказал он.

Стефани посмотрела на ключ, потом на него.

— Звучит как «увидимся позже», — заметила она немного сухо.

С неохотой в голосе он сказал:

— К несчастью, так оно и есть. Мне необходимо встретиться еще с несколькими людьми, которые могут помочь нам, но они будут говорить только со мной одним. Я вернусь через несколько часов.

— Понимаю, — пробормотала она.

Энтони провел рукой по ее щеке.

— Я не хочу уходить, — сказал он немного грубовато.

Сбитая с толку силой своего разочарования, Стефани, сделав над собой усилие, посмотрела ему в глаза, немного успокоилась и даже улыбнулась в ответ.

— Я это также понимаю, — мягко сказала она.

Он наклонил голову и коротко поцеловал ее.

— Когда все будет позади, и мы покажем распятие Джеймсу, — сказал он, — я увезу тебя в Уэльс.

— Уэльс? А что в Уэльсе?

— Замок. Со рвом и подъемным мостом. Он выдерживал нападения завоевателей несколько столетий назад. Там достаточно уединенно, и мы вдвоем отдохнем там немного, никуда не торопясь.

Он снова ее поцеловал так же коротко, как и до этого.

— Окажи мне любезность и оставайся в номере, пока меня не будет, хорошо?

— Хорошо, — удивленно согласилась она.

Только некоторое время спустя, уже в номере, она поняла, почему он так говорил.

Он предупреждал ее не однажды, что, отправившись за распятием, она вступила в опасный мир, где действуют свои правила и ставки достаточно высоки, вплоть до насилия.

Она теперь поняла, что весь день он был необыкновенно насторожен. Вот почему она чувствовала в нем некоторую рассеянность, и он на улице ни на шаг не отпускал ее от себя.