Шрифт:
Мои коленки завели со мной беседу на следующий день после того, как я вернулся домой из клиники фонда Шлезингера в Сан-Рафаэле. Я сидел в гостиной и наслаждался видом на залив Сан-Франциско. Как обычно, его бороздили многочисленные разноцветные парусные яхты. Моя жена подложила мне под спину две пухлые подушки с шотландским орнаментом и закутала нижнюю часть тела индейским пледом, а сама укатила в Саусалито на репетицию. Возможно, вы о ней слышали. Мэвис Скэттергуд. Лет этак семь назад она и еще двое парней сколотили команду «Скэттергуд Сингерз», очень успешную
Между прочим, меня зовут Фрэнк Уитни, и я сейчас на пенсии, а раньше работал главным художником рекламного агентства.
– Ты остался один дома и чувствуешь себя неуверенно. Не волнуйся, - услышал я голос, полный материнской заботы.
Хотя у меня возникло впечатление, что голос идет откуда-то из области моего левого колена, я обвел взглядом большую, залитую солнцем комнату. И никого не увидел.
– Подумать только, жена бросила тебя одного, а ведь ты выписан из хирургического отделения всего два дня назад.
Наклонившись вперед, я откинул край красно-желтого с золотом пледа и стал рассматривать свои колени.
– Вот о чем тебе действительно стоит побеспокоиться, приятель, - сообщило мне правое колено сквозь измятые джинсы, - так это о том, чем твоя дражайшая половина занимается в Саусалито с Эд-мондом и Фрэдом. Особенно с Эдмондом. Он, конечно, настоящий жеребец, но, сказать по правде, паршиво играет на банджо.
Участливый голос второй коленки произнес:
– Ну, нечего так расстраивать беднягу Фрэнка. Блудная жена не самая главная из проблем, которые ему…
– Извините, - вмешался я и потянулся к светло-кофейному столику, чтобы взять сотовый телефон.
– Лучше я позвоню в клинику Шлезингера и доложу об этих галлюцинациях.
– Расслабься, тупица, - посоветовало правое колено.
– Тебе повезло. Хоть ты об этом и не подозревал, приятель, но они тебе имплантировали самые продвинутые искусственные коленки. Или, правильнее сказать, не «они», а доктор Уоллес Даулинг.
– Даулинг?
– нахмурился я и положил трубку.
– Это не мой врач.
– А ты во время операции был в сознании, дружище?
– Нет, но…
– Даулинг взял на себя операцию после того, как ты уплыл в страну грез.
– Доктор Даулинг - очень славный человек, - заверила меня левая коленка.
– И нас начинает тревожить…
– Придержи язык, сестренка. Мы подойдем к этому в…
– Погодите-ка, - нахмурился я.
– Сегодня утром о Даулинге говорили в передаче «Проснись, Марин», не так ли?
– Быстро же я привык к своим необыкновенным коленкам. Вот я уже веду с ними беседу.
– Это точно. Док пропал вчера ночью, смылся, сделал ноги.
– Брось, беднягу явно похитили. Я прочистил горло.
– Мне очень жаль доктора Даулинга, - признался я.
– Однако меня больше интересует, почему мои коленные протезы умеют разговаривать. Черт, об этом точно ничего не говорилось в той брошюре, которую они…
– Всему свое время, - ответила мне заботливая
коленка.– Во-первых, молодой человек, позволь нам рассказать тебе, какой помощи мы от тебя ждем.
– Вовсе он не «молодой человек», - поправила вторая коленка.
– Ему шестьдесят один год, и он попадает в категорию старых маразматиков. Стоит только взглянуть на его физиономию, чтобы понять…
– Как вы на меня смотрите?
– поинтересовался я.
– Колени не наделены зрением.
– Мы смотрим твоими глазами, болван. Пока ты таращился в зеркало в ванной сегодня утром, мы тебя хорошенько разглядели, - объяснило колено.
– И твою хозяйку тоже. Господи, она здорово обрюзгла. А ведь ей только сорок девять. В твоем возрасте ее просто разнесет.
– Да ладно, Мэвис все еще очень привлекательная женщина. И у нее приятный голос.
– Неужели? Почему же тогда эта баба за шесть лет не получила ни одного приглашения выступить?
– Объясните мне, почему мои колени разговаривают, - я постарался сменить тему.
– Все просто. Даулинг использовал тебя в качестве подопытной свинки, дубина. Он хотел устроить нам проверку, - а мы гораздо больше, чем просто колени, между прочим, - перед тем как вмонтировать свои прибамбасы какой-нибудь важной персоне.
Я вскочил на ноги и заметался по комнате.
– Нет, прежде чем позвонить в клинику, я собираюсь связаться со своим адвокатом. И, возможно, с Американской медицинской ассоциацией.
Я широкими шагами подошел к одному из больших панорамных окон и выглянул в сверкающий полдень.
– Ты ничего не замечаешь, парень?
– А?
– Ты ходишь совсем неплохо для чувака, которому только что сделали операцию.
Я резко втянул воздух и уставился на свои ноги.
– Да, раз уж вы об этом упомянули, как получилось, что я…
И тут я начал бить чечетку. Я кружил по гостиной, вполне прилично подражая Фрэду Астеру. Затем я исполнил короткую, но сложную ирландскую джигу, прибавил несколько очень убедительных па из фламенко и опустился на одно из наших якобы старинных кресел.
– Господи, - заметил я, - как, черт возьми, я…
– Первым делом, - перебила правая коленка, - спрашивай не о том, что твои коленки могут сделать для тебя, а что ты можешь сделать для нас.
Я подавил желание снова вскочить.
– Что я могу сделать для своих коленей? Коленка услужливо подсказала:
– Мы всего лишь хотим, чтобы ты нашел для нас доктора Дау-линга.
– Я не очень-то умею готовить, - признался я.
– Уже умеешь, - заверила правая коленка. За окном сгущались сумерки.
– Тебе нужно заправиться хорошей, горячей едой, мой дорогой мальчик, - сказала левая коленка.
– И не думай отделаться сэндвичем с мясом!
– Заметьте, из соевого мяса и хлеба из цельных зерен двенадцати злаков без клейковины, - уточнил я.
– Мэвис звонила несколько минут назад и сообщила, что репетиция группы «Нью Скэттергуд Сингерз» затягивается допоздна. Она не успевает домой к ужину, зато оставила для меня основательный сэндвич в холодильнике.
– Репетиция допоздна, - прокомментировала правая коленка.
– Клянусь задницей, они там занимаются сексом на старой ферме…