Беседы с учениками, май – ноябрь 2012

Учитель: Способ единственный – научиться работать в медитации. Каждый элемент, который вы делаете, допустим, вы сели в медитацию на дыхание. Вдох-выдох – вы проговариваете. Надо руку вынуть, почесать левое ухо. Вы проговариваете: «Поднимаю левую руку, чешу левое ухо, опускаю руку». То есть фиксация на конкретных действиях, на всём, что вы делаете.

Опустил руку, снова включились в дыхание. Ни о чём не думаем больше, скажем, ни о лампе в это время, что она режет глаза или ещё какие-то вещи делает. И так, скажем, о медитации на дыхание или на движение, где каждый шаг вы фиксируете в мысли.

Ученик: Очень медленно получается.

Учитель: Столько, сколько надо.

Ученик: Получается фиксировать.

Учитель: Главное, вы говорите, получается очень медленно. У вас есть некая норма, которую вы выбрали для этого? Медленно. Столько, сколько надо. Надо сутки идти, значит, сутки на это уходят. Двое суток – двое суток.

Ученик: Больше уйдёт, потому что пока словами сформулируешь мысль.

Учитель: Надо, чтобы ушло больше, значит, уйдёт больше. На один шаг уходит 5 минут? Поднять ногу, опустить ногу.

Ученик: Если всё словами формулировать.

Учитель: Словами: подняли ногу, опустили ногу. Даже вслух оформить можно, будет 5 минут?

Ученик: Долго получается…

Учитель: А что долго получается? [Всего уходит] 4 секунды.

Ученик: Георгий Леонидович, тогда превращается в автоматизм, всё равно.

Учитель: А вот задача – не превращать в автоматизм. Если по-настоящему работать. Задача, чтобы не превратилось. Оно хочет в это соскользнуть, но задача на то и задача, чтобы её решить, найти способ, как не соскользнуть. В этом и сложность. Никто не говорит, что легко. Я не говорил, что легко. На то и задача, чтобы её решить. Чтобы по-настоящему её решить, взять и решить.

Ученик: Но в принципе вот это «поднять ногу, опустить ногу» – это тренировочный способ, да?

Учитель: Да, для того, чтобы уловить, это состояние поймать, как, в какой момент, что включается, каким образом.

Ученик: Это надоедает.

Учитель: Это опять же [вам] пока непонятно, как справиться, а задача – с этим справиться. «Надоедает» – это что такое? Это значит, что сознание отключилось на иные объекты. Потому что не надоест, если вы фиксируете чётко сознание. А надоело – значит, вы уже переключились на своё состояние, на свои ощущения. Вместо того, чтобы делать шаг, переключились на иную форму. В этом вся и суть работы – отыскать вот эти ловушки, которые возникают. Утомление – почему, откуда оно взялось? Каким боком вылезло? Только за счёт того вылезло, потому что сознание ушло.

Ученик: Когда получается отслеживать именно движение мышц – это интересно, тогда это тоже не медитация?

Учитель: Вы включились, всё. Подняли ногу, опустили ногу, подняли ногу, опустили ногу, и чтобы автоматизма не было одновременно. Потому что, когда «подняли ногу, опустили ногу», уже перепутали, какую ногу опустили, какую подняли, там уже идёт потеря счёта – шаги сами собой, а надо, чтобы оно вместе работало.

Ученик: И увлекаться ощущениями или мышцами не надо?

Учитель: Потому что опять утонете.

Ученик: А почему именно в Крылатском? Там какая-то длина определённая?

Учитель: Там длина определённая, мы бегаем там, поэтому там. Там и спуски, и подъёмы. Там 14 или 15 км. Удобно там делать разные упражнения. А Петушки уже мини-экзамен. Для себя.

Ученик: На Поклонке же можно тоже?

Учитель: Упражняться можно везде. Упражняться можно везде, но лучше в Крылатском. Так что акцент больше на медитацию сейчас делаем, и акцент больше на духовную составляющую. Потому что мы отмечаем, что физическая часть – это лишь один из фрагментов медитации, по большому счёту, если так глобально смотреть. Потому что вы в идеале хорошо осознаёте возможности своего тела: что оно может, что оно не может, в какой момент сбивается и на что сбивается. А вы находите метод и способ, каким регулировать эти сбои, вы фиксируете все свои состояния, все эмоции свои. Это работа конкретная, относящаяся к телу.

А духовная работа схожа с карма-йогой. Допустим, если брать условные деления, по большому счёту, если в теле учимся мы владеть им, то в целом в жизни мы учимся делать конкретное дело в том числе. То есть, взявшись делать какое-то дело конкретное, доводим его до реального выполнения. Какие бы сложности не возникали. Поэтому у нас и формируются разные структуры для того, чтобы мы действительно учились делать дело. Учились справляться не как бы, а буквально справляться с эгоизмом собственным, который охватывает, с жадностью, с завистью, со всеми злобными вещами. Или ненавистными вещами, которые нас охватывают. Это всё некая форма суеты, и как раз в нашей форме йоги мы не пытаемся уйти от мира в самадхи, как в буддизме.

Нет, мы не пытаемся, мы не говорим, что мир – это зло или ещё что-то. Нет, мы говорим, что хорошо учимся его осознавать, понимать и вести в нём конкретную деятельность с конкретным результатом. С конкретным результатом, в том числе и работа с деньгами. Потому что деньги – это одна из форм, на которой начинают разворачиваться наши эмоции всех видов. Зависть, злоба, ненависть, несдержанность, склонность к воровству и так далее, всё начинает тут раскручиваться.

И как раз мы имеем великолепную возможность всё это на себе видеть – собственную леность и пассивность, которую мы начинаем оправдывать какими-то высокими материями. Ещё чем-то. А на самом деле нам просто лень пошевелить пальцем, лень в себе что-то изменять. Оправдываться тем, что способности у нас нет, лишь потому что лень что-то осваивать. Это всё наше, и в йоге [нужно] действительно суметь справиться со всевозможными состояниями или, по крайней мере, начать справляться действительно серьёзно, действительно реально. Ощущая это и не сваливаясь в ложное понимание многих жизней: «Ну ладно, в этой жизни не получилось, я тогда в этой жизни отдохну, чуть-чуть подойду к йоге, а в следующей…».

Мы тоже с вами начинаем понимать и осознавать, что следующая жизнь будет ровно такая же, с какими выводами мы подходим к следующей жизни. Если подходим в ленивом состоянии, значит, следующая жизнь будет такая же, точно такая же и ничем не лучше. Это пока кажется, что «всё помню, всё знаю, приду и в следующей жизни всё буду знать» – ничего подобного. У вас сразу всю память родители отобьют, в момент. Вы придёте в жизнь, ещё что-то помня, а сказать ещё ничего не умеете, вам в процессе роста всю голову собьют набок, и вы ничего помнить не будете. Плюс там разные особенности тела, пока взрослеете, пока что… И так далее и тому подобное, плюс ещё разные социальные отвлечения. Дай бог, если что-то вспомните. Это очень хорошо будет. Если будете готовы.

Для того, чтобы вспомнить, надо какую-то готовность иметь сейчас, в этой жизни. Чтобы что-то вспомнить, чтобы в следующей было легче двигаться, чтобы потом справляться уже не с тем, с чем мы справляемся здесь – с ленью, допустим, а уже перейти ещё к чему-то, что у каждого есть. Это, с одной стороны. А, с другой стороны, мы говорим о новой системе Веры. Наша система Веры базируется на трёх фундаментальных законах, которые не говорят, что мир – это мир страданий. А говорят о том, что мир ярок и полон разнообразных форм жизни, и автоматически из трёх фундаментальных законов следует и вся мистическая суть в общем-то – всё, что люди описывают как магию, перевирая и передёргивая.