Бешеная скорость

– Мы поговорим, - его твердый, но в то же время невероятно мягкий голос, заставил Дженнифер снова поднять свои глаза. Она встретилась с его грозовыми облаками всего на какую-то долю секунды, но и этого хватило для того, чтобы ощутить, как гулко застучало её сердце. Он повернулся к сестре. – Я обещаю тебе, что мы постараемся все решить. И во всем разберемся.

Сара широко улыбнулась сквозь слезы и кинулась обнимать брата. Дженнифер видела, с какой любовью Дилан прижимал сестру к себе, и понимала, что он сказал все это лишь ради неё. Согласился лишь ради спокойствия Сары. Иной причины не было. Ему пришлось соврать о том, что они поговорят, потому что дороже счастья малышки Бей для Дилана не было ничего. Она была его миром. И ради этого мира он готов был абсолютно на все.

Сара поцеловала брата, а затем подошла к Дженнифер.

– Я надеюсь, что ты позволишь тому, что тебя беспокоит, навсегда уйти, - сказала она так тихо, что слышно было лишь им двоим. – Не бойся рисковать, - Сара ласково дотронулась ладонью до её щеки, а затем обняла, с силой прижимая к себе. Дженни закрыла глаза, позволяя своей боли врываться из железных цепей, которые до этого моменты сковывали её и не давали проявиться в полную силу.

Когда Сара разжала крепкие объятия, Дженнифер тут же отвернулась и часто заморгала, не желая показывать свои слезы. Она на мгновение прикрыла глаза, делая большой и размеренный выдох, а затем открыла их, через окно наблюдая за тем, как её подруга забирается в свою машину.

Дилан подошел к ней сзади настолько бесшумно, насколько это представлялось возможным, но она всегда чувствовала, когда он находился к ней ближе, чем на милю.

– Ты же понимаешь, что они совсем не заперли нас тут, и что мы можем уехать в любой удобный для нас момент? – спросила Дженнифер, пытаясь сохранять максимально предельное хладнокровие.

– Да, - тут же ответил он, - понимаю.

Её губы тронула печальная улыбка, но она старалась ничем не выдать своих чувств.

– Я вызову такси, - Дженнифер развернулась в противоположную от Дилана сторону, чтобы уйти, но он внезапно резко развернул её к себе. От неожиданности она покачнулась и, чтобы не потерять равновесие, инстинктивно уперлась ладонями ему в грудь. – Что ты…

– Я сказал, что понимаю это, - начал говорить он, смотря ей прямо в глаза, - но не сказал, что мы этим воспользуемся.

Она тонула в его глазах, но все еще отчаянно пыталась делать вид, что ей все равно. Пыталась уверить его в том, что её сердце не выпрыгивает из груди со всевозможной силой, а ноги не дрожат, как у самого настоящего подростка. Пыталась показать, что совершенно ничего не чувствует, и что его прикосновения не вызывают у неё прилив неконтролируемого желания.

Его лицо было всего в нескольких дюймах от её, и это позволяло ей ощущать его горячее дыхание на своей коже. Она почувствовала, как его рука осторожно коснулась её спины, а затем медленно добралась до бедра, и это заставило её инстинктивно слегка приоткрыть свои губы.

– Что за игру ты затеял… - прошептала Дженнифер, когда его взгляд опустился на её рот.

– Я никогда не играю, - тихо сказал он. – Не с тобой.

– Дилан…

– Только не говори мне, что ты совершенно ничего не чувствуешь, когда я рядом, - он снова коснулся её спины, но теперь уже обеими руками. – И что тебе все равно, когда я делаю так, - он переместился на её талию, а затем опустился ещё ниже, и Дженнифер тихо застонала.

– Зачем ты делаешь это…

– Чтобы доказать, что ты хочешь, - прошептал Дилан, придвигаясь к ней ещё на дюйм ближе и сокращая расстояние практически до предела.

– Чего? – выдохнула она.

– Этого, - он осторожно приподнял кончик её подбородка, а затем накрыл её рот своим. Дженнифер тут же застонала, понимая, что справляться с подобным напором просто не имела сил и обвила его шею руками. Он завладел её телом, подчинил её разум, а её чертов контроль, который всегда был ей верным соратником, сейчас летел ко всем чертям. Она не знала, какого хрена творила, но, если быть предельно честной, знать и вовсе не желала. В это самое мгновение она жила лишь теми ощущениями, которые ей дарил этот невероятный мужчина, и плевать она хотела на все остальное.

Дилан легко приподнял её и усадил на столешницу, а она слегка раздвинула ноги, позволяя ему протиснуться между ними. Их поцелуй уже давно перешел черту «невинного», и сейчас напоминал страстное слияние двух людей, ждавших этого момента слишком долгое время. Она снова застонала, когда его прохладные пальцы проникли под футболку и коснулись обнаженной кожи, а затем прервала поцелуй, позволяя Дилану стянуть с себя тоненькую тряпочку.

Их взгляды на мгновение встретились, и Дженнифер поняла, что в его глазах застыл немой вопрос, ответ на который она дала ему незамедлительно и самым простым способом: снова прильнув к его губам и обхватив ногами его бедра. Дилан мгновенно зарычал, отчетливо давая ей понять, что свой выбор она только что сделала, и спустя каких-то десять секунд вторая футболка тоже полетела на пол.

Его руки блуждали по её разгоряченному телу, и ей казалось, что ещё немного, и она точно совершит то, чего ещё никогда в своей жизни не делала: начнет умолять.

– Мы пожалеем об этом, - прошептала Дженнифер, когда Дилан на мгновение прервал поцелуй.

– Я не позволю себе совершить подобную глупость.

– А если её совершу я?

– Тогда я буду рядом, чтобы все исправить.

Дилан осторожно завел свою руку за её голову и медленно потянул тоненькую ленточку, распуская милый красный бантик и позволяя её волосам рассыпаться по обнаженным плечам. От этого, казалось бы, на первый взгляд, невинного движения, у неё мгновенно перехватило дыхание, сердце начало отбивать бешеный ритм, а пульс участился практически до предела.

Он подхватил её за ягодицы, и она сильнее сцепила свои ноги сзади, прижимаясь к нему всем своим телом. Она не помнила, как они добрались до комнаты и избавились от ужасно липших к коже джинс, потому что все это время не могла оторвать взгляда от своего сероглазого Бога. Он нес её так легко, словно она была невесомым перышком и так бережно, словно в любой момент могла разлететься на мельчайшие частицы. Где-то глубоко, в самых отдаленных уголках своего разума, она понимала, что, возможно, в эту самую секунду может совершить самую большую ошибку в своей жизни, но была уверена в том, что она будет самой лучшей. Самой желанной. Ошибкой, о которой говорят: она стоила того.