Бешеный прапорщик. Части 1-9
Шрифт:
В-третьих, прибыли обещанные вольноопределяющиеся из студентов. Два горняка и один химик. Они сейчас устраиваются в казарме и, надеюсь, знакомятся с остальными. А я пока следую на беседу к начальству, о которой договорились вчера вечером. Дольский под конец "концерта" почти успокоился и стал вполне адекватным. А Валерий Антонович в приказном порядке попросил нас сегодня к шести вечера прибыть для важного разговора. Вот и тороплюсь, чтобы не опоздать.
Перед штабом меня перехватывает Анатолий Иванович и сразу берет быка за рога.
– Добрый вечер, Денис Анатольевич, не торопитесь, начальство еще не вернулось с совещания...
– Анатолий Иванович, и в мыслях не имел обижаться. Потому, как не за что. Если бы мне такое сообщили, даже не представляю, как бы себя повел.
– ...Тогда у меня есть предложение - перейти на "Ты", хоть и не пили брудершафт.
– Согласен. А насчет брудершафта - еще успеем...
Валерий Антонович собрал нас в пустом кабинете, предупредил, что разговор будет очень секретным и, возможно, долгим.
– Я планировал рассказать тебе, Анатоль, все немного позже, но появились форс-мажорные обстоятельства, поэтому необходимо поговорить начистоту и каждому из нас принять определенное решение... Ты уже представил картину, что ждет нас в будущем. Денис Анатольевич расписал все красочно... Но сейчас у меня к этой картине маленький штришок. Когда я был в штабе фронта, имел интересную беседу с бывшими коллегами по Академии. Разговор велся намеками, но...
Во-первых, почти достоверно известно, что Царь снимет Ник Ника с поста Верховного, а во-вторых, мне дали недвусмысленно понять, что скоро, возможно, придется делать выбор между двумя императорами... Николаем II Александровичем и Николаем III Николаевичем. И происходить это будет, скорее всего, когда Император приедет в Ставку. За него будет только лейб-конвой, а за Великого Князя... Я так думаю, он сможет собрать в Ставке куда больше своих сторонников.
Ага, а там и до удара табакеркой в висок недалеко. Будут еще одни геморрагические колики... Охренеть!.. Вот так новости!.. Мало нам немцев, так еще и между собой драться начнем на два года раньше! А, собственно, в чем проблема? На чьей стороне подпоручик Гуров? Так это не вопрос, - на стороне России. Да и коней на переправе не меняют... А что это все на меня так смотрят?
– Господа, если Вас интересуют мои пристрастия, то отвечаю честно: из двух зол выбирают наименьшее. Я - за Россию с ныне здравствующим Императором.
Валерий Антонович кивает в знак того, что ответ принимается, затем поворачивается к Дольскому:
– Поручик?
– Господин капитан, я еще по выпуску из Николаевского кавалерийского училища присягал Императору, - Анатоль машинально притрагивается к золотому имперскому орлу с орденом Андрея Первозванного на кителе.
– Поэтому считаю вопрос излишним.
– Ну, что ж, я - тоже за Императора Николая Александровича... Тогда возникает вопрос: что мы можем сделать в этой ситуации? И можем ли вообще? Меня выспрашивал насчет двух императоров полковник Генерального штаба. Учились вместе, вот он по старой дружбе и решил узнать настроения офицеров 2-й армии. Служит он сам в штабе фронта, а куда от него ниточки тянутся, - я даже не берусь предположить. Может быть, и к самому Великому Князю. Неравные весовые категории получаются. Вариант с предупреждением царя считаю неверным. Нам просто никто
не поверит, даже если письмо и дойдет до адресата... Я просмотрю еще раз стенограммы, которые Вы, Денис Анатольевич, от графа привезли. Может быть, там кто-нибудь проявится по этому вопросу по старой памяти. Тогда хоть будет за что зацепиться.– Что мы имеем в плюсе?
– Дольский начинает рассуждать вслух.
– Три офицера разведотдела армии, и, возможно, пару десятков казаков Дениса Анатольевича. Да и тем надо умудриться объяснить ситуацию так, чтобы сомнений не было. А с той стороны - сторонники Ник Ника, и я думаю, их поболее нас будет. Тем более, мы не знаем кто они...
Так, думай, Денис, думай! Блин, грохнуть Великого Князя для острастки, что ли?.. Типа: нет человека - нет проблемы. Стоп!.. А вот грохать никого не надо! Надо напугать до мокрых подштанников. И не самого Ник Ника, а... хотя бы того самого полковника. А там пойдет цепная реакция.
– Валерий Антонович, кажется, я знаю, что делать. Своих казаков я смогу убедить. Двадцать человек, шестнадцать пулеметов, маузер с оптикой, - если все это правильно и, главное, вовремя расставить в Ставке... У противника шансов не остается. В любом случае, прикрыть Императора и дать ему уйти мы сможем. И сами уйдем. Нам только нужно быть там заблаговременно, и, желательно, на двух автомобилях... И вот еще, я должен быть уверен в том, что Ваш полковник - действительно человек Великого Князя. Если это так, то прямо сейчас мне нужны его фамилия, один человек в помощь и липовая командировка на два-три дня куда-нибудь подальше от штаба фронта.
– Что Вы задумали, Денис Анатольевич?
– Господин капитан, Вам известно латинское изречение "Praemonitus praemunitus" - "Предупрежден - значит вооружен"? Я хочу устроить маленький спектакль для одного зрителя под этим девизом...
Перед убытием в командировку я взял в нашей оружейке немецкую гранату-"шарик", потом нашел Платона, чьи навыки резчика получили известность и поэтому в данный момент вырезавшего для поручика Дольского шахматы в качестве мастер-класса, и поручил ему срочную и очень важную работу...
Полковник Шубин возвращался на квартиру после службы в прекраснейшем расположении духа. Помимо удачно складывающихся личных дел, не имеющих особо отношения к службе, но приносящих определенный доход, ему удалось найти для своего "суверена" еще нескольких офицеров, согласившихся на некоторые действия, которые в случае удачного завершения, могли открыть перед ними очень радужные перспективы. На фразу дежурного по штабу о том, что его спрашивал какой-то подпоручик, полковник не обратил внимания. Мало ли обер-офицеров крутится в штабе. Будучи полностью погруженным в свои мысли, он потянул на себя ручку двери в свою комнату...
Натянутая бечевка выдернула терку из запала Kugelhandgranate13, привязанной к вешалке у входа, и в сторону внезапно остолбеневшего полковника вырвался небольшой факел. Ухнули куда-то в пустоту приятные мысли о будущей карьере. Граница между жизнью и смертью была заключена в маленькой латунной трубочке, внутри которой догорала пороховая мякоть... Секунды неторопливо текли мимо, шипение пламени прекратилось, а граната все не взрывалась. Каким-то подсознательным чувством полковник понял, что ничего больше не будет, но унять зашедшееся сердце и сдвинуться с места на непослушных ногах смог далеко не сразу...