Бесконечная Игра

Девушка за прилавком опять подняла голову и снисходительно глянула на волонтера.

— Эпики вообще только с аукциона продают, да и то, если не выкупили сразу по тамошним договорам. — Не увидев понимания на моем лице сталкер пояснил: — Гильдейцы заключают договора в песке, чтобы гарантировать выполнение.

Покосившись на хлам, я уточнил:

— А если два сразу, или больше?

— У меня не получалось, только одну всасывает. Но многие берут. Тань, многие же?

Девушка пожала плечами, уже не понимая головы. Наш разговор ей окончательно наскучил и волонтер это понял:

— Короче, это на статы все. Вон там зелья, тоже лишь песочные. Дальше три прилавка с такой же хренью, интересное лишь в блинах. Ну, где раньше блины продавали, там.

Он двинулся дальше, а я уточнил:

— Почем сила?

Продавщица не поднимая глаз буркнула:

— Все по шесть пятьсот.

Видимо, этот бизнес был рассчитан на растерях, что не способны перед выходом проверить, лежит ли в кармане отложенная для попытки руна. Постаравшись скрыть алчность, я оглядел выложенные в бывшие салатные поддоны усиления. В каждом тазике даже на первый взгляд лежало штук по двадцать, не меньше. Эйта бы от такого угощения раздуло в метровый шарик…

Волонтер уже махал от следующего прилавка. Ему там долю отстегивают?

На прилавке были разложены стопки непонятных бумажек.

— Это что такое?

— Навыки.

— Какие? Учат чему-то?

— Нет, развивают. Но что именно — неизвестно. Кто-то говорит, что эта штука с малой вероятностью дает шанс выучить что-то полезное. Не пробовал, я в лотереи не верю, но многие берут — туда с навыком, обратно с тамошним лутом. Вдруг повезет?

Лист был подозрительно лепестковидной формы. Как если бы сделать менюшку в зале источника вещественной, а потом ободрать кусок. За прилавком точно так же уставившись в телефон точно так же скучал пожилой мужичок. Этот на наш разговор вообще не отвлекался.

— Почем?

— Двенадцать.

Не дешевенькие тут шансы.

— Слушай, чего народа так мало?

— Вечер…

— Я не о том — сталкеров же тысячи, а здесь десяток за два часа видел?

Волонтер хмыкнул:

— Смотри, у нас здесь порядка трех тысяч сталкеров…

Я перебил, уточняя:

— Должно же быть гораздо больше?

— Да, должно, — кивнул он. — Но сталкеры практически идеально распределены по всем слоям социалки. Что за вратами делать, к примеру, восьмидесятилетнему старику? Или восьмилетнему ребенку? Зачем туда ходить хорошо зарабатывающему бизнесмену — жизнью рисковать? Мамаше в декрете? К тому же многие просто не решаются даже на один заход, просто посмотреть.

— И правильно делают, — буркнул вдруг продавец, а волонтер молча показал на него пальцем и продолжил:

— Процентов десять из первого выхода не возвращаются, даже из песочницы, даже с сопровождением. Большая часть оставшихся ходит раз-два в месяц, им этот головняк даром не нужен. Вот и получается, что активных сталкеров три тысячи на всю столицу с окрестностями. Конторские рекрутеры чуть ли не за каждым новичком гоняются с предложениями, нанимают им топов для экскурсий, но все равно, на каждые шесть основных врат получается по пятьсот человек. То есть здесь в день бывает ну сто, ну двести наших. Забежал в песок, грохнул элема, вышел, скинул трешовый лут и домой, обмывать.

Продавец согласно кивнул.

— Были попытки держать на стипендиях «ежедневников», но они быстро кончились.

— Попытки?

— Сталкеры. Чем сильней за тобой контора, тем сложней сюжетка. В рейды гильдиями не ходят, как правило. Поэтому и гильдий, как таковых, здесь нет. Одиночки-пары-тройки…

— Я видел группу из семерых?

— В песке, наверняка. Эта игра устроена так, что или в одиночку, или в рандомной группе. Иначе будет плохо.

Я покосился на продавца, но тот втыкал в телефон. Видимо, я услышал что-то настолько банальное, что даже кивка не стоит.

— То есть нормальные люди ходят лишь в песок за трешем?

— Треш тоже разный бывает. Листья энтов — типичная зелень, но получше иной синьки будет. А есть… пошли.

Он остановился у предпоследнего прилавка и ткнул пальцем в мелкий, с ладонь, но толстый блокнот в кожаной обложке:

— Вот, сам в синьке такое брал — «книга судеб». Открывший видит картинку, типа «теста роршаха». Как бы прорицание, но ни разу не удалось разгадать вовремя, всегда после похода. И то, не каждый раз. Или вот ожерелье…

Продавщица вскинулась:

— Аккуратней, собирать сам будешь!

Волонтер кивнул:

— Знаю, — и повернувшись ко мне покачал украшением в руках: — Синька, из тяжелого сценария, свойства не определяются ничем, впитать невозможно. Стоит надеть на шею и они рассыпятся, сложишь собранные бусины в карман — снова соберутся в ожерелье. Причем только в карман, в коробке или пакете так и будут лежать. Подобной хрени полно.

Я оглядел прилавок с десятком разных книжечек, жезлов и прочего хлама с неудачными статами и зачарованиями.

— А это что?

— Системные очки. Трешак, хотя и синька.

Попросив разрешения, взял очки с прилавка, повертел. Обычные солнечные очки, точнее — тактикульно-солнечные, с дужками в виде обруча. Кричать и пытаться вырвать их у меня из рук никто не собирался, так что я просто их надел.

«Сталкер-волонтер»

Быстро сдернул, поискал взглядом над головой лыбящегося гида, надел обратно. Полоски жизни нет, но теперь над его головой снова светилась зеленая надпись в аккуратной рамочке.

— Так это же имба?!

— Хрена с два — смотри на вещь, — он достал из кармана плоскую коробочку. — Как называется?

Я нацепил очки, присмотрелся:

— «Пластиковая коробочка», так и называется.

Он кивнул:

— Это хранительница великих вещей, жизненно необходимых в походе. Еще раз посмотри.

На этот раз табличка над коробкой была другой — «Хранительница великих вещей». Дождавшись, пока я обдумаю увиденное, он открыл коробку, показал лежащую внутри походную мелочевку и пояснил:

— Они показывают не истину, а твое мнение о предмете. Даже на человеке могут ошибаться, если сразу не разобрал, в темноте или сослепу. Решишь, что перед тобой камень, так они и станут его камнем называть. Пока то, что ты считаешь камнем, тебе голову не прострелит. У нас так один без ног остался.

Я снял очки, уставившись на них с показным скептицизмом. Истинные чувства я старался не показывать, все-таки немного я торговаться умею. Вот только денег нет, ни гроша, даже обменять не на что, еще и должен вдобавок… Но это же та самая чертова имба, шанс на миллион!