Бесконечная история

Габриель, не глядя, сделал шаг назад, почти вплотную к Сэму, тогда как за его спиной встал Кастиэль, оставив за собой Дина. Ангелы сделали еще шаг, не сомневаясь в своей правоте.

– Жаловаться Отцу было большой ошибкой. Он ненавидит, когда его втаскивают в локальные конфликты, а меня он любит больше, - улыбнулся Габриель очаровательно Судьбе. Она устало махнула рукой.

Взметнувшиеся к небу крылья отбросили первых энтузиастов. Вторым досталось сильнее взмахами, а тем, кто подобрался ближе, пришлось распрощаться с жизнью через кинжалы.

– Не смейте. Выходить, - бросил Габриель им, оставаясь, впрочем, сам на месте. Еще двое схватились за грудь, и сквозь их пальцы пробивался белый свет.

Все происходило слишком быстро. Казалось, они так долго собирались вместе, осознавали, обдумывали, искали выход, чтобы все закончилось так, когда они подвели Кастиэля и Габриеля, которые рискнули ради них.

Вокруг было тихо. Улица пуста, и только лишь ангелы, по отдельности, не создававшие толпы, как бы близко друг к другу не стояли. Среди них не было знакомых лиц. Никто не знал, чем это закончиться. Но даже если одним неизбежным, то у Сэма все равно было, что сказать напоследок.

Он положил ладонь туда, откуда росли крылья. Габриель вздрогнул и обернулся, извиняясь взглядом.

– Сейчас не время, Сэмми.

– Сейчас самое оно, - заверил его младший Винчестер и сам (заложившее уши сердцебиение, ставшее родным и знакомым, дрожь в руках и резкое падение температуры было потом) коснулся удивленно приоткрытых губ архангела, запоминая. – Просто если вдруг… Я останусь.

Архангел резко отвернулся, кивнув, а затем улыбнулся еще более шальной улыбкой.

– Ну, если помирать, то с музыкой!

Но продолжить ему не дали. Над ними зависла огромных размеров туча, затянувшая весь горизонт, которой не видел никто, кроме них, раздались перекаты грома, и Габриель медленно поднял голову.

– Есть поступки, которые не прощают даже любимым детям, - торжествующе объявила Судьба.

Габриель посмотрел на нее с ненавистью, прежде чем щелкнуть пальцами и исчезнуть. Сэм в панике обернулся на Кастиэля, но его мрачное выражение лица ничуть не успокоило его.

– Не то, чтобы я его сейчас прямо обожал, но лучше бы ему вернуться, - сказал Дин, глядя на небо. Судьба и ангелы остались недвижимы. Они ждали решения.

*****

В последний раз он шел по этому залитому светом коридору несколько тысячелетий назад, когда решил бросить семейные дела и просто уйти. Он предпочитал не думать ни о чем, все равно он более никогда не вернется на Землю, и оставалось только радоваться тому, что они не забрали Кастиэля. Что хоть один из них осуществит этот безумный план и получит свой хэппи-энд.

– Входи.

Огромные двери, увитые тривиально зелеными растениями, отворились без лишнего шума, и Габриель предстал перед Отцом.

– Вы оба расстроили меня.

Оглянувшись, Габриель увидел старшего и младшего братьев, стоящих по разные стороны от него в кольце ангелов-стражников.

– Да, - признал Габриель, становясь на одно колено. – Однако у нас есть оправдание.

– И какое же?

– Все это было совершено во имя Любви, ты учил ей нас.

– Но ты нарушил естественный ход вещей с ангелом, имя которому Кастиэль. Почему вы не дождались их появления в Раю?

– Тогда они были бы совсем другие, Отец. Они были бы уже не людьми.

– Я не одобряю этого поступка. Равно как и поступков твоих братьев.

– Я готов принять твое наказание.

– Я готов принять твое наказание, - вторил ему Люцифер.

– Я готов принять наказание, - закончил Михаил.

– Мне кристально ясно, что не смогут вас удержать ворота Небес, потому вы никогда более здесь не объявитесь. Я ссылаю вас на Землю, здесь не о чем спорить.

– Мы падем? – с непроницаемым выражением лица уточнил Михаил.

– Легче заменить всех, чем приспособить одного нового под вас, - отвечал Отец. – Вы выбрали свой путь. Вы желаете той же Судьбы для своих детей. Каждое поколение будет ссориться и приводить к Апокалипсису, и люди будут гибнуть до тех пор, пока он не свершиться, ибо так было предсказано.

– Видал я эту Судьбу, - хмыкнул Габриель и получил ментальный щелбан.

– Я сказал, что это наказание.

***

Спустя четыре года.

Он встал чрезвычайно рано, но нельзя сказать, чтобы он не выспался. Крылья впервые за многие утра не беспокоили его, так что он был рад, наконец, выйти на крыльцо и порадоваться хотя бы чему-нибудь еще, помимо то приходящей, то уходящей боли. Утро радовалось вместе с ним, еще с восьми часов разрешив солнцу светить в полную силу и прогнав все тучи с горизонта.

Оглядев молчаливые дворы соседей и собственный сад, он отставил кружку с кофе и потянулся, когда заметил соседскую кошку, которую они изредка прикармливали и всячески баловали. Они не раз предполагали, что могли бы завести свою, но не знали, как на это отреагирует Эбби и будет ли это полезно для ее здоровья.

Он уселся на маленькой лесенке и протянул руку, здороваясь с кошкой. Она не стала подходить, села в отдалении, держа что-то в зубах.

– Покажи, что у тебя, - с улыбкой попросил он. Кошка опасливо подошла, словно бы еще раздумывая, а потом боднула его коленку. Габриель вытянул руку.

На его ладонь лег дрожащий котенок, несколько недель от роду. Мать не хотела отпускать свое дитя сперва, но затем отошла и села на траву, поглядывая на бывшего архангела. Он удивленно разглядывал светло-бежевый комочек, как он вдруг зевнул и поднял на него ярчайшие желтые глаза. Габриель улыбнулся и почесал осторожно ему за ушком, удерживая за брюшко, ведь разъезжающие лапы не держали его. Он что-то пропищал и царапнул слабыми еще коготками его за палец, а затем оглянулся на мать. Та помахала хвостом. Габриель тоже посмотрел на нее.

– Ты хочешь, чтобы я взял его?

Кошка утвердительно мяукнула, вспрыгнув сперва на перила, а затем на бортик крыльца.

– Наглая ты, - улыбнулся ей Габриель. – Его еще кормить надо, а ты уже бросаешь. Точно еще троих где-то запрятала.

Он уже знал, что котенок останется с ним. Вряд ли у Эбби была аллергия или что-то подобное. Это скорее котенку угрожала опасность быть затисканным. С этим у маленькой Винчестер всегда было просто. И он поднялся со ступеней, внимательно следя за напуганным котенком, чтобы пройти в кухню и там достать поочередно сперва миску для молока, а затем для матери – еще и корм, который всегда стоял в одном из шкафчиков при входе. Габриель вынес мисочки на крыльцо-веранду и поставил на пол, подтолкнув к одной котенка, а на другую указывая матери. Она уже давно не боялась его, недоверчиво только поглядывала на Сэма, вот как сейчас.