Бесконечная книга с рисунками от А до Я
Шрифт:
Только тогда он выбрался на дорогу и поглядел им вслед. Не пойти ли за ними? Он не знал, должен ли теперь что-нибудь делать.
Впервые Атрей почувствовал, как беспомощен он без амулета Детской Королевы. Дело даже не в защите, которую он имел прежде. Пока с ним был АУРИН, он твердо знал, что делать. Знак вел его, как тайный компас. Теперь его никто не вел, и он отправился вслед процессии, лишь бы не стоять на месте.
Эх, почему он не послушался Фухура, когда тот хотел вернуться к Детской Королеве? Он передал бы ей послание Уиулалы и возвратил АУРИН. А без амулета и без Фухура ему уже никогда не достичь Детской Королевы. Она будет ждать
Но еще хуже казалось ему то, что он узнал от Четырех Ветров: у Фантазии нет границ. А раз выйти за пределы Фантазии невозможно, то и позвать на помощь человеческого ребенка нельзя. Именно потому, что Фантазия бесконечна, ее конец теперь неотвратим.
Спотыкаясь на горбатых булыжниках, бредя сквозь клочья тумана, он вспомнил еще раз голос Уиулалы. И крохотная искорка надежды вдруг затеплилась в нем. Было и в прежние времена так, что в Фантазию приходили люди, чтобы дать Детской Королеве имя — и она выздоравливала. Значит, есть какой-то путь из одного мира в другой!
Дорога для них и трудна и тревожна, Для нас же с тобою она невозможна.Да, именно так сказала Уиулала. Но, может, люди позабыли этот путь? Неужели ни один из них не вспомнит? Как позвать его сюда?
— Да! Да! — вскричал Бастиан, но испугался собственного голоса и тихо добавил: — Я пришел бы к вам на помощь, если бы знал как! Я не знаю дороги, Атрей! Я действительно не знаю ее.
Приглушенный бой барабана и свистки стихли, и тут только Атрей заметил, что чуть было не ткнулся носом в самый хвост процессии. Хорошо еще, что у него бесшумная охотничья поступь и мягкие сапоги. Впрочем, будь он хоть в кованых сапогах, никому не было до него дела.
Вся нечисть разбилась на кучки и беспорядочно топталась на поле. Одни бестолково слонялись, другие стояли неподвижно или сидели, но все их воспаленно горящие взгляды были устремлены в одну сторону.
Атрей проследил, куда они глядели с таким мрачным восхищением: в той стороне поля было Ничто.
Такое же, какое он видел с верхушки дерева в Ревучем лесу или на равнине Южного Оракула или со спины Фухура с высоты — но впервые Ничто стояло так близко перед ним, наползая медленно и неудержимо.
От близости Ничто призраки на поле стали судорожно кривиться, изгибаться, рты их открывались, будто они хотели крикнуть или засмеяться, но мертвая тишина царила кругом. И вдруг — как осенние листья, подхваченные порывом ветра, — все разом они устремились в Ничто — прыгая, кружась и падая.
Едва исчез последний из этой беззвучной толпы, как Атрей с ужасом почувствовал, что собственное его тело медленно продвигается в ту же сторону. Непреодолимое влечение прыгнуть туда вслед за всеми едва не победило его. Атрей собрал все силы, чтобы удержаться на месте. С великим трудом ему удалось отвернуться и шаг за шагом, будто преодолевая мощное водное течение, пробраться вперед. Тяга стала постепенно слабеть, и Атрей побежал. Он бежал быстро, как только мог, по горбатым камням дороги. Он спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал, не размышляя, куда выведет его эта дорога.
Он послушно следовал ее безумным поворотам
и остановился только тогда, когда перед ним из тумана выросла черная городская стена. Позади нее громоздились покосившиеся башни. Деревянные створки ворот прогнили и криво висели на ржавых петлях.Атрей вошел в этот город.
На чердаке становилось все холоднее. Бастиан начал дрожать.
А вдруг он заболеет — что тогда? Он мог, к примеру, подхватить воспаление легких, как это было с Вилли, мальчиком из их класса. И тогда он умрет здесь, на чердаке, один, и никто не придет спасти его.
Сейчас он бы даже обрадовался, если б отец разыскал его здесь.
Но самому отправиться домой — нет, уж лучше умереть!
Он накинул на себя все оставшиеся одеяла, подоткнул их со всех сторон и постепенно согрелся.
Глава IX
ГОРОД ПРИЗРАКОВ
— Атрей! Где ты? Атрей!
Четыре Ветра давно уже покончили со своей битвой. Возможно, они собирались продолжить спор, который ведется у них с незапамятных времен, где-нибудь в другом месте. Непостоянство Ветров беспредельно. Они мгновенно забывают все, что с ними происходит. И уж, конечно, из их памяти совершенно выдуло всякое воспоминание о белом драконе и его маленьком наезднике.
Когда Атрей упал в пучину, Фухур ринулся за ним, чтобы подхватить на лету, но вихрь унес дракона ввысь, далеко от того места. Когда он вернулся, Четыре Ветра бесновались уже с другой стороны моря. Фухур отчаянно пытался определить, куда упал Атрей, но даже везучему дракону не под силу найти в кипящем море ту крохотную точку, где тело коснулось воды, — даже если Атрей все еще на поверхности, а ведь он мог и утонуть.
Но Фухур не хотел сдаваться. Он поднимался вверх, чтобы дальше видеть, снова спускался к волнам, все расширяя круги, и не переставал звать Атрея.
Он ведь был везучий дракон, и ничто не могло развеять его веры в то, что все кончится хорошо.
— Атрей! — звенело над ревом волн. — Атрей, где ты?
Атрей шел по вымершим улицам покинутого города. Вид этого города был удручающ. В таких домах могли жить только привидения. Над улицами и переулками, такими же кривыми, как всё в этой стране, висели нити чудовищной паутины; запах мертвечины поднимался из подвалов и пустых колодцев.
Атрей шел не таясь. Ни в домах, ни на улицах не было ни малейшего шевеления. В некоторые дома он заглядывал, но находил там только рассыпавшуюся мебель, рваные занавески, разбитую посуду и осколки стекла. На одном из столов осталась недоеденная пища — несколько тарелок с черным супом и липкие куски, которые были когда-то хлебом. Он попробовал, вкус был отвратительный, но уж очень хотелось есть. В известном смысле он угодил сюда по справедливости: тут все соответствовало ему, утратившему всякую надежду.