Бесконечная война

За их спиной кого-то вырвало.

— Пройдет, — заверила Юэ-Сай. — Все мы прошли проверку на склонность к эпилепсии и пили лекарства от укачивания. Неприятные ощущения скоро закончатся…

Скорость нарастала, быстрее и быстрее сменялась погода. Жак заставил себя смотреть в окно и сосредоточился на поручне, за который цеплялся. Вибрация корабельных моторов отзывалась в ногах сквозь пол.

А потом мелькание закончилось, миры превратились в сплошное размытое пятно. Солнце — бледнее обычного — висело неподвижно, в безоблачном небе, которое обрело ярко-синий оттенок, словно ранним вечером. Пейзаж внизу был туманным и смутным, очертания холмов — серыми и нечеткими, там и сям виднелись участки леса, которые росли, дрожали и пропадали. Река, которая прежде порывисто извивалась под кораблем, теперь словно разлилась, затопив землю жидким серебром, и побережье тоже превратилось в сплошное пятно, так что граница между сушей и морем стерлась.

— Мы миновали порог слияния переходов, — пробормотала Роберта.

— Да! — воскликнул Чень. — Теперь мы движемся на максимальной скорости, пятьдесят миров в секунду. Невероятно! Миры мелькают быстрее, чем сменяются изображения на цифровом экране, — быстрее, чем успевает следить глаз. На такой скорости корабль способен покрыть маршруты первопроходцев Долгой Земли всего за полчаса. На такой скорости, если не сбавлять ее, можно пройти более четырех миллионов миров за день…

Жак спросил:

— Но мы движемся и в сторону, так? Почему?

— Потому что движутся материки, — немедленно ответила Роберта.

Чень одобрительно кивнул.

— Верно. На Базовой Земле материки дрейфуют с течением времени. Примерно на дюйм в год. Благодаря кумулятивным эффектам некоторое движение так же ощутимо, если идти по мирам последовательно. Поэтому мы смещаемся вбок, и моторы удерживают нас над серединой тектонической плиты, на которой находится Китай. Лучше так, чем совсем потеряться, — он подмигнул Жаку. — Кстати говоря, китайские корабли установили ряд скоростных рекордов.

Капитан взглянул на часы.

— А теперь, с вашего позволения, мне нужно похвалить механиков. Или успокоить. Или то и другое. Долг зовет…

Жак заметил, что нижние цифры на счетчике, висевшем на стене салона, превратились в размытое пятно, как и сами миры, над которыми летели корабли, тогда как верхние — крупные, медленно менявшиеся — продолжали отмерять гигантские шаги, которыми путешественники двигались навстречу неведомому.

А тролли продолжали петь.

42

Отрывки из дневника капитана Мэгги Кауфман.

На Долгой Земле продолжалось лето, а военный корабль «Бенджамен Франклин» летел дальше — довольно хаотически, двигаясь зигзагом. Колонисты Долгой Земли не организовывали свою жизнь сознательно, будь то в географическом или в последовательном смысле, и, тем не менее, как заметила Мэгги, все равно возникало нечто вроде организации, по мере того как в соседних мирах росли скопления ферм. Герри Хемингуэй представил научную модель этого процесса — утечки человечества на Долгую Землю, повлекшей за собой перераспределение, которое он обозначил как «на краю хаоса». Мэгги устало подумала, что Герри попал в самую точку.

Однажды на побережье Атлантики под мягким небом Кукурузного пояса они повстречали британский дирижабль под названием «Сэр Джордж Кейли», возвращавшийся из исландской экспедиции. В таких местах, как Исландия, путники бродили по соседним мирам в поисках подходящей погоды. Имея выбор, люди всегда предпочитали мир с климатическим оптимумом. Смени Землю, выбери погоду. В случае с Исландией колонисты искали миры с относительно мягким климатом, вроде того, что существовал в первом тысячелетии, когда эту страну впервые открыли и колонизировали средневековые викинги. (Некоторые наряжались соответствующим образом.)

Экипажи нанесли друг другу визит. По опыту Мэгги, у британцев всегда было наилучшее спиртное, включая джин с тоником, который пили, провозглашая тосты за его величество, — и вдобавок британские моряки сидели во время верноподданнических тостов. Эта традиция брала начало во времена Нельсона, когда в тесных деревянных каютах просто негде было встать.

Впрочем, для «Франклина» подобные приятные встречи составляли исключение, а не правило.

Гораздо чаще они получали призыв из какого-нибудь мира в семистах тысячах переходов от Базовой Земли, где очередной исполненный надежды золотоискатель, который почерпнул все сведения о добыче руды исключительно из кино, превратил потенциальную шахту в смертельную ловушку. Извлекать таких умников было технически непросто, но, к счастью, один из членов экипажа, курсант Джейсон Санторини, в юности несколько лет занимался спелеотуризмом — он просто обожал разгребать груды камня.

Когда очередная унылая спасательная операция завершилась, Мэгги дала экипажу на отдых два дня, прежде чем двинуться дальше.

На второй день, когда Мэгги сидела на ланче со старшими офицерами — на земле, в тени «Франклина», причем курсант Санторини в награду за свои труды удостоился чести отобедать за капитанским столом, — из-за горизонта появился другой твен, маленькое торговое судно. Он спустил трап неподалеку в зарослях, и с корабля, слегка неуклюже, спустились двое — пожилая женщина и мужчина средних лет.

За ними следовала кошка.

Мэгги и ее офицеры встали, чтобы поприветствовать прибывших. Джо Макензи подозрительно взглянул на кошку.

Мужчина сказал:

— Капитан Мэгги Кауфман? Приятно встретить вас во плоти, поскольку я наслышан о вашей экспедиции. Сами понимаете, понадобилось некоторое время, чтобы устроить эту встречу…

— Кто вы такой?

— Меня зовут Джордж Абрамс. Это моя жена Агнес. Точнее, я — профессор Абрамс, но пусть звания вас не смущают…

Он говорил с легким бостонским акцентом, и его фамилия показалась Мэгги смутно знакомой. Профессор был высоким, изящным мужчиной, слегка сутулым, в тяжелом черном пальто и фетровой шляпе. Мэгги подумала, что лицо у него странно бесстрастное, без всякого выражения, незапоминающееся.

Белая грациозная кошка огляделась, принюхалась и направилась в сторону «Франклина».

Мак толкнул локтем Санторини.

— Приглядывай за этим блоховозом.

— Да, сэр.

Мэгги предложила гостям сесть — достаточно любезно, — а Мак, явно движимый инстинктивной вежливостью, даже налил кофе.

Затем Мэгги произнесла чуть более сурово:

— А теперь объясните, как вы нас нашли, профессор Абрамс. В конце концов, это военный корабль. И что вам от меня нужно?

Ее маршрут он, как выяснилось, отследил достаточно невинным способом — благодаря рассказам о различных приключениях «Франклина», которые публиковали в аутернете гражданские лица. Вся информация лежала в открытом доступе.

А касательно второго вопроса… речь шла о тролльем зове.

Мэгги щелкнула пальцами.

— Ну конечно. Ваше имя стояло под перечнем инструкций.

— Я придумал троллий зов, — напрямик объявил профессор, и миссис Абрамс закатила глаза. — Судя по отчетам, вы быстро освоили все его возможности, и это просто удивительно. Прошу, не обижайтесь. И я пришел к вам с дарами. У меня здесь еще пятнадцать подобных приборов для вас и членов вашего экипажа. Разумеется, по-прежнему прототипы, хоть и улучшенные. По мере того как мы будем совершенствовать наши технологии, обе стороны научатся пользоваться этими приборами — я имею в виду троллей и людей. Не сомневаюсь, вы уже убедились, что тролли терпеливы и учатся так же быстро, как люди, ей-богу. И, разумеется, они ничего не забывают.