Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Бесноватый цесаревич 3
Шрифт:

Уже когда двух панов вытаскивали из залы, я переменил своё решение.

– Радзивилла не пороть, он достаточно получил. Ещё он имперский князь всё-таки. Меня могут не понять как в России, так и в Священной Римской Империи.

Богдан кивнул и вышел во двор. В экзекуции я не участвовал и спокойно пил вино под крики и гогот, раздающиеся со двора. Компанию мне составил Филипс, который не был фанатом подобных зрелищ. Тут к нам подходит корчмарь с самым что ни на есть белорусским именем Ицхак.

– Господин офицер, – обращается ко мне местный делец сферы услуг на суржике, мешая русские, польские и белорусские слова, – Прошу за вмешательство, но вы делаете большую ошибку. Этот шляхтич приходится племянником владетеля половины местного края. И вам не простят такого унижения

и попробуют отомстить. Молодые люди не первый раз провоцируют ссоры и дуэли, но всегда оставались безнаказанными. Ещё они ужасно ведут себя в отношении низших сословий. Жаловаться и требовать правосудия не имеет смысла, так как это может закончиться ещё большими неприятностями.

– А тебе жид, какая корысть нас предупреждать? – вступает в полемику хмурый Филипс.

– Пану офицеру не понять, но многие люди стали жертвами произвола молодого князя и его друзей. И крики боли этого подлеца Абрамовича как мёд для моего сердца. Потому и предупреждаю, что вы дали отпор князю и решили выпороть его людей. Но советую быстрее уезжать, так как люди старшего Радзивилла будут вас непременно искать.

– Спасибо за предупреждение. Я оценил твою заботу. Собери нам жареного мяса и колбас в дорогу, хлеба свежего не забудь. Мы выдвинемся сразу же. А за нас не переживай, князя ждёт очень большое разочарование. И на твоём месте я бы перестал трястись перед этой сволочью. Если простые мещане с купцами подвергаются насилиям со стороны магнатов, то пищите жалобу на имя губернатора. А лучше его заместителю господину Норману. Поверь, реакция последует незамедлительно, я как раз недавно имел с ним беседу по этому поводу. И он не испугается никаких Радзивиллов, Потоцких и прочих Чарторыйских.

Корчмарь начал кланяться ещё ниже и далее убежал на кухню. Тем временем начали возвращаться довольные до невозможности головорезы. Никто не любит хамов и заносчивых без меры людей. А на польских спесивых шляхтичей мы насмотрелись достаточно и имели жгучее желание провести урок вежливости.

– Сейчас корчмарь соберёт еды и выдвигаемся. Надо послать человека к нашим, пусть приготовят пушку и будут настороже. Думаю, веселье только начинается.

– Пётр, – зову своего секретаря, – Выдай корчмарю одну керосинку с запасом топлива и объясни, как ею пользоваться. Будет моим подарком хорошему человеку. А то сил нет смотреть на эти чёрные потолки. Может, закупит себе наших новинок в будущем. Заодно расскажи, где можно купить лампы и вообще про интересные вещички. Когда корчмарь разобрался, что ему подарили, то проникся к нам такой любовью, что мы с трудом отбились от его благодарностей. И еды он нам столько собрал, что можно было накормить не десяток, а полроты.

Мда, обмельчала шляхта и совсем расслабилась. Это сколько же понадобилось времени князю собрать людей и союзников. Мы успели спокойно преодолеть десять километров до лагеря, разбитого на уютной поляне метрах в двухстах от тракта. Расставить фуры, чтобы было удобно обороняться, и принялись ждать гостей. Люди даже поесть успели нормально. Интересно, корчмарь свинину нам передал кошерную и можно ли её употреблять добрым христианам? Гы-гы. Проход к поляне был один, егеря перетащили поваленное дерево, добавили ещё всяких коряг, чтобы сильнее ограничить манёвр и прямо за ними поставили шестифунтовку нового образца. Не бог весть какая вундервафля, но картечь в упор – страшное дело. Уже ближе к вечеру раздался условный сигнал и все спокойно выдвинулись на заранее обговорённые позиции.

Положительно с мозгами у преследователей тоже большие проблемы. Скакали беспорядочной ордой, даже без передового дозора. Они нас действительно считают обозниками? Следы фур были хорошо видны на грунтовке, и поляки последовали за ними. Конная толпа человек по сорок вломилась в проход между деревьями. Быстро упёрлась в наше заграждение и чуть не передавила сама себя. Бодрый старик в национальной одежде, который скакал впереди громко начал наводить порядок и постепенно всё успокоилось. Слышались только пофыркивание лошадей и прочий шум, который могут издать несколько десятков вооружённых кавалеристов. Меня на баррикады не пустили и самым наглым образом

оставили в арьергарде. Переговорщиком выступал Первушин, насмешливо рассматривающий поляков, и пара егерей у пушки, один из которых стоял с горящим фитилём.

– Куда так торопятся ясновельможные паны, ещё и на ночь глядя? – иронично произнёс Иван, – Вдруг кто-то упадёт и пораниться. Я себе этого не прощу, ведь собралась такая великолепная компания.

– Что ты несёшь смерд? – начал возмущаться старикан, – Кто дал тебе право препятствовать мне и моим людям? Это земля испокон веков принадлежит семейству Радзивиллов и я делаю здесь всё что захочу.

– Право мне дал мой друг Единорог, – Первушин показал рукой на пушку, – И вот эти добрые люди.

Какой актёр пропадает, не замечал за ним ранее таких талантов. Иван развёл руками, указывая на притаившихся по бокам егерей. Поляки только сейчас начали смотреть по сторонам. Когда на тебя с обеих сторон, наведено по десятку ружей это очень хорошо отрезвляет даже самые горячие головы.

– Дабы не препираться и далее, предупреждаю, что сзади вас также взяли на прицел. Считаю до трёх, и мы даём залп. Или вы можете пройти в наш лагерь для переговоров.

Князь дураком не был, только настоял, что вместе с ним пойдёт ещё один человек и начал спешиваться с коня. Оба переговорщика с интересом рассматривали стоящие в ряд фуры, дураку понятно, что это второй рубеж обороны. Я сидел за раскладным столиком и жестом предложил полякам присесть. С обеих сторон потрескивало пламя костров, можно было зажечь керосинки, но замучаешься отбиваться от мошкары. А так дым отпугивал кровожадных насекомых, хотя постепенно одежда пропитывалась запахом гари. Это одно из неудобств походной жизни, каждый день мундир стирать не будешь и через неделю начинаешь пахнуть как кочегар.

Второй гость был моложе, одет в европейский костюм, что-то вроде охотничьего. В отличие от старика, он продолжал внимательно рассматривать лагерь, и какая-то тень сомнения отразилась на его лице. Не бывает такого идеального порядка у простых обозников. Ещё и необычные палатки, подставка под котлы и раскладные стульчики со столами. Сам князь гневно сверлили меня выцветшими голубыми глазами. Я в свою очередь, с интересом рассматриваю поляков. Наконец главный не выдержал и начал разговор.

– По какому праву вы напали на моего племянника и его людей? И понимаете ли вы, что мы не оставим этого без последствий? Ваша пушчёнка нас не остановит, поэтому предлагаю вам сдать шпагу и последовать в Слуцк на суд.

Смотрю на магната и медленно охреневаю. Он случайно эпохой на сотню лет не ошибся? Или до сих пор живёт в своём мирке, когда магнаты были независимыми правителями в своих уделах и творили что хотели.

– Разве за последние недели поменялось российское законодательство или я что-то упустил? Кто вам дал право судить русского офицера и требовать его сдаться гражданским людям? Вы собственно кто такой? – подначиваю обнаглевшего поляка.

– Я князь этих мест Юзеф Радзивилл [15] , а это слуцкий маршалок Вацлав Ходкевич, – показывает в сторону своего сопровождающего поляк.

15

Князь Юзеф Николай Радзивилл (1736–1813) – государственный деятель Великого княжества Литовского. После третьего раздела Речи Посполитой передал часть имений своим родным и остаток жизни провёл в Радзивиллимонтах.

К чести магната, он взял себя в руки. Только плотно сжатые скулы выдавали его бешенство.

– Насколько я знаю, вашего княжества официально нет более семи лет. А последние пять лет на здешней территории действуют законы Российской Империи пусть и с некоторыми местными отличиями. Может, вы мне расскажите, что грозит человеку, который посмел напасть на офицера и тем более русскую часть, находящуюся на марше?

До князя, наконец, начало доходить, что уже давно понял Ходкевич – они влипли в скверную историю. Но терять лицо перед каким-то поручиком для него было невместно, поэтому он не успокаивался.

Поделиться с друзьями: