Бесплодные земли (др. перевод)

– Ой. Простите. – Он пожал большую и мягкую руку мистера Тауэра, очень надеясь, что тот не станет его расспрашивать, что да как. Имя действительно «зацепило» его, но почему, он не знал. – А я Джейк Чемберс.

– Хорошее имя, дружище. Почти как у героя того вестерна… такого, знаешь, бравого парня, который врывается в Черные Вилы, штат Аризона, шутя очищает селение от всех бандюг и скачет, свободный и вольный, дальше. По-моему, что-то из Уэйна Д. Оверхолсера. Только ты, Джейк, похоже, не вольный стрелок. Похоже, ты просто решил прогулять занятия в честь хорошей погоды.

– А-а… нет. У нас каникулы с прошлой пятницы.

Тауэр улыбнулся.

– Угу. Ну да, точно. И ты хочешь себе прикупить эти две? Знаешь, так иногда забавно, кто чего выбирает. Вот ты, например… я бы дал голову на отсечение, что ты – фанат Роберта Говарда, пришел подыскать себе что-нибудь из изданий Дональда М. Гранта… ну, знаешь, которые с иллюстрациями Роя Кренкеля. Мечи, обагренные кровью, крепкие мускулы, и Конан-Варвар, прорубающийся сквозь орду стигийцев.

– Звучит неплохо, на самом деле. Просто эти… я их для младшего брата беру. У него день рождения на той неделе.

Кэлвин Тауэр опустил очки со лба на нос и повнимательнее присмотрелся к Джейку.

– Правда? А мне показалось, что ты – единственный ребенок в семье. Единственный ребенок, мне мнилось, я вижу его, как он приветствует день ухода – тихого, без прощания – когда Владычица Мая трепещет в зеленом своем одеянии у кромки лесистой долины Июня.

– Что, я не понял?

– Не важно. Весна всегда на меня навевает Уильям-Кауперские настроения. Люди – существа странные, но интересные, парень… я прав?

– Да, наверное, – осторожно ответил Джейк. Он никак не мог сообразить, нравится ему этот странный дяденька или нет.

Один из посетителей магазина, – из тех, кто читали за стойкой – развернулся на своем табурете. В одной руке он держал чашку кофе, в другой – потрепанный томик «Чумы» в мягкой обложке.

– Хватит, Кэл, пудрить парню мозги. Прекрати умничать и продай ему эти книжки, – сказал он. – До судного дня мы, наверное, успеем еще доиграть нашу партию в шахматы, если ты поторопишься.

– Торопливость претит моей тонкой натуре, – невозмутимо парировал Кэл, но все же открыл «Чарли Чу-Чу», чтобы взглянуть на цену, проставленную карандашом на форзаце. – Не новая уже книжка, но этот отдельно взятый экземпляр на удивление хорошо сохранился. Детишки обычно чего только ни вытворяют с любимыми книжками. По-хорошему, она стоит двенадцать зеленых…

– Обдирает по-черному, – вставил мужчина, читавший «Чуму», и второй рядом с ним рассмеялся. Кэлвин Тауэр пропустил эту реплику мимо ушей.

– …но мне не хотелось бы так тебя разорять в такой чудный день. Пусть будет семь баксов. Плюс, конечно, налог. Загадки можешь забрать за так. Считай это скромным подарком мальчишке, который седлает коня и несется исследовать новые земли в последний день настоящей весны.

Джейк достал кошелек и открыл его не без тревоги, опасаясь, что там окажется не более трех-четырех «гринов». Однако, сегодня ему везло. Пятерка и три по доллару. Он отдал деньги Тауэру. Тот небрежно сунул купюры в карман, а из другого достал сдачу мелочью.

– Хочешь, побудь еще, Джейк. Раз уж ты все равно здесь, присядь у стойки и выпей чашечку кофе. Ты глазам своим не поверишь, как я сейчас разобью в пух и прах жалкую Киевскую Защиту нашего уважаемого Эрона Дипноя.

– Надейся! – воскликнул мужчина, читавший «Чуму»… вероятно, Эрон Дипной.

– Я бы с радостью, только я не могу. Я… мне нужно еще в одно место зайти.

– О'кей. Счастливой дороги, если только она – не в школу.

Джейк улыбнулся.

– Нет… не в школу. Это дорога к безумию.

Тауэр от души рассмеялся и снова поднял очки на лоб.

– Неплохо сказано! Очень даже неплохо! Может быть, в конечном итоге наше юное поколение вовсе не катится в ад… а, Эрон? Что скажешь?

– Катится-катится, будь уверен, – сказал Эрон. – Этот мальчик – просто счастливое исключение из общего правила. Может быть.

– Не обращай на него внимания, на старого циника – пердуна, – вздохнул Кэлвин Тауэр. – Отправляйся в дорогу, Гиперборейский Скиталец. Эх, где мои десять-одиннадцать лет… В такие чудные дни, как сегодня, я часто мечтаю стать снова мальчишкой.

– Спасибо за книжки, – сказал ему Джейк.

– Нет проблем. Мы для этого тут и сидим. Заходи как-нибудь.

– Обязательно.

– Теперь ты знаешь, где нас найти.

Да, подумаллось Джейку. Знать бы еще, где найти себя.

14

Выйдя из магазина, он встал посреди улицы и открыл книгу загадок на первой странице, где было коротенькое псевдонаучное предисловие.

«Загадки, возможно, древнейшая из старых игр, в которую мы играем и по сей день», – так оно начиналось.

«Еще в Древней Греции боги и богини поддразнивали друг друга при помощи хитроумных загадок, а в школах Древнего Рима ими пользовались повсеместно как учебным материалом. Даже в Библии есть несколько замечательных загадок. Одна из самых известных – та, которую загадал филистимлянам Самсон в день свадьбы своей с Далилой:

“Из ядущего вышла еда, А из сильного – сладость тогда!”

Он загадал эту загадку “тридцати брачным друзьям” на свадьбе, уверенный, что они не сумеют ее разгадать. Но те запугали Далилу и уговорили ее вызвать у мужа ответ. Самсон пришел в ярость, и за то, что они над ним так посмеялись, он перебил их всех… в старые времена люди относились к загадкам гораздо серьезнее, чем теперь!

Да, кстати, ответ на загадку Самсона – и на все остальные загадки, приведенные в этой книге – вы найдете в последней главе. Но прежде чем заглянуть туда, сначала попробуйте догадаться сами, такая у нас к вам просьба!»

Джейк обратился к последней главе, почему-то заранее зная, что никаких там ответов нет. И точно: за страницей с надписью ОТГАДКИ было лишь несколько рваных краев и сразу за ними – форзац. Кто-то вырвал все страницы с отгадками.

Джейк на мгновение задумался. А потом, подчиняясь неожиданному порыву, который был вовсе и не порывом, а чем – то другим, непонятным, он вернулся в «Манхэттенский ресторан для ума».

Кэлвин Тауэр поднял голову, оторвавшись от шахматной доски.

– Ты передумал, Гиперборейский Скиталец, и решил все-таки выпить кофе?