Беспокойные дали
Шрифт:
Хитровато подмигнув обескураженному Платонову, чудаковатый собеседник изрек:
— Так что все-таки волнует молодого человека?
Нелепая история с папкой перепутала в голове Андрея заготовленную речь и он, злясь на себя, на дурацкую молнию, на ироничного деда в лопоухой шапке, начал сбивчиво объяснять.
Воинов слушал, изредка делая пометки на четвертушке листа. Когда Платонов выдохся, профессор пододвинул к себе его бумаги. Внимательно прочитал план-проспект. В нескольких местах, поставил жирные вопросы. Потом пролистал отчет о выполненной научной работе. Отчет
— Гриша, иди-ка, глянь. Ты у нас большой спец по экспериментам.
Гриша протиснулся между Андреем и профессором. Широкой ладонью расправил лист со схемой, сосредоточенно уставился на чертеж.
— Какая степень перерасширения у вас в потоке?— не отрываясь от чертежа, бросил он Платонову
— Двойка, — ответил тот.
— Для такой степени юбку надо укоротить, иначе скачки полезут в сопло, — безапелляционно заявил патлатый, — и снимать картину надо не так как предлагаете вы, а в проходящем свете, иначе ничего не увидите.
Он повернулся к Платонову. Поняв, что тот не уловил идеи, пояснил:
— Осветитель должен быть монохромный и узконаправленный. Его следует расположить за объектом так, чтобы лучи параллельным пучком проходили сквозь прозрачные боковые стенки сопла, а камеру установить с другой стороны, чтобы после фокусировки весь пучок точно падал в объектив. Для ваших задач мощность осветителя должна быть никак не меньше киловатта. Работать лучше с пленкой А-4 чувствительностью 800–1000 единиц. Так, Алла Сергеевна? — обратился он к женщине.
Подошла Алла Сергеевна, заглянула в схему:
— А чем вы собираетесь снимать? Процесс–то скоростной. Почти четыреста метров в секунду на выходе из сопла. Тут частота съемки должна быть на меньше двух–трех тысяч кадров в секунду.
Андрей растерялся.
— У нас есть авиационные киноаппараты АКС4 и КВ19А.
— Ну нет, — в один голос возразили патлатый Гриша и Алла Сергеевна, — с этими аппаратами здесь делать нечего.
— Вам нужно доставать, — авторитетно заявил Гриша, — скоростную кинокамеру СКС-1М. — А, ещё лучше — уточнила Алла Сергеевна, — ГЭДЭЭРовский «Пентацет-16».
— М-да! — почесал затылок Андрей, — а где мы эти камеры возьмем?
— Как где? — удивился Воинов, — у авиаторов. У вас целый Бакинский округ ПВО. А в Насосной под Сумгаитом мощный ремонтный завод. Мы недавно там одну работу закрыли по заказу пэвэошников. Съёмку вели на эти самые СКС. Я дам телефон главного инженера завода Сомова Леонида Ивановича. Позвоните, скажите от меня, передадите привет и изложите свою просьбу. Я думаю, он не откажет.
— Точно, — подхватил Гриша, — заодно и просите авиационные бортовые осциллографы. Маленькие, удобные, на шестнадцать каналов. Песня!
— Ты уж, Григорий, совсем размахнулся, — улыбнулся Воинов.
— А что, если делать работу, так на современном уровне, а то у них на схеме, — он кивнул на листок, — вчерашний день.
— Правильно, — поддержала Алла Сергеевна, — кинопленку без проблем можно на Бакинской киностудии достать. Мы, когда работали в Насосной,
там её и брали. Люди на киностудии отзывчивые. Я посмотрю, дома у меня где-то записаны номера телефонов студийцев. Позвоните, они вам помогут, можете не сомневаться.— Ладно, — подвел итог Воинов, — считаем, что с экспериментальной частью, будущей! — он лукаво глянул на Платонова, — всё ясно. Технические замечания устранятся сами собой при испытании установки и отладке эксперимента. Отчет ваш оставлю на пару дней у себя. Не возражаете? — Платонов согласно кивнул. — Я его внимательно посмотрю, потом мы с вами ещё разок всё оговорим и примем окончательное решение «как строить мост: — вдоль реки или поперек». В целом вижу, что работа задумана интересная. Так? — он обратился к сотрудникам.
— Чего там рассуждать, — подхватил Гриша, — отличная работа. Свежая. Не заезженная. И главное «в струю» Сейчас эта проблема многих интересует.
В гостиницу Платонов возвращался в приподнятом настроении. Пока всё складывалось хорошо. На радостях планировал «агитнуть» соседа Игоря, инженера— горноспасателя из Тобольска, устроить посиделки в каком нибудь уютном кабачке. Но в номере на столе его ждала записка: «Андрюха! Срочно выехал в Ленинград. Летом жду на Иртыше. Готовлю лодку и удочки! Пиши по этому адресу. Успехов тебе в науке! Бывай!» И подпись: «Нескучный таежник из нескучного Тобольска Игорь Завьялов!»
Игорь был младше Платонова на год. Закоренелый холостяк. После Томского политехнического института по распределению три года «обязаловки» отработал бригадиром на кедровом лесоповале в районе Белоярска. Потом пару навигаций сходил третьим механиком до Диксона. Год вкалывал в составе аварийной партии. Тушил лесные пожары у Алатаево, а в последние два года обосновался в горноспасательном отряде. Получил в Тобольске однокомнатную квартиру и настойчиво заманивал Андрея к себе в гости. Парень он был веселый, переполненный анекдотами и байками. По вечерам «укатывал» Андрея своими рассказами до слез, за что тот и прозвал его нескучным таежником из нескучного Тобольска
Итак, Игоря нет. План приятной вечеринки рухнул. Возвышенность настроения круто падала к нулевой отметке. Идти куда-либо расхотелось. Попробовал почитать купленный по случаю «Соленый лед» Конецкого. Но Конецкий не пошел…
Отложил книгу, прикидывая как убить вечер. Вспомнил про Макса. Они не виделись больше года. Не звонили. Не писали друг другу. Механически набрал номер, не зная даже о чем вести речь. Ответила Аксинья. Обрадовалась. Приказала немедленно прибыть к ним. Макс будет страшно рад.
С Максом встретились у лифта. Тот аж остолбенел.
— Мать! — с шумом распахнув дверь и, словно транспарант, гордо выдвигая впереди себя Платонова, в восторге заорал с порога Макс, — смотри, кого я нашел возле нашего лифта!
Принаряженная Аксинья расцвела очаровательной улыбкой.
— У вас других встреч и не бывает, — расхохоталась она, лукаво поигрывая глазками, — то в метро, а вот теперь у лифта. Следующий раз, наверное, у трапа самолета. Или, когда Андрей станет конструктором-испытателем, возле космического корабля…