Бесприютный

Луазель покачал головой:

– Нет, старик. Честное слово, ничего не вижу.

– Ладно, возможно, мне показалось.

Луи надел куртку, собрал свои газеты и направился к двери.

– Слушай, хочу спросить, пока не ушел: вы думаете, будет третье убийство?

Луазель кивнул:

– Скорее всего, если мы не поймаем его раньше.

– Почему скорее всего?

– Потому что у него нет причин останавливаться, вот почему. У сексуальных маньяков всегда так, старик, их не остановишь. Где? Когда? Пока никакой зацепки. Единственное, что может спасти следующую женщину, это если поймаем его, – указал он на фоторобот в газете. – В Париже два миллиона жителей, хоть кто-нибудь да скажет нам, где его искать. С такой глупой рожей не останешься незамеченным. Даже если он перекрасится в рыжий, его все равно узнают. Но вряд ли ему это придет в голову.

– Да, – ответил Луи, радуясь в душе, что отсоветовал Марте красить Клемана в рыжий цвет. – А если он залег на дно, как только вышли газеты?

– Везде есть люди. И я не думаю, что эту сволочь будет кто-нибудь покрывать.

– Да, – повторил Луи.

– Может быть, его мать, конечно… – вздохнул Луазель. – Матери никогда не ведут себя так, как другие.

– Это точно.

– А уж его мамаша, вот был бы номер, если он спрячется у нее. Но я-то по нему плакать не стану. Еще не хватало. Если его найдут, сегодня вечером он будет сидеть в этом кабинете. Так что насчет третьей жертвы я особенно не волнуюсь. Бывай, Немец, и еще раз спасибо…

Луазель жестом изобразил телефонную трубку.

– Не стоит, – скромно ответил Луи.

На улице он слегка отдышался. На секунду он вообразил, что Луазель устроил за ним слежку, а он, ни о чем не подозревая, прихрамывая, привел его прямо в лачугу на улице Шаль. Он представил себе встречу Воке с Луазелем под крышей дома бывшего старого полицейского и трех евангелистов с сомнительной репутацией и подумал, что худшей ситуации не было за всю его карьеру. Тут он вдруг вспомнил, что с карьерой покончено. Потом проверил, нет ли за ним хвоста. Всего только раз в жизни слежка застигла его врасплох.

Медленно шагая к автобусной остановке, он снова вспомнил про фотографии. Нельзя было терять время, болтаясь по Парижу пешком, к тому же у него болело колено. Рядом с головами женщин явно были какие-то следы. Но следы чего? Возле первой жертвы они были еле заметны, но около второй были видны хорошо. Убийца что-то делал рядом с головами своих жертв.

Пассажиры в автобусе сидели, склонившись над портретом Клемана Воке, пытаясь что-то вспомнить. Придется им подождать, пока он у евангелистов и его имя знают только шестеро. Нет, восемь. Были еще две проститутки с улицы Деламбр. Луи стиснул зубы.

Глава 15

Жизель подпирала стену своего дома на улице Деламбр, хмуро изучая газету.

– Паршивые дела, – пробормотала она, – я не ошиблась. Это он. Я извиняюсь, но это он самый.

Она была очень удивлена. Надо бы пораскинуть мозгами. Мартин паренек шел напролом. Есть над чем подумать.

К ней медленно направлялся клиент. Она знала его, он приходил примерно раз в месяц. Когда он с ней поравнялся, Жизель отрицательно покачала головой.

– Не то чтобы я могу себе позволить всем отказывать, – сказала Жизель, – но сейчас я не могу. Приходи после.

– Почему? Ждешь клиента?

– Сказала, не могу! – повысила голос Жизель.

– Почему не можешь?

– Потому что я думаю! – огрызнулась Жизель.

Как ни странно, мужчина ничего не ответил, удивленно хмыкнул и ушел. Чудные все-таки эти мужики, подумала Жизель, не нравится им, когда женщины думают. И они не так уж не правы, потому что, когда я думаю, лучше со мной не связываться.

Молоденькая Лина, услыхав крик Жизель, прибежала с другого конца улицы:

– Что случилось, Жизель?

– Ничего. Ты очень смелая, но, когда понадобишься, я свистну.

– Слушай-ка, Жизель, – опять заговорила Лина, – я тут все время думаю кое о чем с самого утра.

– Не советую много думать, клиенты разбегутся.

– Ты не видела газету?

– Какую? Ну видела. И что?

– Тот тип, которого ищут за убийство двух женщин… Ты видела его в газете?

– Ну да.

– И тебе ничего не показалось?

– Ничего, – ответила Жизель с вызовом.

– Да вспомни, Жизель… Это же тот парень с аккордеоном, который искал старую Марту. Это он, я тебе клянусь!

– Не клянись! Клясться нехорошо. Жизель небрежно развернула газету и посмотрела на фоторобот:

– Нет, Лина-крошка, это не он. Я извиняюсь, но это совсем не он. Смутное сходство есть, это да, но в целом ничего общего. Уж извини.

Сбитая с толку уверенным тоном толстухи Жизель, Лина снова взглянула на портрет. Да нет, она еще не сошла с ума, парень тот самый. Но как же Жизель, она ведь всегда права. Жизель ее всему научила…

– Ну, – сказала Жизель, – так и будешь тут торчать столбом и разглядывать этого мужика?

– А если это все-таки он, Жизель?

– Это не он! Заруби себе на носу, и закончим на этом. Потому что тот парень, которого мы видели, – говорила Жизель, размахивая пальцем перед носом Лины, – это малыш старой Марты. А ты же не думаешь, чтобы малыш старой Марты, самой умной в нашем квартале, нашей живой легенды, пошел убивать женщин, после всего, чему она его научила? А?

– Нет! – ужаснулась Лина.

– Ну вот и нечего всякую чушь пороть. Лина ничего не ответила, и Жизель заговорила

опять, уже серьезнее:

– Послушай, Лина-крошка, ты, случайно, не собираешься пойти и сдать невинного человека легавым?

Лина посмотрела на Жизель с легкой тревогой.

– Потому что потом можешь распрощаться с работой. И если хочешь все испортить только потому, что не можешь отличить цыпленка от ястреба, дело твое, ты уже большая.

– Хорошо, Жизель. Но ты клянешься, что это не он?

– Я никогда не клянусь.

– Но это точно не он?

– Нет, не он. И вообще, дай сюда газету, не будут дурные мысли в голову лезть.

Жизель смотрела вслед Лине. Теперь девчонка успокоится. Хотя от молодых всего можно ждать. Надо будет присмотреть за ней хорошенько.

Глава 16

Луи торопился в Гнилую лачугу на улице Шаль, спрашивая себя, не осталось ли, случайно, вчерашней запеканки. Старик Вандузлер, похоже, знал толк в еде, а Луи так давно не ел картофельной запеканки. Это ведь блюдо для целой компании, а когда живешь один, для компании готовить не станешь.

Конечно, жизнь троих приятелей, что делили кров со стариком Вандузлером, вовсе не была идеальной, все-таки сорок лет разницы в возрасте. Луи не раз подсмеивался над этим. Но может, он и не прав. Потому что, по правде сказать, его собственная жизнь, жизнь одинокого сыщика и переводчика Бисмарка, который подумывал, как лучше сложить обувь, тоже не была примером для подражания. Они, во всяком случае, вместе платили за жилье, у каждого был свой этаж, они были не одиноки, и, кроме того, они готовили запеканку. Не так глупо, если подумать. И ведь не скажешь, что на этом все кончится. Луи всегда считал, что первый, кто покинет лачугу ради женщины, будет Матиас. Но старик может его и обскакать.