Беспризорница

– Да ты хоть бы поела!
– кричала мне в след бабулька, но я уже неслась навстречу вожделенным знаниям и светлому будущему.

В школе у меня появились подружки и целая группа воздыхателей. Нет, не потому что я была такой непревзойдённой. Я трезво оценивала свои данные и возможности и хорошо понимала, благодаря кому являюсь важной персоной. Даже учителя относились ко мне с явным уважением.

Разумеется, я не развешивала уши и не таяла от комплиментов лжеподружек. Эти дети ещё несколько месяцев назад с превеликим удовольствием втоптали бы меня в землю, как дерьмо, коим для них были те, кто ниже по социальной лестнице. Учителя ни за что не стали бы работать со мной дополнительно.

У всего есть своя цена. Как продаётся картошка на рынке, так продаются и люди. Товар, который стоит чуть дороже, но всё же при хорошем достатке можно себе позволить и такую роскошь.

Моим красивым шубкам, сапожкам, шапочкам завидовали даже учительницы. Однажды завуч, херова завистница, намекнула, что не подобает школьнице так одеваться. Особенно в то время, когда бедным людям так тяжело и даже её дочь ходит в обносках старшей сестры. На что я ответила старой суке, что плевать хотела на неё, на её дочек и на их обноски. Мол, если у неё есть какие-то претензии, пусть обратится непосредственно к моему опекуну. Естественно, до этого не дошло. Даже за мой хамский выпад в её сторону, завуч не решилась меня наказать.

Фамилия Басмачев - самый страшный и в то же время самый желанный сон каждой обитательницы нашего города. Я уверена, что даже старая тварь Изольда Вильгельмовна течёт как сука, когда видит Михаила. Правда, он редко появлялся в моей школе, а когда всё же приходил, то старался быть незаметным. Видимо, его тоже напрягали училки, страдающие бешенством матки, провожающие его взглядами, в которых явственно читалось: «поимей меня».

В свободное от учебы время, которого, кстати говоря, было совсем немного, я помогала бабе Дусе по хозяйству и всячески ей угождала. Чем позже Басмач с бабулей поймут, что я бесполезная нахлебница, тем лучше.

Так я и жила, дрожа и страшась потерять такую необходимую мне поддержку. Снова оказаться выброшенной на улицу, как ненужный котёнок… Пожалуй, это самый худший мой кошмар.

То утро врезалось в память острым лезвием и осталось там, причиняя неимоверную, адскую боль ещё долгие годы. Всё было как всегда, но чего-то не хватало…

Обычно я просыпалась от запаха пирожков или каши, которыми баба Дуся баловала меня от души, но сегодня ничего… И тишина какая-то жуткая. Я всегда боялась темноты, но тишины никогда, а сейчас поняла, что мне очень страшно. Какое-то нехорошее предчувствие поселилось внутри и никак не хотело уходить.

– Бабуль?
– я зашла на кухню, но старушки там не оказалось.

Может проспала? А что, человек пожилой, мало ли… Вот только в «мало ли» как-то не верилось. Сердце стучало так громко, что, казалось, вот-вот из груди выпрыгнет, а страх пригвоздил к месту - не сдвинуться.

Я уже тогда поняла, что произошло с бабулей, но панически боялась принять это. Ведь тогда это будет значить, что не будет больше пирогов и теплых улыбок, не будет поглаживаний по голове морщинистой горячей рукой и старушечьего доброго смеха. Не будет этого дома, в котором мне так уютно и хорошо. Ничего не будет. Я снова окажусь там, откуда таким чудом вырвалась. Снова грязь, помойка и вечный голод.

Я так и не осмелилась пойти в её комнату. Не смогла заставить себя. Просто села на стул и так застыла на несколько часов. Внутри всё ещё теплилась надежда, что вот-вот на кухню зайдёт баба Дуся и, улыбнувшись, пойдет к плите. Начнёт спрашивать меня вчерашние уроки, а я буду бойко отвечать, запихивая рот вкусной кашей или яичницей.

Не случилось.

В коридоре долго трезвонил телефон. Наверное, звонил Михаил. Я не хотела его слышать сейчас. Не хотела, чтобы он узнал… Потому что тогда он отправит меня на улицу. Туда, откуда когда-то забрал. Он и в выпускной клас меня запихнул по настоянию бабы Дуси, чтобы я хоть немного побыла ребёнком. А так, у него своя семья, свои заботы.

Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, очень много, потому что на улице уже начало темнеть. В дверь яростно постучали. Точно Басмач. Ему вечно лень искать ключи, поэтому стучит, а я бегу открывать, каждый раз радуясь его приходу.

В этот раз не побежала. Спустя минуту послышался хлопок входной двери и быстрый, тяжёлый шаг. Улыбнулась. Всегда как слон ходит, тоже мне бандит.

– Что случилось? Почему трубку никто не снимает?
– влетел на кухню и тут же свирепо гаркнул на меня.
– И какого хера, блядь, ты школу прогуляла сегодня, а?!

Наверное, присутствие Михаила так повлияло, а может, наконец, до меня дошло произошедшее, но заорала я так, что стало больно в горле. Просто рухнула на стол и зашлась в истерике, закрывая голову руками, словно пытаясь спрятаться от того, что меня ждёт.

Миша вышел из кухни и, судя по громким шагам, пошёл в комнату бабы Дуси. Через мгновение раздался скрип межкомнатной двери и негромкий стон Басмача.

И мне впервые стало больно не за себя, не за бабулю, а за него. Кожей ощущала его отчаяние и боль.

Поднялась и на деревянных ногах пошла к нему. Не знаю зачем. Просто хотела быть рядом с ним в этот момент.

Басмач сидел у кровати, на которой упокоилась наша добрая старушка. Она лежала с мирным, почти счастливым выражением лица, а Миша смотрел на неё и плакал. Я видела его слёзы, застывшие в глазах и страшную муку, из-за которой он казался старше, чем есть на самом деле. Для него этот удар был слишком болезненным.

И вдруг я осознала, что совершенно не знаю этого человека. Да, я в курсе о том, чем он занимается. Знаю его тяжёлый нрав. Знаю о том, что у него есть семья. И всё. Больше ничего. Ведь я даже предположить не могла, что существует что-то, что заставит его рыдать.

– Мне очень жаль, Миш, - попыталась заговорить, как-то утешить, но он дернулся, как от удара и поднял на меня затуманенный взгляд.

– Выйди.

– Миш…

– Выйди, я сказал!

Я вздрогнула от холода в его голосе и, бросив последний взгляд на бабулю, вышла за дверь.

Вот и всё… Закончилась твоя сказка, Золушка.

ГЛАВА 12

1992 год

Уходить не торопилась. Всё ещё жила внутри надежда, что Михаил не выбросит меня на улицу. Наверное, даже не надежда, а последняя тоненькая ниточка, что связывала меня с нормальной, сытой и тёплой жизнью. Нет я не питала иллюзий на счет Басмача, но верила, что он не может так поступить со мной. Не после того, как спас, вытащил из той жуткой пропасти, показал, как можно жить…

– Собирай вещи, - Басмач вышел из комнаты бабы Дуси через полчаса, а меня затрясло от его слов.
– Со мной поедешь.

Ну, конечно! Он не станет меня выкидывать на улицу, это подло. Но и нахлебница ему даром не сдалась. Скорее всего, решил сдать меня в детский дом.

– Не поеду… - прошептала тихо, но он услышал.

– Почему?
– уставился на меня покрасневшими глазами.
– Здесь, что ли, останешься?

– Ага, - хлюпнула носом, ковыряя носком дырочку в линолеуме.

– Что «ага»?!
– гаркнул на меня, как озверелый, отчего я вздрогнула.