Беспризорница

– Не хочу на улицу! Можно я останусь? Ну, пожалуйста!
– не удержалась, заревела.

Басмач шумно вздохнул и тихо выругался.

– Я отвезу тебя к себе домой. Иди собирай вещи и не еби мне мозги.

Сердце быстро забилось в груди и рухнуло куда-то вниз. Это что же такое получается? Он меня в свою семью… Меня? Девочку с улицы?

– Ты не врешь?
– спросила, прищурившись, на что Басмач лишь возвел взгляд к потолку.

– Я хоть раз обманул тебя? Давай, пошевеливайся, нашла время, чтобы мозги мне затрахать, - и что-то недовольно бормоча, пошел к двери.
– Когда будешь готова, выходи на улицу. Сумки здесь оставь, я заберу потом.

– Миша!
– он остановился, повернулся ко мне с немым вопросом во взгляде.
– А как же бабуля?..

Он бросил быстрый взгляд на комнату старушки и, сжав пальцами переносицу, замер.

– Я решу этот вопрос. Завтра похороним.

*****

Дом Басмача находился за городом, большой и красивый. Такого я даже в кино не видела. Видно невооружённым взглядом, кто здесь живёт. В принципе, я уже давно поняла, что Миша не какой-то там рядовой бандюк на побегушках. Авторитет.

Внутри дом оказался ещё красивее. Приятные бежевые обои, к которым захотелось прикоснуться, огромная люстра с блестящими стеклянными шариками, деревянная грузная мебель с узорами. Дааа… Баба Дуся по сравнению со своим воспитанником живет очень скромно. Жила… Сердце снова сдавило тисками от жалости.

– Ой, Миш, ты уже приехал!
– нам навстречу бросилась изящная девушка с длинными, блондинистыми волосами.

Увидев меня, она замедлила шаг и вопросительно изогнула тонкую бровь. Это, стало быть, жена? Отчего-то мне она не понравилась с первого взгляда. Мне казалось, что Басмачу не подходит такая… Такая, как она. Слишком утончённая и жеманная, что ли. Как будто каждое своё движение долго репетировала перед зеркалом. Мне же почему-то казалось, что у Миши должна быть простая жена. Красивая, но естественная, а не эта пергидрольная вешалка.

В принципе, я ей тоже не особо понравилась. Вернее, моё присутствие в их доме, о чём жёнушка Басмача вскоре мне намекнет.

– Это Катя, моя подопечная. Она теперь будет жить у нас, помоги ей с комнатой, - приобнял девушку за талию и коснулся губами её губ.

Мне даже дурно стало от этого зрелища. Неужели он и правда любит эту овцу? Никогда бы не подумала, что Басмачу нравятся такие искусственные женщины. Хотя, что я вообще о нём знаю?

– Катя, это моя жена - Вера. Если что-то нужно, спрашивай её, - это такой тонкий намёк?

Мол, я тебе крышу над головой дал и скажи спасибо. В остальном мне плевать. Так, что ли, получается?

Не то, чтобы я была неблагодарной сволочью, но как-то не хотелось мне контактировать с этой девицей. Вон как зло зыркает на меня, презрительно так, только не плюётся.

– А Кате обязательно жить у нас?
– пропищала, многозначительно глядя на Мишу.
– Ты же вроде говорил, что она у бабки живёт. Нет, я не против, если ты так решил… но ты сам говорил, она на улице жила, а у нас сын…

Ооо, да хозяйка этого дома настоящая сука. Вот уж свезло мне.

– Она будет жить здесь, Вера. Потому что я так сказал. Не заставляй меня повторять двадцать раз одно и то же, - с нажимом так сказал, строго.

Руку от неё убрал и протянул мне.

– Пойдём, комнату тебе выберем. У нас две свободные, - ободряюще мне улыбнулся, а я растаяла от его умопомрачительной ямочки.

Руку в его ладонь тёплую вложила и пошла без колебаний. Доверяла ему, как родному отцу. Знала, что не даст меня в обиду никому, даже стерве этой своей. Я видела это в его глазах. Сочувствие, понимание… То, с чем он сталкивался сам. Ведь Миша не понаслышке знает, каково это - быть отбросом.

В такие моменты казалось, что передо мной совершенно другой человек. Не был он похож на злого бандита, руки которого, возможно, в крови, а совесть давно почернела и обуглилась. Нет. Эта улыбка, ямочка, глаза светлые… Он был похож на обычного человека. Простого и доброго.

– Между прочим, сын по тебе скучает. Плачет все время, - бормотала его жёнушка, вынужденная шагать за нами.
– Я его сегодня еле успокоила.

Басмач промолчал, продолжая идти дальше и таща меня за собой.

– Так, смотри. Вот первая комната, вон вторая, - открыл обе двери и стал у стены, пока я осторожно заглядывала в каждую.
– Обе небольшие, но хорошо обустроены. Кровать, стол, шкаф, стул, кресло. Если надо будет, ещё одну тумбочку принесу. Какую выбираешь?

Я чувствовала спинным мозгом, как эта Вера пялится мне в спину, прожигая в ней дыру. Было неловко и стыдно почему-то…

– Вот эту можно?
– кивнула на первую комнату, даже не посмотрев вторую, не до того было.

– Отлично. Вер, помоги ей с постельным. Я поехал буду поздно. И не забудь покормить девчонку.

Басмач ушёл, а я осталась стоять в уголке комнаты, пока злая стерва куда-то бегала. Вернулась она с постельным бельём и, всучив его мне в руки, пошла на выход, виляя бедрами в серых, наглаженных брюках.

– Сама, надеюсь, постелишь? Хоть этому-то тебя научили?
– открыла дверь и, на секунду о чём-то задумавшись, повернулась ко мне.
– И имей в виду, ты здесь ненадолго. Не чувствуй себя, как дома. Ясно?

Я сцепила зубы, чтобы не послать эту курицу нахрен. Да уж, меня здесь ждёт сумасшедшее веселье.

– Вот и отлично. Рада, что ты такая понятливая, - сучка вздёрнула свой напудренный нос и хлопнула дверью.

Покормить меня, разумеется, забыли.

*****

Утром меня разбудил Басмач собственной персоной. Даже приятно стало, что думает обо мне. Всё же я жаждала его внимания. Этот пушистый, требующий ласки зверёк, наверное, живёт в каждой женщине. Хоть до женщины мне и далеко было, но зачатки уже давали о себе знать.

Правда, со временем я пойму, что дело не столько во мне, сколько в Мише. А если быть точнее, в его влиянии на меня. Только он один мог заставить меня дрожать, бояться и в то же время таять от его взглядов, хотеть его и гореть страстью к нему. Но это случится … уже скоро, а пока я просто была ему благодарна и признательна. И да, я любила его, но пока только, как старшего брата или друга.

– Доброе утро, - потряс меня за плечо и нахмурился, когда я вскинулась, испугавшись его крупной тени, нависшей надо мной.

Привычки приобретённые на улице всё ещё жили во мне, искоренить их полностью удастся ещё нескоро. Сам Басмач и будет их выдирать из меня корнями. Иногда слегка болезненно, а иногда и с мясом.

– Что, в школу уже пора?
– потёрла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на его лице.

– В школу ты сегодня не пойдёшь. Похороны.

Я потупилась, вздыхая. Где-то внутри шевельнулась боль и на глаза навернулись слёзы. А ещё очень не хотелось на кладбище. Не хотелось видеть бабу Дусю, зная, что это в последний раз. Не хотелось запомнить её мёртвой… Жутко и страшно.