Бессердечное богатство

— Ну... Кристен сообщила, что она собирается ремонтировать крыло дома, в котором я живу.

Он вскинул голову.

— Переезжай ко мне.

Мое сердце пропустило удар, и я проглотила яркую улыбку, которая угрожала рассечь мое лицо. В моей реакции на его слова не было ничего непринужденного.

— Если для тебя это не слишком? — рискнул он спросить. — Я могу занять одну из комнат наверху тогда.

— Да. Нет, … это не слишком, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как бы небрежно. Черт побери. — Просто хотела узнать, что ты не против.

— Ты каждую ночь в моей постели? — спросил он. — Почему я должен быть против, Нат?

У меня перехватило дыхание. Мои друзья звали меня Нат. Моя семья называла меня Нат. Пенн всегда называл меня только Натали. Мне нравилась та интимность, как он произнес мое «Нат».

— Ну, тогда вопрос решен, — заявила я, пройдя внутрь библиотеки и усаживаясь на стол. — Я позже перенесу все вещи.

— Нужна помощь?

— Нет, военное воспитание, помнишь? Я упаковщик вещей с опытом.

— Хорошо, — сказал он с улыбкой, прежде чем снова повернуться к компьютеру. Потом снова поднял глаза на меня. — Ах да, Кэтрин написала тебе о концерте на следующей неделе?

— У меня не было от нее сообщения. Какой концерт?

Я зашла на электронную почту на телефоне, и о чудо, там было письмо от Кэтрин. Она писала, что скучает по мне и хочет наверстать упущенное. По-видимому, это означало билеты в первый ряд на Хлою Авану, самую большую поп-звезду в стране, с пропуском за кулисы и встречей.

— Срань господня! Она это серьезно?

Пенн застонал.

— Так ты хочешь пойти?

— Ты что, шутишь? Я выросла на Хлое Аване! Ее отношения с Гейтсом Хартманом во и вне становятся легендой, а я даже не так одержима ею, как моя сестра, которая следит за каждым ее шагом.

— Она такая... обычная.

— Ты говоришь так по-хипстерски для человека, родившегося в Верхнем Ист-Сайде, — рассмеялась я. — И тебе должна понравиться та песня, которую она исполняет с Деймоном Стоуном. Она чистое золото.

Он что-то проворчал себе под нос.

— Что?! Я тебя не расслышала.

— Я сказал... очень хорошо.

Я рассмеялась.

— Отлично. Тогда... я думаю, мы пойдем.

— Да, да. Мы пойдем.

Я потянулась через стол и крепко поцеловала его в губы.

— Я вся в предвкушении.

— Но у меня на сегодня другие планы.

— Ах, да? — Хрипло спросила я.

— После того, как я закончу этот раздел теории.

— Ты собираешься заставить меня ждать? — Я надула губы.

Его глаза горели желанием.

— Оно того стоит. Надень белое.

— Белое? — Переспросила я, невинного склонив голову.

Он кивнул.

— Дай мне пару часов, а потом мы пойдем.

— Хорошо, — сказала я, спрыгивая со стола. — Если ты отказываешься.

Он со всей силы шлепнул меня по заднице, я взвизгнула.

— Эта задница искушает меня весь чертовый день. Может будет моим сюрпризом позднее.

Мои глаза расширились, а он только усмехнулся. Он не шутил. Меня охватил трепет.

— Посмотрим, — поддразнила я в ответ.

— Да, посмотрим.

Я ошиблась думая, что он имел в виду белое платье. Пенн заставил меня переодеться во что-то теплое и теннисные туфли, прежде чем выпроводил из дома.

— Должна сказать... это не то, чего я ожидала, — сказала я ему.

— Ты даже не предполагаешь, куда мы пойдем.

— Ну, мы же не будем заниматься сексом. Так... это, безусловно, неожиданно.

Он засмеялся и положил руку мне на ногу.

— Всегда есть время вернуться.

— Я сейчас слишком заинтригована.

— Хорошо. Потому что думаю, тебе понравится.

Мы проехали совсем немного, прежде чем Пенн притормозил и вывел нас на причал. Мои глаза расширились от удивления. Это был не тот причал, где Льюис держал свою огромную яхту, которая больше походила на круизный лайнер, чем на лодку, к которым я привыкла в Чарльстоне. Этот причал казался гораздо более знакомым. Он кричал о богатстве, как и дома, по крайней мере, мы находились все в той же Лиге.

— Ты когда-нибудь плавала раньше? — Спросил Пенн, останавливая нас перед красивой парусной лодкой.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Но я всегда хотела попробовать.

— Сегодня тот самый день. — Он запрыгнул в лодку и протянул мне руки. — Поднимайся на борт.

Я протянула ему руку, спускаясь в лодку.

— Ух ты, эта штука просто великолепна.

— Спасибо. — Он бросил мне спасательный жилет. — Надень.

— Супер сексуально.

Он взглянул на меня с носа лодки, где проверял паруса, и ухмыльнулся.

— Оранжевый — это твой цвет.

— Я чувствую себя нелепо в нем, — сказала я ему.

— Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, — ответил он, спрыгивая на землю и выводя нас из дока.

Он был прав. Это был прекрасный, ветреный день с прекрасным, ясным небом, созданный для хорошей прогулки под парусом. Пенн, очевидно, много, много раз плавал под парусами. Он расхаживал назад и вперед по палубе, как настоящий мастер, натягивая канаты, поднимая паруса, стоя у штурвала. Выглядел он при этом чертовски сексуально.

Я никогда особо не интересовалась лодками или чем-то подобным. Мелани любила лодки. Почти каждый уик-энд она проводила со своей подругой Мариной, чья семья владела лодочной компанией. Я ходила с ними под парусами несколько раз, но предпочитала пляж с хорошей книгой.

Я подумала, что если бы я ходила под парусом с таким горячим парнем, как Пенн Кенсингтон, то могла бы по-другому относиться к парусам и лодкам.

— Итак... ты любишь ходить под парусом, — заметила я очевидное.

— Немного, — согласился он, опускаясь обратно, чтобы управлять лодкой.

— Твой отец научил тебя этому?

Его губы сжались, и он посмотрел вниз.

— Да, он.

Я могла сказать, что это была для него больная тема. Но не могла сказать, почему продолжаю упоминать его семью. Он явно не хотел говорить об этом. А мы вели себя непринужденно. Мы не встречались, ничего такого. Он не должен был говорить со мной о своих родителях. Я просто хотела знать, не могла не хотеть.

Можно было сказать, что во мне говорил писатель, пытающийся узнать все его секреты и понять, как собрать все кусочки головоломки воедино. Но было что-то связано с болью и гневом, отразившимся у него на лице, при упоминании его родителей, отчего мне захотелось помочь ему стереть эту боль. Но... не сегодня.