Бессердечное небо

Я медленно кивнула, облегчение наполнило меня.

— И ты точно чувствуешь себя хорошо? — подтвердила я, сердясь на себя за то, что не расспросила ее о битве раньше, но, честно говоря, я была рада немного передохнуть от ужасов того дня.

— Да. Я чувствую себя прекрасно. Надеюсь, эта сучка сейчас где-нибудь рыдает во сне, ведь ее дурацкое проклятие не прижилось во мне, — пошутила она, и я усмехнулась.

— Это потому, что ты полная крутышка, — ответила я со знанием дела.

— Ну, значит, нас двое, — сказала она.

— Не хочешь пойти и поискать какую-нибудь еду, которую можно украсть, и посмотреть со мной по телевизору всякую дрянь, пока ждем, когда же Хэмиш закончит допросы? — предложила я, и ее улыбка расширилась.

— Лучше бы в этих туннелях был шоколад.

— Если его нет, то какой вообще смысл жить? — посетовала я, и она рассмеялась.

— Я уже вижу заголовки газет: близнецы Вега умирают в результате совместного самоубийства, связанного с шоколадом, — сказала она, и я рассмеялась.

— Я думаю, нас больше тревожит подлый белый Волк, который крадет весь наш шоколад, — добавила я, сузив глаза на дверь на случай, если Сет уже притаился рядом при одном только упоминании о еде.

— Тогда нам лучше сначала пойти и разобраться с ним, Тор, поскольку, клянусь богом, я призову армию блох и уничтожу пса, если он похитит наш шоколад.

Дарси

В итоге Дариус избавил и меня, и Тори от допроса, и я была рада побыть наедине с сестрой после всех событий, произошедших в последнее время. Мы съели по два огромных шоколадных батончика, болтая о всякой ерунде и вспоминая старые времена, а потом я помогла ей спрятать несколько шоколадок в ее комнате на потом, зная, что Сет унюхает их, если я возьму их с собой в комнату.

Допрос ничего не выявил. Преступника нет. А значит, либо виновный достаточно натренировал свой разум, чтобы скрыть правду от Циклопа, что было чертовски сложно, либо его здесь не было, и он, вероятно, прорвался сквозь границы, убив тех людей. Я не знала, какая из этих мыслей тревожила меня больше всего, но обе наводили на бесчисленные вопросы без ответов, которые выводили меня из равновесия.

Я сидела между Орионом и Тори в столовой, Наследники делили наш стол вместе с Джеральдиной и Ксавером, пока мы обсуждали бесконечные теории, которые были у нас об убийце. И больше всего меня пугала теория о том, что это как-то связано с «человеком с нарисованной улыбкой» из пророчества Габриэля.

Мы не могли поговорить с братом весь день, так как он помогал на допросах, пытаясь разглядеть что-нибудь у допрашиваемых. Но теперь, когда я поймал его взгляд в другом конце зала, где он сидел со своей семьей, он встал и подошел к нам, заняв место рядом с Джеральдиной напротив нас. Я заметила Джастина Мастерса, который с тоской смотрел на нее из-за стола, полного роялистов, и ковырялся в бублике.

— Есть новости? — сразу же спросил Дариус, напряжение в его позе говорило о его озабоченности сложившейся ситуацией.

Тори рассеянно гладила его руку рядом с собой, повернувшись к брату за ответом, которого мы все с нетерпением ждали.

Габриэль покачал головой, вокруг его серых глаз с серебряными кольцами образовались напряженные морщинки.

— Ничего. Но я надеюсь, что это событие не связано с вами. Возможно, у кого-то здесь была вражда со стражниками, поэтому я не могу ничего увидеть, ведь это не затрагивает тех, о ком я забочусь. Но с другой стороны…

— Что? — вздохнула я, когда рука Ориона опустилась на мое колено под столом и ободряюще сжалась.

— Возможно, это как-то связано с Нимфами, поскольку я не могу предсказать их движения, а тени скрывают их от меня. Но нападения выглядели более жестокими, чем их обычный стиль, — задумчиво сказал Габриэль. — Мы не можем полностью исключить это. Но если все же были Нимфы, значит, они каким-то образом прорвались через магическую границу, защищающую это место. А это кажется крайне маловероятным…

— Могут ли Нимфы быть уже здесь? — медленно спросила Тори, с подозрением глядя на остальных людей в зале. — Мы не знали, что Диего — Нимфа, и мы видели его в школе каждый день.

— Как мы сможем отличить Нимфу от Фейри, если они не изменены? — спросил Макс, сузив глаза на всех вокруг, словно все они могли быть нашими замаскированными врагами.

— Вы не можете, — просто ответил Орион.

— А я точно могу, — задиристо сказал Дариус. — Это видно по их глазам.

— Чушь, ты всегда так думаешь, но это неправда, — бросил Орион в ответ. — Как же ты упустил Диего, если можешь заметить разницу?

— Я всегда знал, что с этим парнем в шляпе что-то не так, — сказал Дариус, пожав плечами.

Мое сердце защемило при мысли о Диего, и я подумала о его шапке, которая теперь спрятана в тумбочке нашей комнаты. Возможно, в ней нас ждут ответы на многие вопросы… может, мне стоит снова попытаться заглянуть в паутину души?

— Я до сих пор не понимаю, как он прошел испытание звездами в Расплате, — сказал Макс, покачав головой.

— Я должен был понять, что он Нимфа, когда попробовал его кровь в тот раз. Жаль, что их кровь не черная, когда они в форме Фейри, иначе я бы заметил. — Орион поморщился при воспоминании. — Я просто решил, что он появится как один из моих наименее любимых Орденов.

— Вроде Гептианских Жаб? — спросил Калеб со знающим кивком.

— Да, или Гривенские Слизни, — сказал Орион, имитируя рвоту, пока Калеб смеялся.

— А ты когда-нибудь пробовал Полярного Медведя Перевертыша? Они на вкус как снежный рожок, — возбужденно сказал Калеб.

— На вкус никто не сравнится с Вега, — издевательски сказал Орион, и Калеб обнажил клыки, когда они встретились взглядами.

— Да? Попробуй поохотиться на самого сильного Оборотня в Солярии, — с ухмылкой сказал Калеб, и Орион обнажил клыки.

— Я лучше выпью кровь Жабы, чем снова буду пить из него, — усмехнулся Орион, когда Калеб обнял Сета, и брови Сета поднялись, когда он посмотрел на него.

Мое сердце сжалось при виде надежды в его глазах, но все указывало на то, что Калеб лишь защищает свой Источник. Черт, я очень надеюсь, что для блага Сета это нечто большее. Мой пушистый друг Волк возможно и был мудаком в прошлом, но сейчас у него такое мягкое сердце, и мне очень хочется видеть его счастливым.

— Чушь, — фыркнул Калеб. — Могу поспорить, что ты проверил его вены множество раз с тех пор, как мы прибыли сюда.