Бессердечный повеса

– Я очень рада за вас, – воскликнула Хелен после того, как первоначальное удивление прошло. – Хотя признаюсь, я не могу представить Приорат Эверсби без вас.

– Да, миледи, – с теплотой воспринял её слова пожилой мужчина, его взгляд, излучал преданность, которую он никогда бы не выразил словами. Куинси был дисциплинированным и консервативным человеком, но всегда относился к Хелен и близнецам с неизменной добротой, прерывая свою работу, чтобы помочь отыскать потерянную куклу или обернуть свой собственный носовой платок вокруг ободранного локтя. В глубине души Хелен всегда знала, что из трёх сестёр, она была его любимицей, возможно, потому, что их характеры были чем-то похожи. Они оба любили, чтобы всё было тихо, мирно и на своих местах.

Негласная связь между Хелен и Куинси укрепилась, когда они вместе ухаживали за её отцом в его последние дни, после того, как он заболел, охотясь целый день на холоде и сырости. Хотя Симс и миссис Чёрч сделали всё возможное, чтобы облегчить страдания графа, только Хелен и Куинси по очереди сидели у его постели. Больше никого не было: близнецов не пускали в его комнату, опасаясь, что они подхватят болезнь графа, а Тео не приехал вовремя из Лондона, чтобы попрощаться.

Узнав, что Куинси покидает Приорат Эверсби, Хелен пыталась радоваться за него, а не эгоистично желать, чтобы он остался.

– Вам понравится жить в Лондоне, Куинси?

– Полагаю да, миледи. Я буду смотреть на это, как на приключение. Возможно, это будет просто возможность встряхнуться.

Она робко ему улыбнулась.

– Мне будет вас не хватать, Куинси.

Камердинер оставался спокойным, но его глаза стали подозрительно яркими.

– Когда будете в Лондоне, миледи, надеюсь, вы вспомните, что я всегда к вашим услугам. Вам нужно только послать за мной.

– Я рада, что вы позаботитесь о мистере Уинтерборне. Он нуждается в вас.

– Да, – сказал Куинси с чувством. – Нуждается.

"Куинси понадобится время, чтобы познакомиться с привычками, предпочтениями и причудами нового работодателя", - подумала Хелен. К счастью, он провёл десятилетия, практикуясь справляться с переменчивыми настроениями. Уинтерборн, конечно же, не мог быть хуже, чем Рэвенелы.

За последние два дня группа сотрудников Уинтерборна, включая управляющих универмага, бухгалтера и пресс-секретаря, нанесли визит из Лондона. Они провели с ним несколько часов в семейной гостиной, выступая с докладами и получая указания. Хотя Доктор Уикс предупредил, что слишком большая нагрузка может препятствовать процессу выздоровления, Уинтерборн, казалось, черпал энергию в общении со своими сотрудниками.

– Этот универмаг больше, чем просто бизнес для него, – сказал Уэст Хелен, в то время как Уинтерборн наверху разговаривал со своими управляющими. – Это то, кто он есть. Универмаг занимает всё его время и это единственный его интерес.

– Но ради чего он это делает? – спросила Хелен в недоумении. – Обычно мужчина хочет иметь доход, чтобы заниматься более важными вещами... проводить время с семьёй и друзьями... развивать таланты, свой духовный мир...

– У Уинтерборна нет духовного мира, – сухо ответил Уэст. – Он, вероятно, будет возмущён одним предложением, что он у него имеется.

Сотрудники магазина уехали этим утром, а Уинтерборн провёл большую часть дня или в гостиной или в своей спальне, упорно маневрируя на костылях без посторонней помощи, несмотря на указания врача, не нагружать больную ногу.

Заглянув в дверной проём, Хелен увидела Уинтерборна, сидящего в гостиной в одиночестве, в кресле рядом со столиком из орехового дерева и мраморной столешницей. Он случайно опрокинул стопку бумаг со стола и они разлетелись по полу вокруг него. Неловко наклонившись, он пытался поднять упавшие страницы, не свалившись при этом с кресла.

Беспокойство перевесило застенчивость и она, не раздумывая, вошла в комнату.

– Добрый день, мистер Уинтерборн, – она опустилась на колени и собрала бумаги.

– Не утруждайте себя, – услышала она его хриплый голос.

– Никакого беспокойства, – по-прежнему стоя на коленях, она неуверенно взглянула на него. Её сердце ёкнуло и пропустило удар и ещё один, пока Хелен смотрела в глаза, темнее которых она никогда не видела, карий цвет был настолько насыщенным, что казался чёрным, обрамлённые густыми ресницами и глубоко посажены на лице оттенка шоколада. Его грубая привлекательность нервировала её. Он мог бы быть самим Люцифером, сидящим здесь. Уинтерборн был намного больше, чем она думала, даже гипс на ноге не помогал ему казаться менее грозным.

Она протянула ему бумаги и их пальцы ненадолго соприкоснулись. Поражённая этим ощущением она быстро отпрянула. Его рот ожесточился, густые брови сошлись воедино.

Хелен поднялась на ноги.

– Я могу что-то сделать, чтобы вам стало комфортнее? Может быть послать за чаем или закусками?

Он покачал головой.

– Куинси скоро принесёт поднос.

Она не была уверена, как ответить. Было легче разговаривать с ним, когда он был болен и беспомощен.

– Мистер Куинси сказал мне, что он будет работать в Лондоне. Я рада за вас обоих, что вы дали ему такую возможность. Он станет отличным камердинером.

– За те деньги, что я плачу, – сказал Уинтерборн, – ему бы лучше превзойти всех в Англии.

Хелен на мгновение замешкалась.

– Я не сомневаюсь, что так и будет, – отважилась сказать она.

Уинтерборн тщательно собрал бумаги в аккуратную стопку.

– Первое, что он хочет сделать, это избавиться от моих рубашек.

– От ваших рубашек, - в недоумении повторила Хелен.

– Один из моих управляющих привёз кое-какую одежду из Лондона. Куинси понял, что рубашки были куплены уже готовыми, – он взглянул на неё настороженно, оценивая реакцию Хелен. – Если быть точным, – продолжил он, – они были проданы наполовину готовыми, чтобы их можно было подогнать в соответствии с предпочтениями заказчика. Качество ткани такое же высокое, как у любой рубашки сшитой на заказ, но Куинси всё равно воротит нос.

Хелен с осторожностью обдумала свой ответ.

– Человек с такой профессией, как у Куинси, обладает придирчивым взглядом на детали, – наверное, она должна на этом остановиться. Обсуждать мужскую одежду абсолютно неприлично, но Хелен чувствовала, что должна помочь ему понять опасения Куинси. – Дело не просто в ткани. У сшитой на заказ рубашки отличается строчка, швы идеально ровные и плоские, а петлицы часто ручной работы, с одной стороны в форме замочной скважины, чтобы уменьшить давление ножки на пуговице, – с улыбкой она сделала паузу. – Я бы в подробностях рассказала о планке и манжетах, но боюсь, что вы заснёте в кресле.

– Я знаю ценность деталям. Но, что касается рубашек... – он замялся. – Я решил носить то, что продаю, таким образом, клиенты знают, что у их вещей такое же качество, как и у владельца магазина.

– Это звучит, как умная стратегия продаж.

– Так и есть. Я продаю больше рубашек, чем любой другой магазин в Лондоне. Но мне не приходило в голову, что высшее общество уделяет пристальное внимание петлицам.

«Его гордость уязвлена осознанием того, что он выставил себя в невыгодном свете перед представителями высших кругов», – подумала она.