Бессердечный

Едва эта мысль успела оформиться в кипящей голове, его губы накрыли сосок, язык совершил круг, слизывая соус, и всё повторилось со вторым в точности. Я пыталась не издавать ни звука, но его рот был слишком жадным — он втягивал пульсирующие вершинки, посылая горячие импульсы ниже, в самую мою сердцевину, при этом не касался там.

Почти в полной тишине были слышны лишь звуки причмокивания и того, как Высший что-то пережёвывал, но мне совсем не было смешно. Из-за остроты соуса или из-за его языка, моя грудь стала настолько чувствительной, что я на самом деле была близка к взрыву только от этих манипуляций. Такого я ещё точно не переживала, и в момент, когда мои бёдра дёрнулись вверх, Варрт надавил на них живота, легко разворачивая меня к себе.

– Какой интересный десерт, - протянул, разглядывая всё то, что ему открылось.

Пылающий костёр, который вот-вот должен был закончиться вспышкой, занялся с новой силой, чуть утихнув, и от этого было только мучительнее. А потом на меня полилось вино, и император-гурман вновь склонился надо мной, чтобы не оставить и капли на коже.

Начал с ямочки между ключицами, скользнул ниже, губами мучительно-медленно слизывая капли, пока я умирала, не понимая, как вообще ещё дышу. А когда спустился к лону, дразня бёдра лёгкими укусами-поцелуями, крик всё же сорвался с губ, переходя в предательский стон, стоило ему врезаться в меня языком.

Без всякой жалости, он вбирал в себя остатки вина вместе с моими соками, как голодное животное втягивая лепестки плоти, и я никак не могла его остановить, ведь сама всё это начала — лишь продолжала повторять про себя, как заведённая:

«Ему не всё равно!»

Варрт не давал мне даже пошевелиться, словно хотел наказать, и знал, что я на самой грани. Меня почти вытолкнуло туда из-за его жадных, нетерпеливых ласк, из-за его обжигающего дыхания, но Высший так и не дал мне то, в чём я нуждалась. Остановился буквально за секунду до чего-то невероятного, приподнял меня, чтобы села, и мы были на одном уровне, ухватил за горло, целуя и толкаясь языком так, что стало ясно, чего он от меня хотел, но почему-то так и не сделал.

А я просто потерялась в мрачном водовороте его тьмы, затягивающей меня всё глубже и глубже, и когда запас воздуха совсем иссяк, а я поняла, что вот-вот умру, Варрт перестал меня мучать.

– Было вкусно, - сказал, напоследок лизнув подбородок и глядя так, что я не могла пошевелиться или хоть что-то сказать.
– Но не советую манипулировать мной, Вишенка. А то останешься без сладкого.

После этого он отпустил меня, и просто ушёл, на этот раз почти неслышно прикрыв дверь.

Несколько мгновений я просидела на столе, пытаясь совладать со своими чувствами, но их вмиг словно все забрали. Высший всё из меня вытянул, оставляя только гнетущее ощущение собственного бессилия и беспокоящей неудовлетворённости.

Как он мог?

Он, конечно, тоже не получил ничего, а по итогу даже проиграл, да только легче мне от этого не становилось. Если это был только первый раунд, то что со мной будет к концу нашего противостояния?

«Кто-то точно не дотянет до финиша», - опять проснулась моя ехидная дамочка.

Всё во мне полыхало и требовало высвобождения, а после этого неуместного комментария злость окончательно завладела разумом. Рука нашла бокал, из которого так и не выпил Варрт, и посуда полетела в стену, привлекая звоном моего верного стража, дежурившего под дверью.

– Огонёк… - вздохнул оборотень, и, нисколько не смущаясь моей наготы, снял со стола, не дав отправить в полёт что-нибудь ещё.
– Если хочешь, я потом научу тебя стрелять, но давай ты не будешь устраивать бардак.

– Переживаешь за дорогой хрусталь?

– Нет, за твои ножки, - улыбнулся он, заворачивая меня в простыню.
– Мне, конечно, нравится залечивать твои раны, но не думаю, что император оценит такую мою помощь.

Последние слова я предпочла просто проигнорировать.

– Что вообще происходит, а? Почему он вдруг стал таким равнодушным?

– Точно сказать не могу, но Совет насел так, что теперь не слезет. И кстати, - напомнил внезапно, - если ты всё ещё настроена совершить ту глупость, я помогу. Хотя, это полнейшее безумие.

Я посмотрела на Шейнара с благодарностью, а вот в его взгляде прочла то, что совсем не хотела замечать всё это время. Восхищение, сочувствие, какая-то болезненная тоска, а ещё слепая преданность.

И когда это я стала таким экспертом по чужим эмоциям?

Однако то, что я видела, никак не хотело укладываться в голове, а ещё совсем мне не нравилось. Конечно, я любила внимание к своей персоне, но за эту неделю его стало слишком много, и теперь хотелось свести его количество к минимуму. По крайней мере, внимание от других.

«А вот крылатый пусть восхищается», - опять прилетело довольное, и в то же время злое.

– Спасибо тебе. И прости за эту вспышку, - всё же собрав мысли в кучу, произнесла я.

Шейн же ещё раз осмотрел меня, убеждаясь, что я вновь не нанесла себе случайных увечий, и от его внимания впервые стало как-то самую малость некомфортно.

– Тебя можно понять. Но как я сказал, не стоит творить необдуманных глупостей — император может быть очень жестоким, - коротко сжав челюсти, предостерёг он, и я сразу вспомнила прочитанное, вдруг кое о чём догадавшись.

– Ты знаешь, да? О том, что случилось с вашим отцом?
– вопрос отчего-то прозвучал так тихо, что я сама удивилась, а оборотень поражённо замер.

– Откуда ты…?

«Покажи ему», - шепнула моя половина, и я решила, что стоит почаще к ней прислушиваться.

– Прочла в её дневнике.

Чужие секреты я спрятала под матрацем, а вскоре уже демонстрировала Шейнару те строки, где писалось о жестокости Высшего. У меня не было сомнений в том, что всё, здесь излагаемое правда — жена Варрта писала быстро, где-то делала ошибки, тут же их исправляя, и это говорило об искренности её мыслей и чувств в момент написания. Эх, если бы она ещё объяснила ситуацию…

– Мы с Зейдом росли, окружённые обвинениями, что наш отец — предатель, - спустя некоторое время, сказал оборотень.
– Что он посмел нарушить клятву и связаться с женой самого Владыки, и нам приходилось затыкать всем рты. Мы удивились, когда Его Величество решил забрать нас после его смерти, но это ведь своего рода издёвка Судьбы — взять себе детей того, кто нанёс удар в спину… Я очень злился, Огонёк. Ненавидел его даже, а брат сказал, что это наш долг, - признался брюнет, и мне его было действительно очень жаль. Каково это, служить тому, кого ненавидишь? Они ведь тоже были, своего рода пленниками, причём, пожизненными.

– Ты всё ещё считаешь, что той брат мог… - спросила, пытаясь понять, куда он ведёт.

– Мне не хочется об этом думать, но всё на это указывает. Сначала я долго не понимал, отчего Зейд так слепо следует за Высшим, которого обязан презирать, потом сам начал привыкать, но теперь мне стало ясно — брат просто что-то задумал, а меня вмешивать не хочет.

– Ого, - выдохнула и тут же вскинулась: - Но он ведь рядом с императором всё время!

– Не волнуйся, Огонёк — Владыка не глупец, и ты сама это знаешь. Он уже всё давно понял, - невесело хмыкнул оборотень.
– А тебе нужно думать о себе, потому что сейчас ситуация обострилась, и частые нападения демонов тоже неспроста… Но если ты уверена и знаешь, что делаешь, я тебе помогу.