БЕСсильный чемпион. Том 4
Шрифт:
– Аднака, командяр, далга они, – раскрывает широченную пасть Али. – Разрешите за куряйцей сбигать. Прагалдалсь.
– Не разрешаю, – морщится Аяно. – Тебя никто не держит. Собрание окончено, на сегодня свободны. Иди ешь в столовую.
– В сталавай тока жаринай. Али сыруй хател.
– Тогда иди ешь в курятник.
Правда, Аяно не знала, где майор его найдет, но за Крокодила не волновалась. Мутант был прирученный. В отличие от Артема.
Но Али таки остается. Невиданное дело, чтобы у Крокодила любопытство пересилило зов желудка.
Наконец бойцы выходят из раздевалки.
–
По нему не видно, что майор переодевался – та же черная боевая экипировка. Та же древняя маска с прошивками.
– Артем наглеет, – подступив ближе, тихо говорит японка. – Проучи его хорошо. Не жалей. Совсем не жалей. Покажи ему суровые будни русского спецназа.
«И вовсе не за темляк! – отгоняет подполковник навязчивую мысль. – И не за то, что меня лапал, обдавал запахом своим свежим и стойким, краснеть заставил… Просто дисциплинарная работа».
Скоморох опускает голову, тело его застыло и напряжено. Странно, не похоже на майора. Только в Египте Аяно видела его таким. Когда их накрыло кумулятивной струей.
– Слушаюсь, командир.
Бойцы ступают на песок арены, с тихим жужжанием врубаются барьеры. Мальчишка в синей спортивной форме ухмыляется в сторону Аяно. Он расслаблен и не проявляет даже капли волнения.
Рефери машет рукой и оба поединщика встают в центр песочного квадрата. Аяно слышит короткое перечисление правил: бой до сдачи или пока один из участников не сможет продолжать, затем бойцы расходятся по противоположным углам. Рефери отступает за щит и оттуда командует:
– Бой!
Скоморох резко приседает, вцепляется руками в усыпанную песком землю. Вздох удивления разносится по «зорям».
– Ух ты! – удивляется Ясна. – Неужели он сейчас врубит Египетскую казнь?! – рыжая девушка оборачивается к японке. – Аяно, мальчика же пережует!
– Кусо! – подполковник кусает губу. – То есть дерьмо!
Она срывается к рефери. Кричит приостановить поединок, но звуки ее голоса тонут в громком скрипе. За барьером вспыхивают прозрачные нити света. У Аяно колет в висках – отдача сошедшего с ума течения энергии.
Вспышки молний. На арену обрушиваются белые, как соль, глыбы льда вперемешку с горящими кометами. Взвывает буря. Песок, да и сам воздух, вспыхивает оранжевым пламенем. Щиты натужно стонут под ударами всех первородных стихий.
Девушка замирает, пытаясь разглядеть в ревущем безумии Артема. Щиты сдерживают цепную реакцию. Теперь поздно снимать барьеры – иначе их всех накроет. Безумие циркулирующей над ареной области живы распространится на весь спорткомплекс.
Не зря именно Скоморох заместитель Аяно. Тогда в Каире он спас весь отряд. Разнес минометную батарею вместе с исполинской пирамидой. После Каира эту неконтролируемую технику и прозвали Египетской казнью.
– Командир, отойди от щитов! – подбегает Ясна, оттягивая японку за плечи обратно к отряду. – Уже поздно!
Бледная Аяно позволяет себя увести, не отрывая глаз от арены.
– Что же ты наделал, Ском, – шепчет она. – Он же еще ребенок.
Жива пропитывает весь мир. Сигналы через нее передаются быстрее скорости света. Таким и образом и обрел неуязвимость Бессмертный – через живу он имеет прямой доступ к, так называемому, Банку памяти
Вселенной. Даже расщепленный на атомы, он может восстановить себя с нуля.Скомороха же жива считает за своего. Купаясь в ее потоках, майор способен проходить сквозь материю. А еще смещать русла энергетических рек. Приводить в бешенство течение силы. Выжить в колоссальном катаклизме способен только неосязаемый Скоморох.
За щитами безумствует освобожденная энергия. Грохот и раскаты грома, рычащий рев и шипение магмы, звуки цунами и стон земных недр. Тысячи бурь в одном клочке пространства.
– Кадавр**, – выдыхает Салада. – Подходящий позывной.
**/ лат. Cadavre – «труп», «мертвое тело».
– Не торопись, – вдруг говорит Слепой кот, в его затемненных круглых очках пляшут отблески взрывов. – Я чувствую вектор движения. Он, как ледокол, режет все на своем пути. А сам путь направлен на Скомороха.
– Да ладно! – Ясна вытягивает шею. Несколько секунд молчит. А потом ахает. – Вижу! Прет как танк. Неужели так можно идти?!
Аяно, не стесняясь, прижимает ладони к горящим щекам. Сейчас она не жестокий убийца – просто пораженная девочка.
За щитами все вокруг рвется, а Артем шагает, как заговоренный. Не сгибаясь, спокойно. Взрывы камней и ледяные всходы то и дело его закрывают, чтобы через мгновение снова явить целым и невредимым.
Это обман зрения. Просто сон. Его должны были вырубить сошедшие с ума собственные «колодцы». Нельзя так быстро догадаться отрубить от внешнего потока свои каналы. Да и не каждый на это способен.
«И как такого переучить? – Аяно сглатывает. – Он сам сейчас Скомороха переучит. Скомороха, который самый сильный из нас. Скомороха, которого арабы прозвали человеком-армия».
– Так есть идея насчет позывного? – Ясна тоже раскраснелась, захваченная зрелищем. Наэлектризованные рыжие кудри растрепались, глаза горят.
– Есть, – признает Вендиго с явной неохотой. Благодаря шустрой регенерации шишак на волосатой морде уже разгладился.
– Как? – Аяно вздрагивает, когда новый взрыв накрывает Артема, но он, резко дернув в сторону, избегает гигантского красного цветка.
Огромный йети вздыхает:
– Мужик.
***
Размялся я еще в раздевалке. Связки растянул, шпагат поделал. Готовился хорошенько побегать за Скоморохом. Он ведь неосязаемый, что он мне сделает – думал я….
А вот надо было вспомнить, что нахожусь в долбаном спецназе. А Скоморох – долбаный руководить группы долбаных ликвидаторов.
Нет, вообще я не дебил. Предполагал крутые рукопашные навыки, эффектную акробатику ассасина и пару тузов в рукаве навроде того, что Бригантину майор, пускай хоть и сам без доспеха, но как-нибудь да пробьет.
Но такого я не ожидал. Ледяные горы, ревущие кометы, бурлящая магма. Вокруг кипит борщ катаклизмов. Я охреневаю.
Вот так и пара тузов. Настоящий концертный рояль, блин. И, похоже, Скоморох его ни хрена не контролирует.
Пространство вокруг искажается, выделывая светопредставление под стать моей битве с Градгробом. Вдобавок сходит с ума суперчакра. Срочно обесточиваю ее и вырубаю от греха. Чувствую, саммовцу на моем месте уже пришел бы нокаут. Своя же сила бы и жахнула.