Бессмертное обещание

При мысли о том, что она воспользовалась другим мужчиной, глаза застилает красная пелена.

— Ты не можешь, таким образом, как следует насытиться. Ты не готова. Пока ты не привыкла к тому, что значит быть вампиром, позволь мне давать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Это ещё одна причина, по которой я не понимаю, из-за чего сердце Клэр не бьётся вместе с моим. Они пила мою кровь и плавно прошла через трансформацию — потому что во время этого процесса её мужчина был рядом. Клэр не должна пробовать кровь других людей, если не хочет. Предполагалось, что моя привилегия — обеспечивать её питанием.

— Пожалуйста, — шепчет она, её голос звучит и грубо, и тонко одновременно.

— Что бы тебе ни понадобилось, я здесь. — Я несу её вверх по лестнице к своей спальне, а не в гостевую комнату, где она обратилась. Пинком закрыв за собой дверь, я иду прямиком к огромной кровати. Укладываю Клэр на середину матраса и ложусь рядом с ней. Медленным, осторожным движением я подцепляю край её окровавленной рубашки. Она с тревогой на меня смотрит, словно хочет со мной поспорить.

— Я просто хочу снять с тебя грязную одежду. Потом, обещаю, дам всё, что нужно.

Слегка кивнув, Клэр садится и помогает мне снять рубашку через голову. Она непроизвольно скрещивает руки, прикрывая грудь, и я едва сдерживаюсь, чтобы не отругать её за это.

— Извини, что испортила твою рубашку, — говорит Клэр.

— Это неважно. Ты — важна. — Я подношу своё запястье ко рту и делаю укус, разрывая кожу и подготавливая себя для неё. В тот момент, когда кровь начинает сочиться через проколы, Клэр глубоко вдыхает, а её поза становится напряжённой.

— Я не должна быть такой голодной.

— Так будет какое-то время. Я единственный, от кого ты можешь питаться без всякого риска.

Клэр хнычет и сворачивается клубком:

— Боже, как же больно.

Я придавливаю запястье к её губам и бормочу:

— Пей, Клэр. Ты не можешь меня убить. Пей столько, сколько нужно.

Меня пронзает чистое удовольствие в момент, когда её губы впиваются в моё запястье, и она делает, как я велел. Она пьёт вдоволь, и мою кровь согревает удовлетворение. Я наблюдаю за ней, давая то, что должен давать её партнёр. А потом я слышу это. Один удар, потом второй и ещё. Всё вокруг останавливается, и внимание полностью фокусируется на этом зарождающемся ритмичном биении. Я сглатываю и соединяю наши руки, в то время как её сердце начинает биться пока не входит в ритм с моим. Вне всяких сомнений — она моя.

Глава 4

Клэр

Мой бог, кровь этого мужчины вкуснее, чем всё, что мне доводилось пробовать. Мне хочется большего, всё целиком. Я хочу выпить его без остатка и наполнить тело его сущностью, пока не смогу ощущать вкус или запах чего-то другого.

— Клэр, — со стоном произносит Брандт, хватает меня за волосы и оттягивает так, что я чувствую небольшую боль в висках. — Хватит, иначе снова станет плохо.

Его слова прорываются через жажду, и я освобождаю его запястье. Клыки пульсируют от желания, но не, потому что я жажду крови ради пропитания. Я желаю утолить зависимость от него. Тяжело вздохнув, я откидываюсь на кровать и отдаюсь во власть приближающегося опьянения.

— Спасибо, — говорю я невнятно.

— Всегда к твоим услугам, дорогая. Обещаю.

Я встаю, но меня шатает, и я падаю обратно на постель, прикрывая обнажённую грудь руками, краснея. Затем Брандт сгребает меня в объятия и относит в примыкающую ванную комнату.

— Что ты делаешь?

— Ухаживаю за тобой. Ты испачкалась и, я уверен, не захочешь, чтобы от тебя неприятно пахло.

Я смотрю на себя: мою обнажённую кожу покрывает тёмная кровь и въевшаяся грязь. От меня действительно пахнет, но я так потрясена, что не могу говорить.

Брандт усаживает меня на скамейку около большого джакузи и наливает пену в текущую воду. Пока пузырьки наполняют ванну, от пара с запахом жимолости и ванили воздух нагревается. Брандт берёт меня за руку и ведёт к воде. Мне надо бы смутиться, что он видит мою полностью обнажённую грудь, но Брандт на неё не смотрит. Он глядит мне в глаза. На его лице нет ни намёка на вожделение. Я вижу лишь участие.

— Тебе уже лучше? — Слова Брандта громыхают, а я лишь хочу в его крепкие объятия, и почувствовать прикосновение наших тел. Хочу быть настолько близко к нему, насколько это возможно.

— Намного. Мне… Мне жаль, что тебе приходится видеть меня в таком состоянии. — Я шагаю в горячую воду и охаю. Вот то, что мне нужно. — Как хорошо.

— Это расслабит мышцы. Твоё тело ещё приспосабливается к трансформации. Вот почему тебе так плохо. Моя кровь предназначена для тебя. И даст больше, чем может дать человеческая кровь.

Я погружаюсь в пену, пока над водой не остаётся только голова.

— Итак, что происходит с вампирами, которых не обеспечивают всем необходимым их создатели?

Брандт качает головой:

— Дело не в создателях, а в парах. Я — твоя пара. Твоё тело жаждет моё. И только моя кровь полностью удовлетворит тебя.

— Так ты единственный, от кого мне можно питаться?

— Нет. Ты можешь существовать, питаясь от других. Когда твоя трансформация полностью завершится. Но до этого момента от большого количества человеческой крови тебе станет очень плохо.

— Я готова поклясться, что тебе это нравится. — Я не могу удержаться от сарказма.

Брандт начинает набирать воду в ладони и массировать мою голову, потом втирает в волосы шампунь, его сильные пальцы делают именно то, что нужно.

— Я бы солгал, скажи, что мне не нравится осознание того факта, что я единственный, кто может полностью тебя удовлетворить.

— Но я не твоя пара.

— Моя. Твоё сердце начало биться несколько минут назад, когда ты пила мою кровь.

Это застаёт меня врасплох. Я ничего не заметила. Кладу ладонь на грудь туда, где утихало сердце, когда Брандт меня обратил. Бум. Бум. Бум. Ровный и устойчивый ритм. Я ощущала его в груди всю свою жизнь и никогда не обращала внимания, но теперь это самое совершенное явление в мире. За исключением того, что Брандт прав. Сейчас я с ним связана воедино. Навсегда.

— Я… мне нужна минутка. Ты можешь ненадолго меня оставить?

Я практически чувствую, как он хмурится. Когда поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Брандта, от его разочарованного взгляда съёживаюсь.

— Ты всё ещё отрицаешь нас?

— Нет. Как я могу? Всё верно, сердце бьётся так, словно никогда не останавливалось. Но это значит… значит, что я ничего не могу изменить с нашим положением. У меня нет выбора. Я — твоя, хочу я этого или нет.

— Тебе никогда не захочется быть с кем-то ещё, кроме меня.