Бессмертный принц

— Прости меня, — пробормотал я, и Фабиан с трудом сглотнул, убирая меч от своего лица, когда сила Андвари покинула его. Темная порча его силы отступила от моего собственного тела, и я вздрогнул, когда оно снова стало моим.

— Это был не ты, — пробормотал Фабиан, когда я наклонился и помог ему встать на ноги.

Андвари широко улыбнулся, показав слишком много зубов, его глаза сверкнули с невыразимой силой. — Возвращайтесь в строй, — прошипел он.

Фабиан бросил на меня серьезный взгляд и повернулся, чтобы присоединиться к своим братьям и сестрам, и когда я тоже двинулся, резкий толчок вырвал меч из моей руки. Меч Фабиана тоже полетел по воздуху, и Андвари поймал каждый из них в свои протянутые ладони, с легкостью обезоружив нас.

Со звонким смехом он поднял их над собой, и они начали плавиться от лезвия вниз, капая на землю в виде месива расплавленного железа.

Андвари наблюдал за нами с холодным выражением лица, бросив рукояти в жидкие остатки наших клинков. — Хватит об этом. Пришло время покаяния.

Он провел рукой по воздуху, и из ничего возникла плетеная корзина, которая повисла у него на руке, а внутри нее мерцало что-то золотое.

— Я долго и упорно думал об этом наказании, — сказал Андвари с мрачной улыбкой, которая наполнила меня ужасом. — И сегодня я решил, что не буду наказывать тех, кто причинил мне зло… поплатятся за него их дети.

Мое сердце затрепетало в груди, и я притянул Мередит ближе, желая защитить ее от любой судьбы, которая ожидала нас.

— Нет! — закричала мать.

Андвари толкнул ее в грязь рядом с моим отцом, и, хотя они пытались подняться, это было бесполезно.

У меня пересохло во рту, когда реальность обрушилась на нас со всех сторон. Андвари был невероятно силен. Не было никакого способа бороться с ним, и я вообще не видел выхода.

Длинные пальцы Андвари скользнули в корзину, и он вытащил из нее круглый предмет. Золотистое яблоко было зажато между его длинными ногтями, и я смотрел на него с беспокойством, даже когда у меня во рту скопилась слюна: фрукт был более аппетитным, чем любое блюдо, которое я когда-либо видел. Его сила взывала ко мне, не поддаваясь никакому объяснению, этот простой фрукт был настолько соблазнителен, что я знал, что в этом мире найдется мало вещей, которые я предпочту ему.

— Яблоки Идун было довольно трудно достать. Однако не все из них — плоды богини… — Его улыбка была какой-то извращенной, когда он подошел к нам с неземной грацией, затем протянул яблоко мне.

— Возьми его, — приказал он, и я неохотно потянулся за золотистым плодом, зная, что у меня нет выбора.

Казалось, что оно сияет скрытыми лучами солнца, его кожура была нетронутой и блестящей. Когда Андвари протянул следующий плод моей сестре, я рванулся вперед и попытался выбить его у него из рук, но бог щелкнул пальцами в мою сторону. Мои руки были крепко сжаты, так что я не мог дотянуться до него, только моя хватка на собственном яблоке оставалась твердой, когда Мередит взяла фрукт у монстра, стоявшего перед ней.

— Мередит, не ешь это, — приказал я себе под нос, и она слегка кивнула мне, в ее глазах заблестели слезы. У меня сдавило грудь от этого зрелища. Я был не в состоянии помочь, сделать хоть что-то, чтобы остановить это.

Когда все мы держали по яблоку, Андвари наблюдал за нами с весельем во взгляде. — Ешьте, — приказал он, но никто из нас не пошевелился, эта простая команда звучала, как смертный приговор.

Наши родители начали кричать, моля о пощаде, но взмах руки Андвари заставил их замолчать.

В деревне стало ужасающе тихо, и вокруг нас не было слышно ничего, кроме летнего ветерка, шелестящего листвой. Солнце опустилось низко над горизонтом, окрашивая небо в кроваво-красный цвет, и я подумал, что это будет последний закат, который я когда-либо увижу.

— Ешьте! — Снова потребовал Андвари, поднимая обе руки, и моя рука поднялась под его силой, а желание вгрызться в фрукт захлестнуло меня.

Я сопротивлялся изо всех сил, но моя дрожащая рука поднялась, и блестящее яблоко коснулось моих губ. Мередит впилась зубами в свое собственное, ее глаза затуманились от страха и раскаяния из-за того, что она не могла остановиться.

Нет, не ешь это.

Мне пришлось откусить кусочек, и самый сладкий сок, который я когда-либо пробовал, просочился на мой язык: сахар и энергия слились воедино, очаровывая меня. Я прожевал мягкие кусочки, внезапно потеряв способность остановиться, опьяненный вкусом и желая большего. Гораздо большего.

Когда я проглотил, сила Андвари отпустила меня, и я решительно отшвырнул яблоко на землю. Мередит кинула свое рядом с моим, но, в отличие от моего, оно стало пепельно-серым и сгнило у нас на глазах.

Она со стоном упала вперед, и я с криком страха подхватил ее, падая на колени.

Другие тоже падали, но я мог видеть только свою сестру, мое сердце разрывалось надвое, оставляя лишь боль.

— Что ты наделал!? — Я зарычал на Андвари, но в ответ раздался только его холодный смех.

Мередит дернулась в моих руках, и изо рта у нее пошла пена, в то время как боль пронзила меня изнутри и оставила опустошенным. Ее глаза закатились, и кровь смешалась с месивом вокруг губ, когда смерть пришла за ней.

— Нет, останься со мной. Я здесь, я с тобой, — пообещал я, встряхивая ее, чтобы не дать ее глазам закрыться. Но постепенно она успокоилась в моих объятиях, и ее глаза затрепетали, закрывшись, прежде чем хриплый вздох покинул ее легкие.

— Мередит, — взмолился я, мой голос надломился, горе сжало мое сердце в несгибаемом кулаке. — Не уходи.

Но она уже ушла, неподвижность ее тела едва давила на мои колени, как будто она вдруг перестала что-либо весить.

Мое горло сжалось, и боль охватила мою душу, удушье от ее потери было слишком сильным, чтобы его вынести.

Мое тело сотрясли сильные спазмы, и я был уверен, что смерть придет и за мной, горе разрывало мне горло. Я обернулся и обнаружил, что в живых остались только Кларисса, Майлз и Фабиан, их братья и сестры лежали мертвыми у их ног или содрогались у них на руках в предсмертных муках.

Кларисса закричала от боли, цепляясь за своих братьев, а Фабиан стоял в шоке, глядя на своих павших сестер с ревом сильнейшей агонии, покидающим его.

На меня обрушилась сила, подобной которой я никогда раньше не испытывал, заставив меня податься вперед так, что мои руки вжались в грязь. Электричество потекло по моим венам и пробежало по мышцам, впуская в мое тело мощную силу, которая ощущалась сродни огню, пожирающему мои кости.

Во рту у меня заболело; клыки выросли и впились в язык, затем меня сразу захлестнула сотня запахов: от костра до землистого запаха грязи подо мной. Звуки становились громче, отдаваясь в моем черепе, и крик разорвал воздух, заставив меня вздрогнуть от резкости шума.

Андвари освободил мою деревню от своих чар, и вокруг нас воцарился хаос, но я не мог повернуть голову, чтобы узнать причину.

Над всем этим раздавался медленный, замирающий стук пульса моей сестры, все еще едва цепляющейся за жизнь. Он звал меня. Окружал меня. Но когда этот звук наконец затих, я положил Мередит на землю, отползая от нее подальше, борясь с ужасающим ощущением, охватившим мое тело.