Бессмертный. Новая жизнь

Иноичи ничего не ответил, я же сжимал и разжимал кулак. Помощь должна быть своевременной. Желание провести старушку через дорогу, когда она уже сидит на кресле-качалке в своей однокомнатной квартире, это не помощь, это не делает человека добрым, это только желание пустить окружающим пыль в глаза, что бы все видели какой он добрый.

Я презирал таких людей и в своем мире, где таких было большинство. Там я делил людей на три категории: добрые, кто готов был оказать реальную своевременную помощь, павлины, пускающие пыль в глаза выдуманными историями и сладостными речами, и отморозки, кто даже не пытался казаться добрым, кто посылал на три буквы ветхую старушку, что просила их уступить место в трамвае. Но последние хотя бы были честны, в них не было ни капли доброты и они этого не скрывали, в отличие от павлинов, к коим я и причислил главу Яманака.

– Понимаю твой гнев, - заговорил он, -Ты молод и не можешь видеть всей картины. Благодаря нашим техникам, клан Яманака полезен для союзников, но так же опасен для врагов. Сейчас Хокаге нам полностью доверяет, считая союзниками, но если он усомнится в нашей преданности, - Иноичи перевел дыхание, -Мы в шатком положении и полностью зависим от Хокаге, потому я не мог помочь Санте, как и не мог придти к тебе раньше. Только недавно мне удалось убедить Хокаге понаблюдать за тобой и удостовериться, что ты обычный подросток.

– За мной все это время следили?
– я остановился. Они следили за мной, но и пальцем не шевельнули, когда нож грабителя грозил впиться в мое горло. Хладнокровные отбросы, не имеющие и толики человечности. Глубокий вдох, выдох. Я отдышался и двинулся дальше.

– Сегодня клан Яманака устраивает праздник в честь столетия бывшего главы Юхио-сана, - остановился Иноичи, когда мы дошли до дверей больницы, -Твой дед желает тебя видеть, надеюсь ты придешь.

– Идти или не идти, вот в чем вопрос, - рассуждал я вслух, перевязывая бинтами лапу нинкена.

Сегодня Хана не пустила меня в лабораторию, отправив осматривать легкораненых собак, обмазывать бедных килограммами мазей и бинтовать. Аюми стояла в сторонке, наблюдая за моими действиями и боясь приблизиться к животным. Инудзука, которая боится нинкенов? Что же с ней не так.

Решиться я не смог и на занятиях у сенсея, который весь урок корил меня за рассеянность и невнимательность.

– Хозо-сэнсэй, неужели в больнице отсутствуют книги по ирьендзюцу?

– Все книги перед тобой, - указал он на полку, на которой лежали два одиноких толстых свитка: сборник рецептов и пособие по строению человека.

– И никто не писал учебники, не вел исследований?

– Каждый Ирьенин больницы слишком загружен работой, что бы тратить время на исследования или написание учебных пособий, хотя, - старик что-то вспомнил, -Попадались мне на глаза пара свитков с сумасбродными учениями, скорей всего их отнесли в кладовку, куда стаскивают старье моего возраста.

Сразу после занятия я заглянул в кладовку, что была завалена частями сломанных больничных коек и деревянных ящиков с хламом неизвестного предназначения. Потратив пару часов на переборку мусора, мне удалось найти четыре громоздких свитка.

Я оттер их от пыли и, воровато оглянувшись, запихал в пустой мешок, что нашелся неподалеку. Изучить их решил дома.

Закинув ношу домой, я все таки отправился в квартал Яманака, убеждая себя, что иду из-за дедушки, которого и знать не знаю. Я уже более-менее ориентировался в деревне, потому квартал нашел без особых проблем. Он раза в три меньше квартала Хьюг, который попался мне по пути сюда, и огорожен символическим метровым забором, в отличие от высоченного забора тех же Хьюг.

Может зря я пришел? Развернуться и пойти домой? Стоя у калитки, ведущей в квартал, я долго не мог решиться, но, плюнув на все, открыл дверку и вошел. Дома здесь разительно отличались от тех, что за пределами кварталов. Они не жались друг к дружке, и каждый имел свой сад. Крыши шли дугой, в восточном стиле, отчего складывалось ощущение, что попал в другой мир. Мир восточных сказок. А главное запах. Пахло природой, травой, цветами, и ни следа запаха пыли да помоев, что преследовал меня каждый день по пути в больницу.

– Ты пришел, - окликнул меня Иноичи, прикрывая рукой глаза от заходящего солнца, -Пройдем в дом.

Он терпеливо дождался, пока я прогулочным шагам дошел до него, и вошел в дом, у дверей которого мы находились. Мы оказались в просторной комнате, посреди которой стоял длинный стол, а за ним сидели десятки людей. Многие оглянулись на нас, но поймав на себе мой взгляд, прятали глаза, делая вид, что и не смотрели вовсе.

Мое внимание привлек мужчина с квадратным лицом и рыжими волосами. Он ничем не отличался от других, но мне казалось, я его знал, хоть и не мог вспомнить. Перед глазами стоял тот туман из воспоминаний Шина, что приблизился к нам с Сантой у академий. Вроде в нем проглядывались очертания человека. Человека с рыжими волосами! Так вот с кем говорил Санта, он общался не с туманом.

– "Твои воспоминания изменены" - прозвучал в голове голос старика.

А ведь вполне может быть, остальные воспоминания отчетливы и ничем не отличаются от реальности, но все, что связано с академией, окутано туманом, будто их специально стерли, заменив этой нелепой сценой с куклой-учителем и безликими одноклассниками.

Даже те странные переходы между воспоминаниями можно объяснить. Если попробовать вспомнить, что я делал такого-то числа такого-то года, я вспомню одно два события, например - утром пил кофе, а в обед был на учебе. Что было между этими воспоминаниями мозг додумает сам - он предположит, что я допил кофе, оделся и пошел по привычному маршруту в университет. Так же и с воспоминаниями Шина.

Подойти и спросить его "вы изменяли мои воспоминания?" будет довольно глупо, но как узнать, не ошибаюсь ли я? Попробую просто поздороваться с ним, дать понять, что я его помню, а там может и сам себя выдаст.

– Шин-кун, - отвлек меня Иноичи, -Пойдем, поприветствуем Юхио-сана.

Я послушно прошел за ним в соседнюю комнату, кинув простое "Привет", когда проходил мимо рыжеволосого. Тот и бровью не повел. В нос ударил запах старости, а глаза часто заморгали, попав в темное помещение.

Рассматривая одинокую кровать, на которой, по всей видимости, и лежал мой дед, я заметил изменения внутри себя. Жжение, оно изменилось. В районе затылка жгло неистово. Обычно оно усиливалось, когда я проводил по каналам много чакры, чем больше чакры, тем больше жжение. Но сейчас я ничего такого не делал, отчего циркуляция чакры могла измениться сама?

Ответов приходило множество - от "заболел" до "скоро умру".

– Иноичи-кун, это ты?
– прохрипел старческий голос, -Когда придет Шин-кун?