Бессмертный

Только как я сюда попала?

В голове была полная сумятица, я плохо соображала, но точно помнила, что я не должна быть на «Прометее».

Так, нужно успокоиться и попытаться восстановить цепочку событий. Мы с Александром отправились на задание в Карамеданскую Империю на Планету Эйдана под именами Тиффани и Энтони Гиббс. Это я помнила. Мы пробыли там около полутора месяцев, я проводила время в «женском клубе» и вышивала…

…Вместе с Дианой и Эльзой, которые меня затащили в здание штаба…

Мне стало трудно дышать. Я убила Кокса и Хеннеси, вызвала Александра, а потом мы пытались уйти. Но он не смог, не смог…

Меня затрясло, и я еще крепче вцепилась в койку, так, что побелели костяшки пальцев.

Последнее, что я четко помнила, это как Александр умирал на моих руках и шептал мне: «Живи». Совсем как во сне, который я видела перед пробуждением. Все последующее — яркие, но неясные вспышки. Вот я куда-то бегу, стреляю, убиваю, не думая, не колеблясь, кого-то бью, падаю, разбиваю коленки, снова поднимаюсь и прокладываю себе дорогу по трупам…

А потом пульт управления, расплавленный плазменной струей, на котором все еще живо табло с таймером, отсчитывающем последние минуты… Красное зарево за моей спиной…

— Нееееет, — я даже не простонала, проскулила. — Неееееет!

Согнулась от боли пополам. Я сделала это, уничтожила целый город населением сто сорок тысяч человек! Женщины, дети — невинные! Я. Это. Сделала.

Я разжала пальцы, тут же потеряла равновесие, упала. Грохнулась на холодный пол набок, подтянула колени к подбородку и замерла в позе эмбриона, сотрясаемая крупной дрожью.

Как я могла? Столько жизней, столько смертей…

Как я могла?!

— Морган! Морган! — кто-то подбежал ко мне. — Морган, что с тобой?

А я только мотала головой и что-то невнятно мычала. Оставьте меня, не трогайте, не нужно меня спасать, не надо обо мне заботиться, я этого не заслуживаю. Даже Александр меня никогда бы не простил за то, что я натворила. Мне нет прощения.

Доктор Генри поднял меня, проигнорировав мое слабое сопротивление, и уложил обратно на койку. Потянулся за шприцем, должно быть, с успокоительным.

— Нет! — в отчаянии закричала я и сделала новую попытку подняться. — Только не медикаменты! Не надо!

— Тихо-тихо, — медик отложил шприц и продемонстрировал мне пустые ладони. — Хорошо, не будет уколов, только успокойся, хорошо? Успокоишься так?

Я закивала, готовая пообещать что угодно, лишь бы мне ничего не кололи.

— Вот так, хорошо, — голос Генри звучал гипнотически, — молодец, дыши, все хорошо.

— Можно мне воды? — во рту было так сухо, что немудрено, что мне снилась пустыня.

— Конечно, сейчас. Ты пообещаешь не вставать?

Я снова послушно закивала, а Генри отошел за водой.

— Держи, — он протянул мне стакан, который я тут же жадно осушила до дна.

— Можно мне еще? — вернула пустую посуду.

Коллинз присел на край койки и покачал головой:

— Чуть позже, пока нельзя, — я поджала губы, но спорить не стала.

Сейчас меня больше интересовало другое:

— Как я сюда попала?

Генри нахмурился:

— Ты не помнишь?

Я поморщилась.

— Нет, вообще.

Медик посмотрел на меня озабоченно:

— Мы получили сигнал, нашли твой катер, ты сама пристыковала катер к «Прометею», вот только не вышла из него, а когда мы вошли, ты лежала в кресле без сознания.

Я кивнула, принимая информацию. Видимо, мой мозг уже окончательно отключился, и я действовала на чистом «автопилоте».

— Что было потом?

Генри пожал плечами, словно для него это была самая неинтересная часть истории.

— А потом мы принесли тебя сюда. Я сделал анализы. Чего только у тебя в крови не было. Пришлось чистить твой организм, делать переливание крови, потом ты три дня лежала под капельницей.

— Сколько? — ахнула я.

— Три дня.

— И где мы сейчас?

— Держим курс на Лондор. Самым кратчайшим маршрутом это около двух недель.

Я опустила глаза, переваривая сведения.

— Морган?

— А? — я вскинула голову, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Я знала, что спросит Генри.

— Александр… — он не договорил, но это было и не нужно.

Я отвела взгляд, уставилась в стену, будто бы это могло принести облегчение.

— Александр погиб.

— Мы так и подумали, — произнес медик глухо. — Ладно, — он попытался придать своему голосу бодрости, — сейчас тебе нужно поесть, твой организм ослаблен.

Я молчала, поэтому он счел это согласием и направился к двери.

— Генри!

— Что? — Коллинз обернулся уже у самой двери.

— Генри, это я.

— Что — ты? — не понял он.

Пришлось повторить:

— Это я взорвала город, я убила этих людей.

Я ожидала увидеть в лице доктора ужас, омерзение, шок, да что угодно, но он только поджал губы и сдержанно сказал:

— Поговоришь об этом с Эшли. Это не мое дело.

И ушел, оставив меня пялиться на закрывшуюся дверь.

* * *

Генри заставил меня поесть, и не отходил от меня, пока я полностью не прикончила принесенную им порцию. Вставать запретил, пообещал пустить ко мне Эшли через пару часов, но взял обещание, что это время я потрачу на сон.

А потом он ушел, и это было облегчением. Мне тяжело было смотреть ему в глаза.

Оставшись одна, я просто сидела на койке, подтянув колени к подбородку, и думала. Пыталась смириться и осознать случившееся.

Не получалось. Я то и дело ловила себя на мысли, что жду Александра. Мне казалось, что вот-вот откроется дверь, он войдет, усмехнется и спросит: «Ну как ты, моя старушка?» Но он не приходил, а я не могла поверить, что этот мир остался существовать дальше без него. Злой рок, насмешка судьбы, что выжила я, а не он.

В дверь постучали, очень осторожно, будто боясь разбудить.

— Входи, я не сплю.

— Привет, — Эшли закрыл за собой дверь и замер, словно не решаясь подойти.

Я тоже не знала, что сказать, не знала, как себя вести. Рис очнулся первым, в несколько шагов пересек помещение и заключил меня в крепкие объятия.

— Морган, я так рад, что с тобой все в порядке.

— Эшли, я…

— Ты здесь и ты жива, это главное.

Я так не думала, но спорить сил не было.

Старпом, наконец, отпустил меня, но далеко не ушел, сел на край койки возле моего бедра.