Бессмертный

— Да, ты прав, — согласилась Мара. — Они фанатики какие-то. Тот обожженный так точно больной на всю голову, как речь зашла о их движении, так его понесло, не остановишь.

— Вот и я о том же. Надеюсь, нам не помешают выйти из города.

Девушка нахмурилась, Костун стал беспокойно озираться, хотя, казалось бы, куда уж беспокойней.

— Напрягают меня эти парни на крышах, — сказал он. — Так и чудятся в каждом окне с винтовкой в руках.

— Они там и сидят.

Костун еще больше насторожился, не выпуская из липких ручонок свой пистолет-пулемет; пот так и лился водопадом по его нахмуренному лицу.

Машая проводил нас до собственного бара, предложив напоследок выпить, но мы отказались, хотя Костун и пытался уговорить пропустить по рюмашке чего-нибудь обжигающего, но нам надо было спешить. Бармен нарисовал подробную карту маршрута до городских ворот, благо путь не шел ни через одну стену хлама и чужую территорию — некоторые территории были нейтральными, в основном это были пути от одних ворот до других, а, как оказалось, всего таких входов в город было четыре, — а иначе бы мы и до бара не добрались. Машая еще предложил приставить к нам одного из роботов для обеспечения безопасности, но и от этого мы отказались. Распрощались мы довольно тепло, но широкоплечий бармен, посматривая на Самту, добавил, чтобы мы все же подумали над предложением. Я обещал.

Карта Машая оказалась довольно точной, он даже написал несколько банд, мимо территорий которых мы будем проходить, и посоветовал поспешить, так как уже начинало темнеть, а «выйти из города куда труднее, чем в него попасть». Еще посоветовал не привлекать внимание, что было проблематично: невысокий бровастый и усатый толстяк, высокий Человек с длинным узким, практически лошадиным лицом, да еще и с конским хвостом (это замаскированный я) и стройная блондинка с изящными густыми бровями, — такая компания явно привлекала внимание в темном злачном городишке, где каждый второй — здоровяк с автоматом в военной или около военной форме с бульдожьим лицом. Сопящие в грязи оборванцы без жилья с залитыми глазами тоже посматривали недружелюбно, даже больше, чем когда мы входили. Мы выглядели довольно легкой добычей, оставалось лишь уповать на устрашение оружием.

Когда до ворот оставалось три-четыре поворота в этом огромном лабиринте, перед нами как из-под земли появились двое. Костун даже с испугу чуть не дал по ним очередью, но я все же перехватил его узи и опустил дуло вниз так, что если бы даже его оружие и не стояло на предохранителе, он бы все равно лишь взбороздил землю.

Нам на встречу вышли Верон и Иолай.

— Вот вы где шляетесь! — наигранно недовольно крикнул Иолай, укоризненно тыча в нас пальцем.

— Мы не шляемся, мы работаем, — протянул я.

— Работают они, как же! Мы уже хотели идти вас из переделки вытаскивать, когда увидели, что вы вроде бы возвращаетесь обратно к воротам. Мы бы вас и не узнали, если бы у меня не была встроена программа распознавания лиц; двоих — Мару и Костуна — я сразу узнал, а тебя вот нет. Хорошая штука, этот трансфэйсер.

Верон вздохнул и потер переносицу.

— Увидели? Это где это вы нас увидели? — прищурился я, не упустив оговорку киборга и реакцию черноглазого.

— Ну… это…

— Мы повесили на вас жучок, — перебил мычащего Иолая Верон. Он недовольно посматривал на своего приятеля, как не так давно я посматривал на Мару, не умеющую держать язык за губами.

— Жучок? — возмутилась Мара. — Вы нам не доверяете?

— Да не в этом дело, — наконец вспомнил слова киборг, — просто не хотели вас… потерять.

— Потерять?

— Ну да. Мы бы вас вообще наверно не узнали в таком виде. Мы сначала подумали, что вы какие-то бродячие музыканты. Или циркачи, — усмехнулся он. — Толстяк у вас за место клоуна; ты, — показал он на меня, — какой-нибудь конферансье или наездник. Хотя с чехлом за спиной на музыканта как раз и похож; ну а девушка, — посмотрел он на Мару, — девушка для отвлечения внимания от фокусника, — ехидно оскалился Иолай.

— А фокусник, как я понимаю, у нас ты? — поняла Мара. — Эдакий прохиндей, достающий всякие дурацкие штуки из всяких неожиданных мест.

— Мне нравится эта игра, — радостно оскалился киборг, — хотя в словах про неожиданные места я вижу иронию и даже уязвление. Да и фиг с ним, я не обидчивый. Тогда кто у нас Верон?

— Тот, кто не любит надоедливых фокусников, — ответил за себя черноглазый. Он с самого начала был не в духе, а Иолай то и дело гримасничал, как самый настоящий клоун. В общем, настроение у них было противоположным.

— Молчу, молчу, а то по шее получу!

— Кстати, ты чего снял свои линзы? — удивился я.

— Чтобы местные обитатели видели, что я не простой прохожий. Когда выйдем за черту этого… городка, я снова их вставлю.

В полусумраке черные склеры глаз Верона были еще более темными, придавая ему демонический облик, а желтые радужная оболочки вспыхивали блеском каждый раз, когда на них падал свет. О гераклидах знали практически все, но знание не могло защитить от страха, когда видишь одного такого перед собой. Некоторые считали гераклидов проклятыми Дьяволом, и помимо регенерации и более долгой жизни, приписывали им и другие способности, вроде превращения в волков, а то и в нетопырей, даже говорили, что они едят младенцев, зажаривая их на вертеле. И было плохой приметой, посмотреть гераклиду в глаза. Все это, конечно, было не правдой, но суеверные не хотели рисковать.

— Я тоже хотел снять псевдо-кожу с руки, — подал голос Иолай, — чтобы показать, что я киборг и лучше со мной не связываться, но Верон запретил.

— Ладно, хватит болтать. Пора отсюда убираться, пока нас не подстрелили.

Бомжеватые личности у стен уже зашептались, глядя на нас, однако никто не хотел рисковать. Но чем больше темнело, тем, казалось, более храбрыми становились местные жители.

— Согласен! — чуть не выкрикнул Костун. — Как же я устал целый день ходить, — пожаловался он.

Мы пошли к воротам, выводящим наружу. Возле них, рядом с бойцами — ничего себе! — стоял тот самый беззубый урод, который первый выказал свое недовольство нами в баре, а потом одним из первых и свалил. Он всматривался в нас, выходящих из города, но сгущающиеся сумерки, видимо, подпортили и без того его слабое зрение. Он мог увидеть меня, совершенно незнакомого Человека, мог увидеть блондинку, хотя та баба была жгучей черноволоской, мог увидеть еще двух Людей, недавно вошедших в город, а теперь возвращающихся, но узнать нас ему было трудно. Лишь Костун вызывал опасение быть узнанным, но все обошлось. Возможно потому, что слух частично заменил ему зрение, а слышал он лишь угрожающее звяканье оружия.

Так мы и вышли всей группой из города, и никто нам дорогу не преградил и даже слова не сказал. Хотя в воздухе витало напряжение, будто они знают, кто мы, что тут делали, куда идем и что запланировали. И чувство это было гнетущим, но каким-то глубоким, как затишье перед бурей, в которой нам явно отведена своя роль. И не из последних.

Глава 6

— Интересная история, — протянул Верон, подперев рукой подбородок и всматриваясь в языки пламени горящего в номере камина. — Революционеры. Это и не удивительно, что они решились на открытые и масштабные действия после такого.