Бессмертный

— Ты слишком жесток, — сказала она ошеломленно. — Ты меня не достоин.

Еще один злобный взгляд на Сисси, и демон исчезла, растворяясь посреди комнаты.

— Ну, могло быть и хуже, — пробормотал Эдриан. — Хотя, блин, мы потратили наш гарантийный депозит.

Глава 14

Найджел пришел в сознание прямо противоположным образом от того, как он потерял его: медленно и постепенно. Поначалу пришло смутное осознание существования, потом рудементарная мысль, что он дышит.

Затем дискомфорт… который вскоре сменился откровенной болью.

Среди многих аспектов жизни, с которыми имеет дело живая сущность, двойственность природы — телесность и эфемерность — означала, что он не был полностью свободен от физических мук обладания плотью. Именно в этом была проблема.

Особенно, когда оболочка, которую он оставил в Раю, воссоздала сама себя вокруг его духа, образуясь из его энергетической сущности.

Разумеется, от этого страдания казались лишь острее, и он открыл рот, чтобы выпустить стон из горла.

— Его руки сломаны, — сказал кто-то, стоя над ним.

— Ноги тоже.

А потом раздался этот голос, особенный, священный голос, который поддерживал в нем жизнь и в то же время сводил с ума: — Вот незадача. Придется дождаться, пока они срастутся, чтобы я смог сломать их по новой.

Найджел поднял веки и глазами поискал говорившего мужчину. Вот он, архангел Колин, стоял в стороне, неодобрительно скрестив руки, его брови были нахмурены, как обычно.

Но взгляд, однако, был прямой противоположностью обычной беспристрастности: на его глазах блестела пелена слез.

Подобно смерти видеть страдания, которые он причинил. Предательство и боль.

Найджел поднял руку, будто был не в состоянии говорить… жест — единственный способ выразить мольбу. Колин заметил движение… и покачал головой.

Он дополнил отказ, обратившись к Джиму и Эдриану с какой-то комбинацией слов, которую Найджел не мог понять. Воистину, он бы вынес боль в тысячу раз сильнее, ради возможности получить прощение. Но он хорошо знал своего любовника, чтобы удивляться.

Колин не одарил его взглядом, исчезая, оставляя позади себя лишь следы на пыльном полу.

Найджел закрыл глаза с мыслью, что мечтает о настоящей смерти.

— Найджел, — позвал его Джим. — Найджел, ты с нами?

Нет.

— Да, спаситель, — прохрипел он.

— Слушай, мы должны… мы должны что-то сделать с твоим телом. Мы не можем оставить тебя в таком виде.

— Да.

Повисла длинная пауза, словно два ангела и душа Сисси Бартен, застрявшая на земле, ждали от него инструкций. Ему нечего предложить им. Компас только что покинул его по той логичной причине, что Колин не повторяет дважды одних и тех же ошибок.

И не отдаст ему больше свое сердце.

— Найджел, ты можешь вылечить себя? — спросил Джим. — Можешь разобраться с этим?

Когда Найджел покачал головой, заговорила Сисси:

— Я так понимаю, неотложку ему не вызовешь?

— Да, вряд ли она поможет. — Джим выругался. — Я учился на полевого врача. Вправил как-то пару костей… но не с такими переломами.

Найджел, прокашлявшись, закрыл глаза.

— Спаситель, я вверяю себя в твои руки.

— Ладно. Хорошо. Нам нужно вставить ему что-нибудь между зубов… о, супер, спасибо, Эд.

Шорох.

— Найджел? Открой рот и закуси это. Это кусок шторы.

Выполнив указания, он не стал готовиться к новой волне агонии. Ему с лишком хватало страданий. Хуже быть не могло.

— Я начну с твоей правой ноги, хорошо? — Пауза. — Босс? Ты со мной?

— Конечно, спаситель, — пробормотал он поверх кляпа.

Внезапно, голос Джима стал очень четким, будто он придвинулся к уху Найджела.

— Точно нет иного способа? Уверен, у тебя есть в запасе волшебные трюки, о которых мне неизвестно.

О, они были. Но у него не было сил на это, и — что более важно — ему хотелось пронзительной боли.

— Найджел? Прием? Видимо, тебе нечего сказать. Хорошо, тогда приготовься.

Спаситель раздал какие-то указания двоим помощникам, и Найджел ощутил давление на бедрах, будто его кто-то оседлал. Потом его ногу вытянули, куски раздробленной кости терлись друг о друга в процессе перемещения.

Как выяснилось, кляп оказался весьма кстати, его зубы впились в ткань как в плоть.

— На счет три, — сказал Джим. — Один, два…

На «три» глаза Найджела вылезли из орбит, и он закричал сквозь ткань во рту, боль была столь велика, будто стремилась доказать, как он заблуждался относительно «хуже быть не может».

Слезы брызнули из глаз, скатываясь по скулам, затекая в уши и волосы, и его бы стошнило, если бы он смог перевернуться. Но вместо этого Найджел разрыдался, его грудь подскакивала с каждым рваным вдохом, пересохшее горло драло.

Сквозь накрывшую его волну боли, до Найджела донесся голос Джима, словно раздаваясь у самого его уха.

— Мне остановиться?

Найджел покачал головой и, подвывая, уставился в потолок. Он должен заплатить за причиненные страдания, за недостаток храбрости и веры, за то, что ранил того единственного во всей вселенной, кто всегда был рядом.

— Ты уверен? — мрачно спросил Джим.

Найджел просто кивнул ему.

***

Сисси с расстояния в три фута наблюдала, как Эдриан сел на Найджела, чтобы максимально обездвижить его, пока Джим вправлял кости ног. На левой у архангела было два перелома — голени и бедра — и Эдриану пришлось наклониться и закрепить колено после того, как они исправили проблему с бедром. С руками творилась та же беда.

Ей пришлось посидеть на скамье несколько матчей в хоккей на траве в ее последний год благодаря растяжению икры… а это не прогулка по парку. Она даже представить не могла, что чувствовал Найджел. Но она не станет отворачиваться. Если представиться шанс помочь, то она будет рядом.

Но его лицо. Пока она жива… или, «жива», скорее так… она не забудет, как архангел поджимал губы, стискивая зубы, челюсти, как его глаза зажмурились в гримасе от агонии. И его слезы.

От них ей хотелось рыдать. Не просто из-за него, из-за всех них.