Бессмертный

— Почему? Тебя переведут в другое отделение?

Скорее всего, и в плохом смысле.

— Да.

Терапевт нахмурилась. — Ты, кажется… покорилась некой судьбе.

— Похоже на то. Так не могло продолжаться вечно.

— Девина, позволь спросить у тебя кое-что. Ты веришь в Бога?

Черт, она даже виделась с парнем.

— Да. Верю.

— Ты веришь, что Он любит всех своих детей?

— Нас потянуло на религию? — Она не особо возражала, но эта смена …

— Девина?

Она подумала о своих долгих отношениях с Создателем… и обо всем, через что она заставила его пройти.

— Да, я знаю, что это так. Даже самых гиблых…Он любит даже их.

— Значит, не страшись того, что ждет тебя впереди.

Она резко рассмеялась.

— Хотела бы я.

— Если ты веришь в общепринятое представление о Боге, Он всемогущ… он видит каждую частицу Своего Творения и вершит поворотами в судьбах.

— По этой теории он, наверное, точит на меня зуб. Или должен. Я натворила много…

Зла.

— …плохого.

— Но Он создал и тебя.

Девина заерзала на кресле, чувствуя, что разговор принял слишком серьезный поворот. Будто…

— Мы можем вернуться к обсуждению помады?

— Да, если тебе станет легче.

Сузив глаза, Девина посмотрела на женщину. Она выглядела как обычно, тот же голос, то же дородное тело и шмотки из шестидесятых.

Невозможно, чтобы кто-то вроде нее оказывал столь сильное влияние.

Девина скрестила ноги, потом выпрямила их.

— Не знаю. Кажется, я просто хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделала со мной. Это… сильно помогло мне.

— Я очень тронута твоими словами.

Повисла еще одна длинная пауза.

— Мне больше нечего сказать.

— Ничего страшного. Мы можем просто посидеть, вдруг ты надумаешь что-нибудь.

Так они и сделали. Но потом Девина посмотрела на часы, стоявшие на боковом столике. — Похоже, наше время вышло.

— Действительно.

Поднимаясь на ноги, она взяла сумочку от «Прада» и повесила на плечо. Она не потянулась за чековой книжкой. Если она победит в войне, то заполучит душу этой женщины, и всякий раз, когда ей нужна будет помощь, терапевт будет при ней. А если она проиграет? То что, в таком случае, сделает ее терапевт? Подаст на нее в суд?

Ха-ха.

Терапевт при помощи рук подтащила свое тело к краю дивана, а потом оторвалась от подушек. Она быстро поправила свой балахон, будто стеснялась своих размеров и пряталась за свободной одеждой.

Девина знала, каково это.

— Ну, тогда прощай. — Девина подняла руку. — Да. Прощай.

Отворачиваясь, она не могла избавиться от абсурдной уверенности в том, что ей необходимо…

Терапевт будто знала, чего хотела Девина, и женщина протянула к ней руки. Девина подошла к ней, наклонилась и… позволила сжать себя в объятии, которое, казалось, проникало сквозь внешнюю оболочку к ее внутренней мерзости… тем не менее, принимая ее.

Закрывая глаза, Девина просто стояла там, принимая предложенный приют.

Что-то подсказывало ей, что это единственная передышка, которая ей светит в ближайшее время.

Глава 37

Ну, разве не прекрасный день для поездки по памятным местам, думала Сисси, сидя в «Эксплорере» и смотря в заднее стекло. Жаль, что речь не о счастливых и радужных воспоминаниях.

Джим припарковался возле одного из множества складов в районе пристани, и она собралась с духом, чтобы войти в ещё одно место, которое не горела желанием видеть.

— Вы уверены, что обязательно делать это здесь, — спросила она, поднимая взгляд на пятиэтажное здание длиною в целый квартал. Заморосил легкий дождик. Казалось, небо заволокло облаками лишь потому, что даже солнце отказывалось хоть как-то участвовать в происходящем.

Эдди повернулся на своем сидении:

— Чем ближе к тому место, где произошло заражение, тем большего успеха мы добьемся.

Ее глаза метнулись к зеркалу заднего вида. Джим смотрел на нее, сидя за рулем, его синий взгляд был отстраненным… забавно, но сейчас она хорошо читала его. Он был невероятно зол и пытался скрыть это… от чего она еще острее ощущала свою любовь к нему.

Он кивнул. Один раз.

— Ладно, — сказала Сисси, открывая дверь.

Рука опустилась на живот. Кожа уже начинала гореть… и незачем поднимать толстовку, чтобы убедиться, что это было. Те порезы на коже, символы, которые демон вырезала на ее плоти как часть ритуала, вернулись, ожившие от близости к месту ее убийства. Ужасные шрамы уже проявлялись, когда Джим привез ее сюда в надежде, что это поможет ей понять, что произошло.

Похоже, это служило доказательством того, что в ней что-то было.

Дорога к прежнему логову демона пролетела как в тумане. Или, может, она намеренно абстрагировалась от нарочито-неотесанного декора и того факта, что ангелы магическим образом проходили через все запертые двери.

Это хорошо, потому что на дверях нужного им лофта было семь задвижек.

Когда замки, один за другим, открылись, Сисси вошла в открытое пространство… и тогда она осознала, что они были невидимыми: не было слышно ни эха их шагов, ни шороха полиэтиленовых пакетов из «Ханнафорда», даже тяжелого дыхания Эдриана после подъема по лестнице.

Посмотрев в дальний угол, она замерла, увидев открытую дверь в ванную, выложенную серым мрамором.

В ее руку что-то вложили. Синюю картонную коробку соли «Мортон».

— Пойдем, — сказал Джим. — Мне нужна помощь.

Именно в таком отвлечении она и нуждалась, и Сисси, следуя его инструкции, подошла к ближайшей стене и начала отсыпать тонкую линию соли, которая должна была пройти по периметру всего помещения.

— Я займусь ванной, — сказал он, после недолгого наблюдения за ней.

Гранулы падали со змеиным шипением, и, как бы она ни старалась, белый поток не ложился в идеально ровную линию.

Более того, лофт был таким большим, что потребовалась вторая пачка соли.

Когда она все закончила, запах чего-то чистого и свежего привлек ее внимание. Эдди и Джим зажгли что-то похожее на сигары и сейчас обходили помещение по ее линии, выдыхая бледный дым. И она услышала, как в ванной в раковину вылили какие-то жидкости и перемешали.

Подойдя к той ужасной комнате, она заглянула внутрь, потирая живот, чувствуя, как усиливалось жжение. Эдриан выливал в чашу раковины настойку ведьминого орешника и перекись водорода, пустые стеклянные бутылки от белого уксуса и смятые пластиковые от лимонного сока валялись рядом с ним.