Бессмертный

— Нам нужно поговорить.

— Наконец-то, — пробормотала Девина, развернувшись, и устроилась в одном из кожаных кресел. — Я уж думала, ты никогда не вернешься.

Прохаживаясь по комнате, Джим вытянул руку и провел ею по столу, спинке другого кресла, лампе.

— Я тут кое-что обдумал.

— И?

Он услышал надежду в ее голосе.

— И я решил, что ты была права.

— И…?

Хорошо, сейчас Девина прямо-таки затаила дыхание.

Джим остановился и повернулся к ней лицом.

— Да. Я считаю, что нам надо выйти из игры.

Глава 44

Черт возьми, подумала Девина.

Сидя в своем кресле со скрещенными ногами Хайди Клум, с волосами, блестевшими словно после лака, и грудью, выглядевшую на миллион баксов в белье от «Ла Перла», она ожидала услышать от Джима совсем другое.

Что-то вроде, Я совершил ошибку, мне нужна только ты. Или, Сисси чертовски скучная, так, что зубы сводит, занимаясь с ней сексом, мне хочется перерезать себе горло. Может быть даже, Выходи за меня.

Вместо этого он хотел выйти из игры.

— Ты сама предложила это, — сказал Джим, продолжая нарезать круги по ее гостиной. — Нашла выход из ситуации. И я думаю, ты права. Думаю, именно это мы и должны сделать.

Простите, но мне необходимо изменить настройки монитора, с горечью подумала Девина.

Он подошел к бару.

— Хочешь выпить?

Нет, я хочу, чтобы ты был романтиком. Хоть раз. Ты бессердечный сукин сын.

— Нет, спасибо.

Девина прищурилась, глядя как Джим перегнулся и вытащил… тьфу, пиво из маленького холодильника под стойкой.

— Не возражаешь пить из стакана? — пробормотала она.

— Не, бутылка сойдет.

— Кто бы сомневался.

Послышались щелчок и шипение, когда Джим откупорил бутылку, а затем и бульканье, когда отпил с горла. Стоя посреди шикарного пентхауса, Джим выглядел как садовник в особняке, одетый лишь в футболку и джинсы, а его ботинки можно приобрести только в лавке Армии Спасения, а не в «Сакс» на Пятой Авеню.

Даже в универмагах «Мэйси» не продается такое дерьмо.

Но вот она, сидит напротив Джима, сердце готово провалиться в пятки, уши пытаются уловить малейший намек, любой намек, подтверждающий ее романтические фантазии.

Поднеся наманикюренные пальцы к лицу, Девина осторожно потерла виски, стараясь не размазать макияж.

— Мне действительно необходимо закончить все это, — услышала она свой ответ.

— Да, этого же хочу и я. Мы оба можем потерять слишком многое. К последнему раунду у нас равный счет. Почему ты должна лишиться своей коллекции в случае моей победы? Почему я должен быть тем парнем, благодаря которому Небеса отымеют в задницу, в случае твоей победы? Все это дерьмо собачье.

Девина наблюдала за тем, как кадык Джима движется вверх и вниз, пока он, запрокинув голову, выдул за раз треть бутылки.

А затем ей пришлось сконцентрироваться на чем-то другом, потому что он гипнотически воздействовал на нее. Несмотря на все причины, она не просто должна считать его непривлекательным, но должна ненавидеть его… Девина была полностью им очарована.

Отчего его предложение становилось более интригующим.

Особенно в свете того, что душой был он.

Если победит Джим, Девина потеряет его. А также она потеряет себя и всех своих детей внизу. Но если они выйдут из игры? Статус-кво будет восстановлен.

Итак, статус-кво означал, что, в конце концов, Создатель не станет разрушать мир. И что-то подсказывало Девине, что Он этого не сделает. Пока она общалась с Ним, после того как взяла на себя всю вину за ситуацию с порталом в Чистилище, у нее сложилось впечатление, что Он воссоединился со Своим созданием в той мере, о которой и не предполагал, планируя финальный этап игры.

Прикончив пиво четвертым «глоточком», Джим оставил пустую бутылку на стойке. Чтоб она прибралась, естественно.

Мужчины, подумала Девина.

— Я должен идти. Но ты подумай об этом и дай мне знать до того, как начнется следующий раунд…

— Подожди, — выкрикнула она. — И это все? Ты уходишь?

Джим прошел к двери, через которую вошел.

— Ага.

Девина вскочила с кресла и продефилировала к нему.

— Я надела для тебя свои новые «Лабутены».

Он приподнял брови.

— Прошу прощения? Ты имеешь в виду, — он указал на ее грудь, — эту штуку?

— Нет! — Она топнула ногой. — Нет! Это «Ла Перла», тупица! Мои туфли, ублюдок, неужели ты умрешь, если хоть раз обратишь внимание на то, как я одета, черт возьми?

Джим вытянул руки, будто пытаясь оградить себя от какой-то сумасшедшей.

— Послушай. Я не…

Девина ткнула пальцем ему в лицо.

— Ты — самый эгоистичный мужчина, кого я когда-либо встречала. Ты звонишь, только если тебе что-нибудь нужно, тебя никогда нет там, где я хочу тебя видеть, и ты даже не моногамен. Я красива, и я этого достойна!

О, Боже мой, подумала Девина, он так затрахал ей мозги, что она цитирует рекламу «Л'Ореаль».

Долгое время Джим просто смотрел на нее.

А затем потряс ее по-настоящему.

— Прости.

Все что она могла делать, это моргать.

— Что… что ты сказал?

— Ты слышала. Прости меня. Я… слушай, эта война? Она не на пользу никому из нас. Она встает между нами, понимаешь? — Когда Девина открыла рот, Джим покачал головой, будто точно зная, что она хочет сказать. — Нет, нет, Сисси здесь вообще ни при чем, забудь о ней. Прямо сейчас это только между нами. Давай просто все закончим, оставив позади гребаные препирательства, хорошо?

Девина подняла руки к лицу и моргнула еще пару раз. Каждая черточка его лица дышала искренностью, тело расслаблено, взгляд спокоен и не отрывается от ее.

Но однажды Джим уже врал ей, не так ли?

Прищурившись, она предупредила

— Если ты со мной играешь, я никогда тебя не прощу.

— Вполне справедливо.

Вот и все. Он просто стоял там, у двери, искренний, спокойный, готовый прекратить борьбу.

— Я не смогу связаться с Создателем, — сказал Джим. — Только ты в состоянии сделать это. Поэтому если ты согласна со мной и хочешь закончить игру, тебе нужно убедить Его встретиться с нами двумя.