Бессмертыш

— Либо же он прожил свои бесчисленные века, и вообще, не под нашим солнцем, — закончил я фразу загадочным голосом.

Вилор вздрогнул. Глаза мага опять округлились.

— Демон Бездны?! — едва ли не проорал свой короткий вопрос Вилор Лант. — За пределами Ойкумены?! Но ладно барьеры. Если они могут притворяться людьми… Нужно немедленно…

— Хватит, хватит, — перебил я всполошившегося мага. — Вижу, ты не оценил моей шутки. Никакой он не демон. Хо — обычный человек. Просто старый и хитрый. Я думаю, что он самый старый житель дна мира всех времён и эпох. Он прожил сотни жизней на Земле и в Предземье под разными именами. Он сам мне об этом рассказывал. Хо — всего лишь долгожитель, отринувший Путь. Но ты прав — он опасен. Он гораздо опаснее, чем я думал.

И, закончив основную мысль, тут же снова вставляю вопрос.

— Так и что там за договор? Ты мне так и не рассказал.

К сожалению, откровения здесь неуместны. Что хотел, я проверил. Открываться конклаву — плохая идея. Меня тут же запишут в демоны Бездны. Продолжаю подниматься к Вершине с Китаром стандартным маршрутом. Благо новые знания вселяют надежду на то, что мой Путь не растянется на тысячи лет.

Теперь, когда мне доподлинно известно, что сумма возраста с отмером служит пропуском для перехода из пояса в пояс, на самом деле, далеко не везде, я склонен смотреть на сроки прохождения мной Пути куда более оптимистично, чем то было прежде. Никакой возрастной прогрессии не существует. Как я понял, Вилоры конклава переходят на лежащую перед Вершиной Истину, не имея в отмере тех тысяч лет, которые меня раньше пугали. Звёзды видят — я пройду Путь быстрее всех, кто когда-либо шёл по нему.

— Договор… — пробормотал постепенно приходящий в себя маг. — Да всё просто. Он не пользуется полученными на Истине знаниями, мы не вмешиваемся в дела Арха. Равновесие требует поддержания извечного порядка вещей. Никакого взрывающегося порошка, никаких палок с трубками, плюющимися железными шариками. Никаких технологий, нарушающих существующий баланс. Получается, все свои чудеса он изобрёл сам. Уму непостижимо…

Вилор Лант замолчал. Но это было ещё не всё. Тяжело вздохнув, маг продолжил открывать мне секреты учителя.

— Хо сказал, что его Путь окончен. Он вернулся домой. Разумеется, нам владыка-отступник на Ойкумене не нужен. С его силой и знаниями для конклава он слишком опасен. Мы заставили его поклясться, что он никогда не покинет дна мира. Мы поверили ему, а он… Вы не знаете, что случилось, владыка? Почему Хо нарушил договор?

Ну вот мы и добрались до самого опасного места нашей «милой беседы». Не сочтёт ли Вилор мои действия нарушением каких-нибудь неписаных или даже писаных, но неведомых мне, правил. По сути, я сейчас собираюсь сознаться в том, что я, пусть и не желая того, выступил в роли катализатора, запустившего покачнувшие устоявшийся порядок процессы. Не осмелится ли услышавший моё признание маг обвинить меня во всём произошедшем? Обвинить и наказать?

Нет. Конечно же, нет. Что он сделает владыке, погружённому в постижение истины? Не Вилор Лант. Не этот могущественный глупец. Может позже, когда весть от странствующем по миру владыке маг уже донесёт до конклава, его верховное руководство и заинтересуется моей персоной, но точно не сильнее, чем проблемой сбежавшего Вечного Хо. Как я понял, найти того будет непросто. Пусть ищут.

— Почему нарушил? — повторил я часть заданного мне вопроса. — Видимо, понял, что я прав, а он нет. Я намёками объяснил ему, от чего он отказывается. Тратить тысячи лет на бессмысленное однообразное существование, когда можно постигать истину в шаге от Вершины — безумие. Я умею быть убедительным. Но, увы, Хо не рассказал мне про ваш договор.

И тут же, не давая магу что-либо спросить о подробностях нашего с Хо разговора, перехожу в наступление. Обвинять, порицать, наставлять здесь могу только я. Всё, что делает владыка, всё к лучшему.

— В моё время конклав был решительнее, — сурово произнёс я. — Вы расслабились, чересчур отстранились от происходящего на нижних поясах. Ладно Арх, но Ковчег с его культом Всемогущей Жизни… Вот, где истинный рассадник отступников. Отказались от даров, отринули учение, не вступают на Путь. Как вы всё это допустили? Даже Хо согласился со мной, что Ковчег — гнойный нарыв на теле Земли. Ты сказал, там был бунт?

Всё, меняемся местами обратно. У Вилора хорошо получается отвечать на вопросы владыки. Пусть продолжает.

— О, владыка, — охотно подхватил маг вторую, волнующую его тему, — этот нарыв уже вскрылся, выплеснув гной наружу. Еретики окончательно рехнулись и решили запретить людям становиться на Путь. Причём, запретить всем, а не только своим сумасшедшим культистам. Представляете, они перекрыли Выход на Твердь. Пригнали туда настоящую армию. Перебили проводников и Братьев, сожгли стоявшую за барьером крепость. В общем, устроили самый настоящий бунт против Учения и Братства. Я ведь потому и прибыл сюда. Есть шанс, что еретики попытаются напасть и на этот храм.

— Как напасть? — возмутился я. — Разве вы не покарали бунтовщиков?

— Мы работаем над этим, владыка, — пристыженно опустил глаза маг. — К сожалению, конклав не всесилен. Само по себе Братство не имеет ресурсов, достаточных для усмирения целых полисов. На Земле за подобное отвечает Порог. На данный момент, оставленная еретиками возле Выхода армия уже благополучно разбита, и Твердь снова доступна для встающих на Путь.

— А сам полис? Надеюсь, после случившегося вы им наконец-то займётесь.

— Уже занимаемся. Не бойтесь, владыка, в этот раз мы не повторим своих ошибок. Эмиссары конклава помогут Порогу навести порядок на этом заигравшемся в самостоятельность лоскуте. Культ Всемогущей Жизни будет уничтожен на корню, но это небыстрый процесс.

Вилор Лант, извиняясь, развёл руки в стороны.

— Я же здесь со своими людьми, — продолжил свой отчёт маг, — готовлюсь встречать тех культистов, кто прорвался на Твердь. От захваченных возле Выхода еретиков из разгромленной заградительной армии мы узнали, что отряд их избранников пересёк барьер не только для того, чтобы перебить несущих за ним службу Братьев. Они хотят догнать и убить некого, по их мнению, одержимого демоном человека, который смог вывести из заполыхавшего огнём ненависти к иноверцам Ковчега, находившихся там в тот момент граждан других полисов. Эти выжившие из ума идиоты послали в погоню за удравшим от них одарённым целых три сотни воинов, которых лично возглавил секретарь их Совета Бессмертных.

Не сказать, чтобы оперативно, но, смотрю, они всё-таки докопались до некоторых причинно-следственных связей произошедшего. С одной стороны меня радует то, что конклав не всесилен, с другой я бы был им очень признателен, избавь меня маги от мешающих мне спокойно идти по Пути гахаров.

— Что мешает перехватить их на Тверди?

— Вы переоцениваете наши возможности, владыка, — невесело улыбнулся Вилор Лант. — Правило Йоковой дюжины не даёт нам нормально развернуться на Тверди. Но, кого сможем, мы выловим. В крайнем случае еретиков встретят у речного окна переноса. Сейчас там уже незаметно несёт дозор наша стража. Придётся проверять все отряды, но другого выхода нет. На глухой Суши мы совершенно беспомощны.

— Но на Тверди дары действуют, так что вы справитесь, — ободрил я мага.

Одним астероидом с плеч. Те гахары, что остались на Тверди, обречены. Живыми их не выпустят с пояса. Одарённый, умеющий отличать правду от лжи, легко отличит эмиссаров Ковчега от отряда обычных Идущих.

— На Тверди да, — кивнул маг. — Но боялись мы не тех культистов, кто остался на Тверди. У нас было подозрение, что часть еретиков могла срезать дорогу, пройдя над горами. Один из Братьев с даром полёта, носивших источников этим маршрутом, пропал. Если он тогда попал в руки культистов, те могли расколоть его при помощи пыток.