Бессонница
Шрифт:
Ральф сообразил, что ему нужны все три варианта, секунду поколебался, а потом нажал двойку. Раздался гудок, и женский голос произнес:
— Это полиция-911, чем могу вам помочь?
Он сделал глубокий вдох и сказал:
— Говорит Ральф Робертс. Я нахожусь в магазине «Красное яблоко» на Харрис-авеню вместе с моей соседкой с той же улицы. Ее зовут Элен Дипно. Ее довольно сильно избили. — Он тихонько дотронулся ладонью до щеки Элен, и она прижалась лбом к его торсу. Он ощутил жар, исходивший от ее кожи, даже через рубашку. — Пожалуйста, приезжайте как можно быстрее.
Он повесил трубку и присел на корточки возле Элен. Его заметила Натали, радостно
— Прости меня, Элен, — сказал он, — но я должен был. Я не мог поступить иначе. Ты понимаешь это? Я не мог не сделать этого.
— Я ничефо не понимаю! — воскликнула она. Нос у нее перестал кровоточить, но, подняв руку, чтобы утереть его, она тут же откачнулась назад от прикосновения своих собственных пальцев.
— Элен, почему он сделал это? Почему Эд вдруг так избил тебя?
Он поймал себя на воспоминании о других ее ссадинах — быть может, множестве ссадин. Если их действительно было много, значит, он почти ничего не замечал до сих пор. Из-за смерти Кэролайн. И из-за бессонницы, которая пришла следом. Как бы там ни было, Ральф не верил, что это — первый раз. Эд явно давал волю рукам и раньше. Сегодня, возможно, произошел чудовищный срыв, но это был не первый раз. Ральф сформулировал про себя эту мысль и признал ее логичной, но обнаружил, что все равно не может представить себе, как Эд действовал. Он легко мог нарисовать в воображении быструю усмешку Эда, его оживленные глаза и то, как его руки неустанно двигаются, когда он разговаривает, но… Как ни старался, все равно он не смог представить, как этими самыми руками Эд дубасит свою жену.
Потом всплыло еще одно воспоминание: Эд, шагающий на негнущихся ногах к человеку, вылезшему из голубого пикапа — это был «форд-рейнджер», верно? — а потом открытой ладонью бьющий толстяка в подбородок. Это воспоминание словно распахнуло дверь в кладовку Фиббера Макги из старой радиопостановки — только оттуда вывалилась не груда старья, а целая серия ярких картинок и образов того дня, в прошлом июле. Тучи, сгущающиеся над аэропортом. Рука Эда, выскакивающая из окошка «датсуна» и машущая вверх и вниз, словно таким образом он мог заставить ворота открываться быстрее. Шарф с китайскими иероглифами.
Эй, эй, Сюзан Дэй, сколько убила сегодня детей? — услышал Ральф у себя в голове голос Эда и уже прекрасно знал, что сейчас скажет Элен, еще до того, как она успела раскрыть рот.
— Так глупо, — тускло произнесла она. — Он ударил меня, потому что я подписала петицию, — вот и все. Их таскают по всему городу. Кто-то сунул мне ее под нос, когда я шла позавчера на рынок. Там говорили что-то про голоса в пользу «Женского попечения». И все вроде правильно. Кроме того, малышка капризничала, вот я и взяла и просто…
— Ты просто подписала ее, — мягко закончил Ральф.
Она кивнула и снова начала плакать.
— Что за петиция? — поинтересовался Макговерн.
— За то, чтобы позвать Сюзан Дэй в Дерри, — объяснил ему Ральф. — Она феминистка…
— Я знаю, кто такая Сюзан Дэй, — раздраженно перебил Макговерн.
— Ну вот, горстка людей и пытается заманить ее сюда, чтобы она выступила с речью. В защиту «Женского попечения».
— Когда Эд сегодня вернулся домой, он был в прекрасном настроении, — сквозь слезы пробормотана Элен. — Так почти всегда бывает по четвергам, потому
что он работает только полдня. Он болтал про то, как проведет остаток дня, делал вид, что читает книжку, а на самом деле просто глазел на поливалку… ну, знаешь, как он обычно…— Да, — сказал Ральф, вспоминая, как Эд сунул руку в один из бочонков толстяка, и хитроватую улыбку
(я знаю фокусы и почище)
на его лице. — Я знаю, как он обычно.
— Я послала его за детским питанием… — Ее голос зазвучал громче и сделался сердитым и испуганным. — Я не знала, что он расстроится… По правде сказать, я совсем забыла, что подписала эту чертову штуковину… И я до сих пор не знаю точно, почему он так расстроился… Но… Но когда он вернулся… — Она судорожно прижала к себе Натали.
— Ш-ш-ш, Элен, успокойся, все в порядке.
— Нет, ни в каком не в порядке! — Она подняла на него взгляд; слезы струились из одного глаза и вытекали из-под распухшего века другого. — Ни в каком не в по… по… рядке! Почему он не остановился в этот раз? И что теперь будет? Со мной и с ребенком? Куда нам деваться? У меня нет никаких денег, только те, что на нашем общем банковском счету… У меня нет работы… Ох, Ральф, зачем вы позвонили в полицию? Вы не должны были этого делать! — И она стукнула по его предплечью маленьким бессильным кулачком.
— Ты нормально справишься, — сказал он. — У тебя здесь полно друзей.
Но он почти не слышал собственного голоса и даже не почувствовал слабого удара ее кулачка. Гнев пульсировал в его груди и в висках, словно билось второе сердце.
Она не сказала: «Почему он не остановился?» Она сказала: «Почему он не остановился в этот раз?»
В этот раз.
— Элен, где сейчас Эд?
— Дома, наверное, — безжизненно ответила она.
Ральф потрепал ее по плечу, потом повернулся и двинулся к двери.
— Ральф? — окликнул его Макговерн. В его голосе прозвучали нотки ужаса. — Куда ты идешь?
— Запри за мной дверь, — велел Ральф Сью.
— Господи, мне не положено этого делать. — Сью с сомнением взглянула на ряд зевак, заглядывавших внутрь через грязную витрину. Тех стало еще больше. — Я не могу…
— Можешь, — сказал он и склонил голову набок, уловив вой приближающейся сирены. — Слышишь?
— Да, но…
— Полицейские скажут тебе, что делать, и твой босс не станет на тебя сердиться — скорее всего он наградит тебя медалью за то, что ты поступила правильно.
— Тогда я поделюсь ею с вами, — сказала она и снова взглянула на Элен. Краски уже начали приливать к лицу Сью, но оно еще оставалось бледным. — Боже мой, Ральф, вы только поглядите на нее! Неужели он правда избил ее за то, что она подписала какую-то идиотскую бумагу в «Ка-эс» [15] ?
— Похоже, — ответил Ральф. Голос Сью звучал вполне внятно, но как бы откуда-то издалека. Ярость подступила гораздо ближе — казалось, она обхватывает его шею своими горячими лапами. Он пожалел, что ему уже не сорок или даже не пятьдесят и он не сумеет дать Эду отведать его собственного лекарства. Но у него возникла идея, что неплохо будет хотя бы попытаться сделать это.
15
«Купи и сэкономь». — Примеч. пер.