Бессребреник среди желтых дьяволов
Шрифт:
Капитан весело рассмеялся.
— Уж не считаете ли вы, что я проведу остаток дней, спасая вашу жизнь… Что, мне больше делать нечего?
По мере того как французская речь японца, некогда говорившего весьма бегло на Бульмише [70] , набирала силу, лицо становилось все добрее.
— Подождите, надо кое-что уточнить, — произнес он и исчез в другой комнате.
Затем появился, неся бутылку и два бокала.
— Это старое бургундское [71] , настоящее, вы сможете оценить.
70
Бульмиш —
71
Бургундское — вино, изготовленное в Бургундии, французской исторической провинции, в бассейне реки Сены.
Капитан наполнил бокалы.
— Попробуйте, — произнес японец, — надеюсь, оно развяжет ваш язык. Я хочу, чтобы вы ответили мне, наконец, на один вопрос: «Что же вы здесь забыли?»
— Честное слово! — Редон, чокаясь с хозяином дома. — Вы мне нравитесь, вы производите впечатление отважного и честного человека, и я все расскажу.
И репортер откровенно поведал о том, что с ними случилось, как они бежали, как оказались в некрополе маньчжурских императоров…
— Вам повезло, — перебил его японец, — если бы вы попали в руки этих безумцев, то непосредственно познакомились бы с искусством палачей.
— Славу Богу, нам удалось этого избежать. Но мы далеки от благополучного исхода, так как другое несчастье обрушилось на наши головы. Именно поэтому я и решился на опасное возвращение в этот малогостеприимный для меня город Мукден…
— Несчастье! Скажите мне наконец, в чем же дело?
— Начальник тюрьмы, старый солдат по имени Туанг-Ки…
— Я его знаю, он служил под моим началом…
— Так вот, этот человек пожертвовал всем, чтобы прийти к нам на помощь и вместе с двумя детьми бежал с нами. Его сын Пьеко и дочь Янка : — очаровательное создание, мы нарекли ее Розой Мукдена…
— Да, она очень мила… И что же произошло?
— Ее похитили.
— Кто?
— Вполне вероятно, некий бандит, преследовавший ее еще раньше.
— Как его зовут?
— Йок Райкар.
— О, несчастное дитя, она попала в руки этого чудовища! Теперь спасти ее не в человеческой власти.
— Вы его знаете?
— Конечно, и самого главаря, и его ужасную банду. Им удалось победить полицейских, которые были брошены по их следам для захвата банды. Теперь этот монстр со своими разбойниками приходит грабить прямо к дверям Мукдена. Они разоряют конвои, убивают проводников, режут лошадей, воруют товары и деньги!
— Где их можно найти?
Вместо ответа Бан-Тай, опустив голову, стал нервно прохаживаться по комнате взад-вперед.
— Послушайте, — пробормотал он, — я немного знаком с юной особой, о которой идет речь. Ее отец очень хороший человек, но немного наивен, он добр и смел, да и судьба Янки меня глубоко волнует… Вы хотите спасти ее? Я постараюсь помочь вам.
— Но каким образом?
— Пока сам не знаю… Зато я приблизительно в курсе, где может находиться бандитское логово. Мы прочешем эту проклятую Маньчжурию и найдем его, обещаю вам, обязательно найдем.
— Вы говорите, мы найдем… Вы что, намерены присоединиться к нам?
— Конечно! Мне уже почти пятьдесят, я одинок… Думаю, предстоящая экспедиция взбодрит меня. Пусть Япония и Франция станут союзниками в этой благородной акции. Мне нравится подобная идея, она меня воодушевляет.
— О, благодарю вас! — Редон. — Я и не смел надеяться на такое везение! Вы знаете страну?
— Так же, как местечко Иедо, где я родился.
— У вас есть какие-нибудь сведения о местах, где мы могли бы обнаружить этого мерзавца?
— Да, да… Я служу уже двадцать
лет и изучил все хитрости этих негодяев… Бедная Янка, я знаю ее с детства, она такая хорошенькая, нежная, милая… Страшно подумать, что она попала в лапы этого чудовища! Роза Мукдена! Вы были правы, назвав ее так. Клянусь, мы спасем ее!Мужчины пожали друг другу руки, тем самым скрепив клятву.
— Не будем терять времени даром, — произнес Бан-Тай, — пошли! Надо вернуться к вашим друзьям. У вас есть лошади?
— Ни одной. Когда нас арестовали, то отобрали их.
— Это поправимо. У меня в конюшне стоит парочка, мы их заберем, а потом я возьму деньги, и мы купим еще.
— Должен вам заметить, что я очень-очень богат. — Редон улыбнулся. — Мой доход составляет несколько миллионов франков, поэтому оплачивать покупку буду я. У меня с собой две или три сотни золотых ливров [72] . Слава Богу, их не отобрали, и мой кошелек остался в целости и сохранности. Добавьте к этому три миллиона ливров в банкнотах [73] и не останавливайтесь ни перед какими тратами.
72
Ливр — старинная французская серебряная монета, равнялась 20 су; в 1795 году заменена франком, но продолжала оставаться в обращении.
73
Банкноты — основной вид наличных денег.
— Бог мой! — и выдохнул Бан-Тай. — Да я просто мальчишка по сравнению с вами. У меня всего три или четыре сотни франков, но и их я с большим удовольствием отдам на благо экспедиции.
— А раз денежный вопрос не стоит перед нами, давайте пойдем в город и приобретем все необходимое.
Мужчины спустились в конюшню, находившуюся за домом, и отвязали двух крепких крупных скакунов местной породы.
Теперь вперед!
Благодаря Бан-Таю, вновь надевшему каскетку с золотыми галунами, друзья благополучно миновали городские ворота и выехали из города.
Редон мысленно благодарил судьбу за подобное везение. Даже в приключенческих романах не встречался он с такими перипетиями [74] . Надо же было ему встретиться с японцем, который бывал в Париже и с состраданием и симпатией относится к французам, понимая европейский характер и образ жизни. Журналист умел разбираться в людях, поэтому сразу оценил поступок Бан-Тая, которого сначала принял за врага, но затем признал в нем верного и преданного друга.
Вскоре расстояние, отделявшее Мукден от леса, было успешно преодолено. Когда всадники доехали до цели, уже занималась заря.
74
Перипетия — внезапная перемена в жизни, неожиданное осложнение, сложное обстоятельство.
Редон свистнул. Будь-де-Сон, хорошо знавший особый сигнал хозяина, тотчас появился из кустов.
— Патрон! У нас новое несчастье, — грустно произнес он.
— Что еще такое? Что случилось?
— Отец Янки умирает…
Репортер не смог сдержать возглас отчаянья. Но почему? Что за проклятье!
Он спрыгнул с коня одновременно с Бан-Таем, и, ведя скакунов под уздцы, они оба пошли в лес вслед за юношей.
Неподалеку на поляне на подстилке из листьев лежал смертельно бледный Туанг-Ки. Пьеко стоял рядом на коленях и плакал. Однако, когда Редон приблизился к умирающему, тот, узнав его, слабо улыбнулся. Француз увидел впалые глаза на осунувшемся почерневшем лице, бескровные губы. Печать смерти лежала на челе.