Бесстрашие

Откуда он узнал? Я ещё никому не говорил.

— Как ты…

— Стрэтфорды позвонили мне. Ариан, похоже, счастлива, что всё вернулось на круги своя.

Он улыбается, сияя, как рождественская ёлка. Давно я не видел его таким счастливым.

— А, конечно. Я уже и забыл, как быстро распространяются новости в ваших кругах.

Отец подходит ближе и опускает руку на моё плечо.

— Я так рад, что ты вернулся домой и принял правильное решение.

— Тут особо нечего было решать.

Чистая правда. Сиенна выбрала Трея. Снова. Третий — лишний, я не буду путаться под ногами.

— Ты хороший человек, Зейн. Из тебя выйдет отличный руководитель. Вместе с Ариан вы будете на вершине мира. Каждому нужна идеальная пара. Я нашёл свою в твоей маме. И желаю лишь лучшего для тебя.

Его слова заставляют меня выпрямиться. Даже после всего, что я узнал о нём за последнее время, я всё ещё остаюсь тем маленьким мальчиком, который хочет, чтобы отец им гордился.

— Спасибо… пап, — это слово теперь намного сложнее произносить, с тех пор как оно стало нести совсем другой смысл. Я считаю Харлоу Райдера своим отцом, пускай даже во мне нет его генов. Но отношение изменилось само собой. Да, он вырастил меня, но он не мой родной отец. Не мой биологический отец.

Он хлопает меня по плечу и уходит в противоположную сторону. В последний момент оглядывается:

— Если ты завтра не слишком занят, я бы хотел съездить с тобой в «Мэтч-360» в Легасе. Покажу, над чем мы работаем в последнее время. Мы наняли нового учёного, пока тебя не было.

— Пап, я постоянно там бываю с трёх лет. Что ты можешь мне там показать?

— Знаю, сынок. Но скоро ты встанешь во главе компании…

Вскидываю руки, как бы пытаясь отгородиться от его слов.

— Не совсем же скоро? В смысле ты же ещё лет десять-пятнадцать пробудешь на посту, пока не уйдёшь в отставку.

Харлоу трёт подбородок и в этот момент он кажется мне намного старше своих шестидесяти с чем-то лет.

— Никогда не знаешь. Это может случиться очень скоро.

* * *

Когда мы заходим в «Мэтч-360» в Легасе на следующий день, первым делом в голове всплывает вопрос: «Как Сиенна проникла сюда?»

Я знаю, что она украла компьютерный чип, но всё равно даже представить не могу, как ей это удалось. Мало того, что здание охраняют сутки напролёт, в ночное время здесь ещё действуют сенсорные лазеры. И хотя я не хочу думать о ней, всё же не могу не восхититься её навыками. Да, это преступление, но чёрт возьми, то, как она это провернула, впечатляет.

Харлоу ведёт меня к лаборатории, расположенной на третьем этаже. Я хорошо знаю это место, чуть ли не как родной дом. Я часами сидел в здешней лаборатории после школы, разрабатывая Re0Gene и другие наши продукты. В металлическом столе, который стоит ближе всего к окну, прожжена дыра яйцевидной формы, куда я пролил фтороводородную кислоту. И я знаю, что в стеклянной двери кабинета слева есть лёгкая трещинка, появившаяся, когда я ударил по ней, расстроенный неудачей в разработке сыворотки, заживляющей раны.

Большинство учёных ходят в защитных костюмах — недавнее нововведение. Харлоу же входит в белой рубашке и брюках с таким видом, словно он здесь хозяин. Так и есть, конечно, но всё же, мне кажется, раз здесь введена форма, то это неспроста, и лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Зейн, это доктор Джордж, — представляет мне Харлоу мужчину в плотном костюме и прозрачном капюшоне.

Доктор Джордж протягивает руку в перчатке, в капюшоне видно только его глаза. Когда он открывает лицо, я вижу, что это мужчина средних лет с лысиной на голове.

— Возможно, вам тоже стоит надеть костюмы?

Харлоу отмахивается от этого предложения.

— Мы ненадолго. Покажете Зейну, над чем вы сейчас работаете?

— Конечно.

Доктор Джордж ведёт нас к ящику из нержавеющей стали размером с холодильник. Открывает дверцу, оттуда раздаётся шипение и выливается субстанция, похожая на сухой лёд. Он осторожно наполняет пробирку.

— Что это? — спрашиваю я.

Харлоу аккуратно держит пробирку, словно хрупкую пташку.

— Это Re0Gene 2.0, — гордо произносит он.

Разглядываю пробирку в его руке.

— Re0Gene? Над которым я работал?

— Да, только доработанная и улучшенная версия, — отвечает Харлоу и возвращает пробирку доктору Джорджу.

— Я не понимаю…

— Мы взяли твою формулу и использовали её, чтобы создать сыворотку, которая способна исцелить всё тело, если капнуть пару капель под язык.

— Как такое возможно?

— В вашей формуле не хватало нескольких компонентов, — встревает доктор Джордж, — но я её доработал, и всё получилось. Насколько мне известно, это самое мощное лечебное средство, когда-либо созданное в истории.

— Но если вы работаете над целебной сывороткой, то к чему все эти защитные меры?

Доктор Джордж и мой отец переглядываются.

— Что?

Мне отвечает доктор Джордж:

— Если допустить хоть малейшую ошибку в формуле, полученное средство прожигает кожу.

— Ого, ладно. Не уверен, как я отношусь к тому, чтобы мою формулу вот так использовали…

— Зейн, — перебивает Харлоу, — это для блага всего общества. Разве тебя это не волнует? Мы не можем производить такую сыворотку только для себя.

— И кому ты собираешься её продавать?

Это главный вопрос. Мой отец никогда не был жадным человеком, но от его ответа зависит, дам ли я разрешение на массовое производство лекарства. Пускай сыворотка не полностью моя разработка, но формула в её основе — точно моя. И я имею право голоса в вопросе, кому её продавать.

— Несколько недель назад со мной связался Томас Уолтон. Он работает в департаменте здоровья и реабилитации при правительстве. Полагаю, он и его коллеги заинтересованы в нашей разработке.

Смотрю на отца как на сумасшедшего.

— И ты хочешь продать это им? Да как тебе такое в голову пришло? После всего, что они сделали?

Харлоу вздыхает, опираясь на один из лабораторных столов.

— Я знаю, Зейн, что ты недоволен некоторыми событиями в Рубексе. Но я по-прежнему тесно сотрудничаю с президентом Шардом и некоторыми правительственными учреждениями. Я не могу просто разорвать все связи.

Мои кулаки сжимаются, и я с трудом держу себя под контролем.