Бесстрашный. Хочу тебя себе

Чувствую, как грубо он входит в меня, поставив перед собой на четвереньки. Я снова прогибаюсь под ним, снова делаю, что он захочет, но…

Мне так это нравится.

С ним ведь не может быть иначе. Он слишком хорошо пользуется своим телом. И знает моё, как свои пять пальцев.

После моего первого оргазма, он притискивает мою голову между своих ног.

– Давай учись, малышка…Учись старательнее, – подгоняет он меня, а я от одной фразы ещё сильнее мокну. Сосу его член, как конфету. Ничего поделать не могу. Он весь такой вкусный, что не могу воспринимать иначе. А когда он кончает прямо в мой рот, я выпиваю всё, что он мне даёт. Блин, почему мне так нравится целовать его писюн? Это вообще нормально?

Чувствую себя какой-то озабоченной, готовой на всё малолеткой.

Дарю своему мужчине праздничный минет, вместо нормального подарка.

Замечательно, Надя. Так держать!

До пяти утра мы трахаемся, словно кролики, пока не слышим звуки возни из кухни.

– Ну всё…Малышка, я за тобой Пашу отправил…Потому что у меня сейчас будет серьёзный разговор. Ты здесь не нужна.

– Ты его убьёшь? – пищу, вжимаясь в него лицом.

– Нет. Не убью. Всё будет нормально. Давай, Надюш. Мне было хорошо. Но Паша довезёт.

У нас ужасные отношения, я знаю. В перерывах между сексом со мной, он избивает кого-то до потери сознания. Вот как это назвать???

Я жду того самого Павла, пока на кухне раздаётся бубнёж. Как только голос превышает допустимую норму, слышу звук ударов, и оппонент снова замолкает.

– Руслан…

Он появляется на пороге и прикрывает собой избитого мужика.

– Всё, я закроюсь. Давай, Машка. Доберешься, напиши. Паша ждёт внизу, – он целует и выпроваживает за дверь, а я выхожу оттуда и облокачиваюсь на стеночку…

Вот какого чёрта у нас не может быть всё как у людей???

Глава 30.

(Рус)

– Говори давай и вернёшься спокойно к семье. Мне нужно знать за Баталова. Говори, Арсен, не усугубляй…

– Я сказал всё, что знаю, – сплёвывает он кровь. – Бля, Рус…Ты же знаешь, что я пиздеть не стану.

– В том-то и дело, Арсен. Я тебе нихуя не верю. Я же знаю, что он тёрся с тобой. Не лечи, ибо я просто застрелю тебя. У тебя пять минут, дорогой.

Я достаю пистолет, демонстративно верчу его перед его рожей, проверяю магазин, и вижу, как он нервничает.

– Рус…

Приставляю дуло ко лбу.

– Рус, всё-всё…Я скажу! – надсадно кричит он, закрывая глаза, и смотрит пол. – Мы виделись…Около двух месяцев назад…Он…Говорил о тебе.

– Что говорил?

– Что не отпустил всё. Что хочет мести…Я пытался его отговорить…Но ты же знаешь его. Он не слушал. Грозил мне, что если не помогу, то он обидит Авака.

– А ты, сука, сразу сказать не мог? Ты, блядь, знаешь, что я могу дать защиту, и вместо этого поступаешь, как…шакал, нахуй.

– Я отказался ему помогать. Сказал, что Ад его найдёт…Авака спрятал сам. Но и тебе ничего сказать не мог. А когда ты появился, я подозревал, что что-то не так…

– Он за Глебом следил, но не тронул. Чё за выжидательная позиция? В жизнь не поверю, что он бы стал так просто смотреть…

– Я не знаю этого, Рус. Я не согласился – он не посвящал. Я больше его не видел. Клянусь тебе.

– Балбес ты, Арсик, – развязываю его руки и кривлю губы. – Из уважения к твоей семье, отпускаю. Потому что жена и сын. Только из-за них. Иначе давно бы дырку в башке сделал.

– Понял.

– Понял он, нахуй. Пиздуй. Если узнаешь что-то о нём, я жду от тебя звонка.

Выгнав Арсена, залипаю на ходящем ходуном колене. Я весь на нервах, да хули там. Сам сплошной оголённый нерв.

Павел Сысоев: «Объект на месте. Проводил до двери».

Руслан Адов: «Ок».

Руслан Адов: «Надя. Спокойной ночи».

Надежда Волкова: «Спокойной ночи, Русланчик, бандит».

Как только она посылает это, у меня вдруг в мозгу щёлкает. Чёртово короткое замыкание. И я начинаю пролистывать все свои старые сообщения, которые я так и не удалил.

Анжелика Царёва…Ах, Русланчик, ты бандит!

Я не постоянная, взбалмошная и очень-очень импульсивная.

Помню тогда первый наш поцелуй…Боже, ты и представить не можешь, что со мной было. И ты так хищно напал, что я растерялась…Не ожидала тебя там увидеть… И сама не поняла, как осмелилась позвать на танец…

Осмысливая все её поступки, поведение…Царапины на тачке с оскорблениями. Признание в любви, я что-то выпадаю из реальности.

Тот поцелуй, от которого меня так размазало в сраном клубе Варшавы…

Русская девчонка в маске кошки с подозрительно знакомым взглядом. Бля…

Реально, это же была она…Как я, сука, сразу этого не понял?

Всё ведь на лицо. Её слова, её вкус, её карие глаза. Охренеть…

Ей тогда было хотя бы восемнадцать, надеюсь???

Она переписывалась со мной от лица этой Анжелы, а сама всё время тёрлась рядом? Пиздец конечно…Я же говорил – не женщина, а погибель.

Ёб твою мать, Наденька, а ты ещё более охреневшая, чем я думал…

Ладно, я пока не знаю, что мне делать с этой информацией. Просто взял на вооружение. Ей говорить точно не собираюсь. Пусть думает, что я такой придурок, и никогда не сопоставлю…

С мыслями о том, что нашёл себе достойного конкурента, ложусь спать. А уже завтра мне нужно начать решать вопрос с порно-индустрией для избранных…

Предстоит тяжкая работа… Гришаня в помощь.

***

– Вот ты как всегда…Рус, я бы тебе башку оторвал только за то, что неделю ходил с синяками под глазами от заплывшего носа, – ворчит Демид, перезаряжая пистолет, когда мы крадёмся в дом Филичева.

– Замолчи уже. Достал гундеть.

– Я тебе, сука, достану. Неблагодарный ты хуила, Руся.

– Смотри…Ты тут не отключил что ли? – указываю на камеру.

– Эта муляжовая, видно же сразу. Просто лампа горит.

– Тебе может и видно, ты же у нас и чтец, и жнец…И на дуде…

– Сука, – выпаливает Демид, толкая меня в спину, и мы заваливаемся внутрь кабинета, прикрывая за собой дверь.

Осматриваюсь.

– Ноута нет, он сто процентов в сейфе, – шепчу, указывая на металлический огромный ящик. – Сможешь открыть?

– Я что тебе всемогущий? Как я сейф, блин, вскрою? Нужен профи…А хотя…Стоп, – Гришаня смотрит на камеру в углу кабинета. – Погодь…Прикроешь меня?