Бесстрашный

— Сюрприз! — издает тихий смешок бледная блондинка рядом с ней, затем быстро закрывает рот и смотрит в пол, словно смущаясь того, что мы все на нее смотрим.

Хана совсем не изменилась. У нее высокий голос. Ее темно-синие глаза кажутся слишком большими для ее лица, а завитые белокурые локоны свободно свисают по спине, покачиваясь, когда она двигается на шпильках. Облегающее платье с цветочным узором почти не прикрывает ее слишком худое тело.

— Почему вы здесь? — резкий голос Блейк требует нашего внимания, а я не в настроении.

Слишком многое сегодня идет не так, и я устал от того, что провел весь день, обыскивая этот дом. Солнце уже садится, а у нас так ничего и нет.

— Норрис позвонил нам. Твоего дяди не оказалось в постели сегодня утром, и он не вернулся к полудню. Он не в лучшем состоянии, поэтому мы немедленно приехали, чтобы разобраться в ситуации.

— А какое вам дело, если моего дяди нет в постели? — вскидывает бровь Блейк, и я вижу, что с годами она стала только сильнее.

Прочистив горло, я успокаиваюсь, не желая ссориться.

— Я частный детектив. И как уже сказал, мне позвонил Норрис, но даже если бы он этого не сделал, ваш дядя — мой близкий друг. Я бы приехал независимо от этого.

— Частный детектив, — сжимает полные губы Блейк, и достает из кармана конверт. — Тогда, полагаю, тебе стоит взглянуть на это. Он пришел по почте несколько дней назад.

Я беру его, быстро разворачиваю плотную бумагу и просматриваю слова. Он сказал, что отправил ей письмо. «Защити моих племянниц», — сказал он мне.

— Не понимаю, почему он просто не позвонит или не напишет, как нормальный человек, — ворчит Блейк, пока я размышляю. — В любом случае, он попросил нас приехать домой на его день рождения. Зачем ему это делать, если он собирался уезжать?

Я киваю, возвращая ей записку.

— У меня нет ответа на этот вопрос, по крайней мере, пока.

— Ну, разве эта записка не доказывает, что он планировал быть здесь?

— Похоже на то. — Я сжимаю челюсть и не совсем уверен, что планировал ее дядя — или что он подозревал.

Я знаю, что Хью был достаточно обеспокоен, чтобы доставить их сюда, и достаточно обеспокоен, чтобы привлечь меня к их защите.

Позади меня кто-то прочищает горло, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как мой брат наклоняет голову в сторону двери. и я знаю, что это значит. В доме слишком много людей, и мы рискуем испортить или даже повредить улики.

— Давай я возьму это. Вы поедите ко мне, — шагнув вперед, я кладу свою руку поверх руки Блейк на ручку ее чемодана.

Она тут же отшатывается.

— Что, прости? Мы никуда с тобой не поедем. Это наш семейный дом. Мы останемся здесь.

В ее глазах сверкает вызов, и напряжение, которое всегда существовало между нами, вспыхивает в моем мозгу. Я всегда знал, насколько она умна — и это ее самая большая слабость. Блейк считает себя самым умным человеком в комнате, и это делает ее уязвимой. Она недостаточно сильна для этого.

— Особняк — это место преступления. Мы не знаем, что случилось с вашим дядей и кто может следить за этим местом. Возможно, тот, кто это сделал, знал, что вы приедете.

— Никто не знал, что мы приедем. Я решила только сегодня утром.

Я киваю, делая мысленную пометку.

— Все равно здесь небезопасно. Мы не знаем достаточно, а в моем доме много места. Моя племянница живет со мной. У меня есть экономка. Там вам будет совершенно безопасно и комфортно.

Хана приподнимает край своего платья и делает небольшой неуверенный поворот, прежде чем Скар быстро шагает вперед и осторожно ловит ее за руку, забирая чемодан.

— Спасибо. — Ее голос похож на папиросную бумагу, высокий, чуть громче шепота. Она кладет тонкую бледную руку на его мускулистое, покрытое чернилами предплечье и смотрит в его темноту. Это все равно, что наблюдать за байкером с котенком, но у меня нет времени отвлекаться.

— Я не останусь с тобой, — расправляет плечи Блейк, и я знал, что так и будет. — Мы найдем гостиницу или ночлег.

— Здесь ты ничего такого не найдешь, — усмехается Дирк. — Гамильтаун — не совсем процветающий мегаполис.

— Именно. — Я беру у нее из рук чемодан. — Это не обсуждается. Ты остановишься у меня. У меня есть целый этаж наверху, где вы двое можете устроиться без проблем. Тебе не придется ни с кем сталкиваться, если ты не захочешь.

Она распахивает глаза, и можно было подумать, что я преподношу ей золотистую какашку на серебряном блюде.

— Я лучше вернусь в Нью-Йорк, чем останусь в твоем доме.

— Но ты не вернешься. — Я направляюсь к своему черному «Сильверадо», и Скар следует за мной. — Я буду присматривать за вами, пока мы не поймем, с чем имеем дело.

— Я не просила об этом, — слышу ее шаги за спиной и останавливаюсь, поворачиваясь к ней лицом.

Глубоко вдыхая, я расправляю плечи, мне надоело спорить.

— Нет, ты не просила, но твой дядя просил. А теперь пойдем.

На ее лбу появляется морщинка от замешательства, но с меня хватит. Бросив ее чемодан в кузов моего грузовика, Скар делает то же самое с чемоданом Ханы, после чего берет ее за руку и помогает той забраться на заднее сиденье.

Я слышу, как мой брат утешает Блейк позади нас.

— Я бы предложил тебе пожить у меня, но у меня только одна большая комната.

Оскар не говорит ни слова, но его глаза не отрываются от Ханы. Он смотрит на нее, как на что-то невиданное, как викинг, очарованный русалкой.

У меня нет времени на дальнейшие разговоры, и я чертовски голоден.

— Пойдем.

Подбородок Блейк выдается вперед, когда она стискивает зубы, и это не должно быть таким привлекательным. Она делает непринужденный шаг мимо меня, и я подхватываю ее за талию, чтобы помочь ей забраться в кузов моего грузовика.

Это заставляет ее замешкаться, и Блейк бросает на меня жесткий взгляд.

— Скажи, Хатч Уинстон, ты всегда обращаешься с людьми, как с дрессированными обезьянами?

— Да. — Мой голос ровный. — И мне это сходит с рук.

— Разве тебе не везет?

— Нет. Я чертовски устал и голоден.

— Тогда нам лучше вернуться в Нью-Йорк. Мы сюда не просились.

— И я не просил тебя приезжать сюда, так что не делай мою жизнь более напряженной.

— Меня не интересует твоя жизнь, мистер Уинстон.