Бесстыжая нечисть

Я еще раз, почти без надежды на успех, постаралась проснуться. Зажмурилась. Воззвала к своей лешачьей силе. Перед внутренним взором внезапно вспыхнул знакомый лес. Мой лес. И случилось чудо.

Внутри разлилось такое теплое-теплое чувство, словно я оказалась Дома. Не просто в своей квартире или в гостях у родителей, а Дома. Там, где мне хорошо. В полной безопасности. Руки и ноги защекотали травинки.

— Я уже говорил, что ты умеешь уходить от… хм… разговора? — с восхищенной досадой спросил Влас.

Я открыла глаза и обнаружила, что мы с ним лежим в той же позе на лесной поляне.

— Где мы? — спросила я. Не знаю зачем. Ведь на самом деле я прекрасно поняла, где мы. Это то место, которое я видела, когда училась принимать свою внутреннюю чертовку.

— В твоем лесу, — ответил он.

— А не мог бы ты… — я не успела договорить. Какая-то неведомая сила мягко приподняла Власа и аккуратно положила его на траву. Он не стал возражать. Наоборот, перекатился на бок, оперся на локоть и проникновенно уставился на меня. Я села и попыталась собраться с мыслями.

— Но у меня ведь нет своего леса…

— Есть. У каждого лешего есть свой лес. Просто ты свой еще не вырастила. Пока он существует только внутри тебя.

— А тогда что здесь делаешь ты?

— Меня бесцеремонно втащила сюда хозяйка леса, — насмешливо отозвался Влас.

— Стоп! — Я вытаращилась на него. — Так это что, получается… ты в моей власти?

— Получается, так, — покладисто согласился леший. — Но я бы на твоем месте особенно не радовался. Как только ты проснешься, я освобожусь.

— В моей власти… — медленно и с наслаждением повторила я. А мечты-то сбываются! Теперь я могу высказать ему все, что только захочу! И ему придется меня выслушать! Да что там! Я могу отомстить за то, что он удерживал меня силой!

Стоило мне только подумать об этом, как из земли выстрелили корешки и перехлестнули запястья Власа и ступни. Он в мгновение ока оказался распятым на траве. Я хихикнула.

— Ты же понимаешь, что, когда сон закончится, я обязательно припомню этот момент? — поинтересовался он. Несмотря на то что его голос звучал спокойно, я почувствовала скрытое напряжение. Власу не нравилось ощущать себя беспомощным.

— Неприятно, когда кто-то решает за тебя, где тебе находиться, да? — мило осведомилась я. Сильно наглеть, однако, не стала. Подержала его так пару минут и выпустила. Корешки ушли в землю, и Влас сел, потирая запястья.

— Довольна? — проворчал он. Я ответила ему широкой улыбкой.

— Кстати, Влас… Помнишь, я говорила насчет того, что совершенно не жалею о своем побеге? Думаю, вот сейчас самое время это обсудить.

Он хмыкнул и покачал головой, глядя на меня с большим интересом. Кажется, я не переставала его удивлять.

— Я весь внимание, — заверил он, устраиваясь на траве поудобнее.

— Отлично, — я встала и прокашлялась, ощущая себя учительницей перед маленьким (очень маленьким, состоящим из одного ученика) классом. — Давай представим, что ты понравился какой-то могущественной ведьме и у нее достаточно сил, чтобы забрать тебя из твоего леса и принудить жить в городе.

— Это невозможно, — вставил Влас.

— Тихо! Сейчас говорю я! Допустим, такое возможно. И вот эта ведьма каким-то страшным заклятием вырывает тебя из того места, где тебе нравится находиться, и перемещает к себе в хоромы. Чтобы скрасить твое пребывание вне дома, она тебе выделяет комнату, где на обоях изображен лес, в воздухе витает запах хвойного освежителя, а на окнах стоят горшки с цветами. По ее мнению, этого вполне достаточно, чтобы унять твою тоску по дому. Улавливаешь, к чему я клоню? Кроме того, ведьма весьма миловидная, да еще и… эммм… затейница в постели. Она ежедневно варит зелье, которое вызывает влечение, и подливает его тебе… ну, допустим, в компот. Поэтому вы практически не вылезаете из постели. Так что чисто физиологически ты должен быть счастлив! По крайней мере, так рассуждает она. Как тебе история?

— Жутковатая, — признал Влас.

— Вот именно! — победно заключила я. — Ведь тебя лишили самого главного — свободы выбора! Так вот, эта ведьма — ты!

— Я — ведьма? — с потешным лицом переспросил леший. Мне захотелось его стукнуть. Прекрасно ведь понял, что я имею в виду! — Ну, допустим. Следуя твоей логике, я силой забираю тебя из того места, где тебе нравится находиться, и помещаю в то место, где тебе находиться не хочется, ограничивая тем самым твою свободу. Вот только кое-чего в твоих рассуждениях не хватает. К примеру, ты забыла, что лес — естественное место обитания леших и там они чувствуют себя лучше, чем где либо. А ты — лешачиха.

— Наполовину! Наполовину лешачиха, Влас! Ты постоянно забываешь об этом! — Я так увлеклась, что говорила все громче и громче, дополняя свою горячую речь активной жестикуляцией. — Ты настолько не выносишь людей, что отрицаешь мою человеческую часть! А ведь я, блин, полукровка! Несмотря на свои новые способности, я все равно ощущаю себя человеком.

Большую часть жизни я прожила в городе. Мне нравится здесь! Я не могу вычеркнуть из памяти все предыдущие годы жизни и начать все сначала, с чистого листа. А если бы и могла, захотел бы ты такую девушку? Ведь тебе понравилась я, такая, какая есть, сформировавшаяся личность со своими привычками, пристрастиями, достоинствами и недостатками, со своим взглядом на мир. Разве ты не понимаешь, что поступаешь так же, как и те люди, что, видя красивого лесного хищника, думают: «Ого, какой красивый! Поймаю его, заберу домой и посажу в клетку».

— Я не такой! — припечатал Влас. Кажется, сравнение его покоробило.

— Такой! Ты встретил интересную горожаночку, которую вначале хотел использовать. Потом она чем-то тебе приглянулась и ты подумал: «Вот бы мне такую к себе в лес на постоянное место жительства». И оправдание отличное имеется — у этой горожаночки есть лешачья кровь! А то, что у нее, помимо лешачьей крови, есть собственное мнение и свобода выбора — это уже не так важно. Так в чем, скажи на милость, разница?!

— Хищник не испытывает влечения к своему тюремщику, — невинно заметил Влас. Я покраснела. Отрицать очевидное было глупо.

— В том-то и дело, что, если бы не твое желание просто присвоить меня, как вещь, у нас бы что-то могло получиться, — отвернувшись, проворчала я. — Ты требуешь от меня пожертвовать всем, но сам не планируешь поступать так же. О, нет. Если бы ты сказал: «Я терпеть не могу город, но ради тебя готов хоть завтра заключить помолвку и переехать сюда на постоянное место жительства», я бы тебя отговорила. Даже нет, не так. Я бы тебе запретила! Потому что я не могу допустить, чтобы ты — дитя свободы — заточил себя в месте, которое считаешь бетонной тюрьмой. Но ты так и не скажешь. Ты не способен на такие жертвы. Только поэтому у нас ничего не получится. Хочешь, чтобы я чем-то пожертвовала? Покажи пример!

Вообще, я не собиралась говорить ему всего этого, но своим замечанием про влечение он выбил меня из колеи. Когда я репетировала наш разговор в своей голове, все было совсем по-другому. В моем воображении придавленный аргументами Влас должен был глубоко задуматься над своим поведением. Но раз уж все пошло не по сценарию — поздно останавливаться. Я кинула взгляд на Власа. Он совсем не выглядел раскаявшимся грешником. Он выглядел утомленным родителем, который слушает глупые претензии от своей несовершеннолетней дочери. Это меня разозлило.