Бестиариум. Дизельные мифы (сборник)

Детектив вылетел на улицу, прокатился пару метров и замер. Соображать не получалось. Тело превратилось в один большой нерв по имени «боль».

Эдди выскочил следом. Глаза его налились тьмой. Рот открылся, и его вырвало черной жидкостью. Вечерний воздух наполнился перегарной вонью.

Я не мог сопротивляться. Асфальт приятно холодил разбитые места. На мне не осталось живого места, я превратился в одну сплошную гематому.

Повернув голову, я заметил, что Эдди изменился, что он идет ко мне, а в дверях бара появилась Тура. В руках у нее был дробовик Гондзо: бармен держал оружие под стойкой – просто так, на всякий случай.

Грянул выстрел, и грудь Эдди взорвалась. На белой рубашке, там, где мгновение назад болтался индейский талисман, появилось кровавое месиво, истекающее неестественно черной кровью. Эдди не обратил на это и малейшего внимания – он просто шел ко мне. В руке у него блеснул осколок стекла.

Меня хотят зарезать, как свинью.

Рядом кто-то захихикал. Скосив глаза, я увидел, как под фонарем, в паре метров от меня, стоит тот самый коротышка из бара – рыбьи глаза, мерзкий широкий рот, тройной подбородок, белая кожа… Эта жаба таращилась на меня и посмеивалась.

В ночи хлопнули крылья, и, словно огромная пиявка, на спине у Эдди оказался мверзь. Я не верил своим глазам.

Тощие лапы твари держали жертву мертвой хваткой. Мверзь обхватил Эдди за шею и, выгнувшись, пронзил его голову рогами. Потянув назад, он оторвал ее у меня на глазах: я видел, как лопнула кожа, как брызнули фонтанчики крови, как растягиваются и рвутся мускулы, слышал, как треснули позвонки… Затем из-за спины чудовища вырвался его хвост и вспорол Эдди живот. На асфальт плеснули кольца серых дымящихся внутренностей. Человек рухнул на свои кишки. От того, как чавкнуло, меня передернул рвотный рефлекс, отозвавшийся болью во всем теле.

Обогнув побоище, ко мне подошла Тура и, поворотившись к ночному мверзю, защелкала языком, зашипела, словно змея… Чудовище ответило ей тихим перестуком когтей по земле – клук-клук-клок.

Их переговоры длились примерно с минуту. Я был не в силах удивляться, не в силах что-то сделать – мог только лежать и смотреть. Мне не было страшно, мне было всё равно.

– Дшелли, – Тура еле говорила. Скорее всего, сломана челюсть. Голос казался мне бесконечно далеким. – Ноденс ждет нас.

Мое угасающее сознание успело уловить какое-то движение – на свет вышли несколько фигур в серых пальто; на лица, которых нет, низко надвинуты шляпы, но им, к сожалению, не скрыть рога. Один из монстров подошел к нашему спасителю и подал ему сверток одежды. Я замечаю, что пара мверзей держит карлика – он извивается в их руках, подобно опарышу-переростку. Боюсь представить, что его ждет.

Боль в моей голове взрывается неземными красками.

Занавес.

4

Дункель почувствовал, что ему разрывают лицо. Когти прошли сквозь плоть, задели кость, отчего внутри головы раздался мерзкий скрежет.

Детектив заорал и подскочил, словно на пружинке. Но боль свела судорогой лицевые мускулы, и крик сразу перешел в хрип. Джерри со стоном откинулся обратно. Всего лишь сон…

Стоп, минуточку… Откинулся? Куда это он откинулся?! Дункель распахнул глаза.

Полицейская машина. Утро. Рядом с закрытыми глазами сидела Тура. Ее лицо напухло и расцвело синяками: нос превратился в лиловую картофелину, губы растрескались, челюсть увеличилась чуть ли не в два раза – перелом. Черная майка разорвана в нескольких местах. Но грудь мерно вздымалась и опускалась, в дыхании не слышалось подозрительных хрипов.

И нахлынули смутные воспоминания, подобные горячечному бреду.

Толпа мверзей… их с Турой тела, колышущиеся в море из переплетенных когтистых лап ночных мверзей… визжащий от ужаса и боли коротышка, тело которого постепенно разрушали под немыслимыми пытками, его разбухшая, истекающая бледными соками голова… кошмарное жужжание, заполнившее собой всю Вселенную…

Полчища мверзей заполонили собой всё вокруг – за их телами не видно ничего. Лишь сотни и сотни шипастых хвостов-кнутов, тощих конечностей и грозных рогов на безликих головах. Оставалось лишь догадываться, где они находятся. Густой воздух пропитан чужеродным, едва уловимым запахом сотен, возможно и тысяч загадочных тварей, словно шагнувших в этот мир прямиком из ада.

Дункель судорожно сглотнул, когда его заглушило самое страшное, произошедшее в те несколько… часов? дней?..

Воспоминание о том, как что-то вторглось в его разум.

В кромешной, необъятной тьме шумел далекий прибой. Шимесахс, старший над мверзями, двигался в потемках, пробираясь между валунов каменистого островка – тень среди теней. Он взмахнул крыльями и начал длинный, изнурительный полет, и длился он долгие столетия. То, что можно было назвать его рассудком, рассыпалось на части, но мверзь продолжал полет. Нужно исполнить долг, нужно донести весть, иначе наказание будет страшнее смерти.

Но он достиг цели.

Сквозь черноту едва проступали очертания исполинской раковины и морщинистого старика, что восседал на перламутровом троне, подобно нерушимой статуе. Выбивая искры, у раковины топтались дьявольские кони, и вода трескалась под их копытами.

Когда ночной мверзь подлетел ближе, его голова взорвалась с легким хлопком. Останки верной твари посыпались вниз, на язык Ноденса, который виднелся в приоткрытом рту. Телепатическая связь между человеком и божеством вспыхнула красной нитью. Жертва была не напрасной.

Идол ожил.

Словно кто-то приоткрыл дверь в самой далекой, давно забытой части космоса, и нечто невообразимое зашептало сквозь щель времен и пространств. Оно ворвалось в череп детектива без приглашения и лишних церемоний, уничтожая на своем пути все препятствия, как топор, брошенный в ящик с грампластинками. Серый сгусток чужеродного присутствия расползался по мозгам Дункеля, подобно раку, подчиняя остатки воли, перехватывая управление на себя, непрестанно рыская, прыгая, вынюхивая, засасывая остатки разума, – оно что-то разведывало.

НОДЕНС.

НОДЕНС.

НОДЕНС!

Имя бога взорвалось в голове детектива и расцвело уродливым грибом.

Только когда Дункель разобрал, что рядом кричит Тура, он понял, что его горло тоже разрывает вопль ужаса.

В голове детектива пронеслось всё, что он слышал о Ноденсе. Существо за пределами человеческого восприятия, один из Старших богов, повелитель мверзей, извечный соперник Ньярлатотепа, ползучего хаоса, великий и страстный охотник – для него не имеет значения, кто его добыча, самое главное – это азарт, сумасшествие и кураж охоты.

Легенды, досужие легенды, вымысел повернутых на Древней религии бабок, вроде Блаватской, и ненормальных культистов, оскверняющих христианские храмы забавы ради, – вот как он думал раньше.

А теперь оно было в его голове – бегало, резвилось, искало что-то, известное лишь ему одному. Нашло, уцепилось, потянуло, и Дункель взвыл, когда тревоги и мучения последних дней выплыли на поверхность и превратились в одну гигантскую мысль-гибрид.

Детектив почувствовал, что его личность трещит по швам. Еще немножко, и чужое присутствие раздавит его мозг в розоватую кашицу.