Бестиариум. Дизельные мифы (сборник)
Шрифт:
Краткие вводные данные: 14 сентября в 16:57 от телепата службы безопасности туристического воздушного лайнера «Титан», бортовой номер 1543, поступил сигнал бедствия – неопознанные личности из числа пассажиров и обслуживающего персонала предприняли попытку захвата мостика, машинного отделения и пассажирских палуб. Связь практически мгновенно прервалась. Предположительно, бортовой телепат убит выстрелом в голову. Последующие попытки связаться оказались безуспешными. Попытки наладить контакт с роботами и бортовым оборудованием посредством SUM’а также не увенчались успехом. Телепатическое сканирование предполагаемого местоположения объекта не дало результатов. 9 разведывательных аппаратов в течение
В 15:24 группа #5L установила с объектом визуальный контакт.
Приступаю к передаче телепатических данных лейтенанта Пайтона, личный номер 871597t, боевой телепат, категория 7.
Предположительное время до высадки на объект: плюс 15 минут.
– Капитан, связь со штабом установлена, дают разрешение на захват. Приоритет – освобождение ключевого заложника, пассажира первого класса. Я уже передаю его визуальные данные группе. По возможности минимизировать потери среди гражданских.
Капитан смотрит на «Титан», поворачивается – во взгляде тоска. Но он хороший солдат и крайне религиозен, приказ должен быть выполнен, во имя Единого! Или кому там поклоняется капитан?
– Спасибо, лейтенант, – командир направляется в десантный блок к личному составу.
Иду к обзорному иллюминатору, чтобы передать визуальные данные дирижабля.
С такого расстояния чудовищная туша «Титана» придает новый смысл фразе «захватывает дух». Многосекционный баллон длиной чуть больше километра напоминает акулу, надутую гелием через огромную соломинку, воспарившую и теперь лениво раздвигающую на своем пути облака. Обтекаемая гондола изысканно-простых форм с сотнями иллюминаторов устроилась на стальном брюхе, как объевшаяся рыба-прилипала. Она вмещает тысячу пассажиров, три сотни человек обслуживающего персонала, несколько бассейнов, теннисные корты, кинотеатры, рестораны… Я стараюсь не превращать свои впечатления в рекламный проспект, но сознание координатора в моей голове продолжает: «тридцать четыре двигателя приводят в движение эту громадину. Несмотря на свои размеры, дирижабль способен развить скорость до ста восьмидесяти километров в час».
Это первый запуск «Титана» – он должен был совершить трансатлантический перелет. На борту, по данным диспетчера, девятьсот восемьдесят семь пассажиров и двести десять человек экипажа. А спасти нужно лишь одного, остальными можно пожертвовать. Как несправедливо… Быстро подавляю свои чувства. За такие мысли можно попасть под трибунал. Чувствую укоризненный смешок координатора в сознании.
Необходимо просканировать дирижабль на присутствие живых существ. Пока далеко, но еще пять сотен метров и… Сосредоточиваюсь уже отсюда. Пытаюсь направить мысль в рубку, затем в огромную залу, расположенную в центре гондолы, затем снова в рубку. Когда-нибудь прокачусь на таком дирижабле… Легкое ощущение полета – никакой тебе болтанки десантного рейдера, заботливая прислуга, танцующие девочки. Или взять с собой жену?
Мысленный приказ координатора отрывает от приятных мечтаний – вышли на расстояние сканирования.
Сосредоточиваюсь на рубке. Тишина и пустота. Перевожу внимание на каюты экипажа – ни отблеска сознания живого существа. Настраиваюсь на залу…
Теряю сознание.
– Твою-то мать! – Переданные ощущения, конечно, слабее натуральных, но подавляющая
сознание вспышка в голове лейтенанта Пайтона заставила майора Маркеса сжаться в кресле. – Что это было, капитан?– Лейтенант Пайтон потерял сознание. Судя по всему, не выдержал контакта с телепатическим блоком террористов.
– Да он же t-7! – заорал майор. – Кто же тогда у них?
– Предположительно, телепатический щит был усилен каким-то незнакомым нам ритуалом. Спустя сорок минут мне удалось достучаться до лейтенанта и снова наладить устойчивое соединение. Готов продолжать передачу…
– Продолжайте, капитан.
Под щекой мягкие ворсинки ковра… Где я? Почему на полу? Напился и упал в коридоре? Жена будет в ярости… Почему у меня дома ковер? Должен быть гладкий паркетный пол. Странно. Какие-то хлопки в отдалении…
О Единый! Выстрелы!
Медленно открываю глаза. Ресницам что-то мешает. Отодвигаюсь – это цилиндрик отстрелянной гильзы, на веке чувствуется ожог.
Кто-то пытается прорваться в мое сознание. Слабый голос в голове что-то шепчет… Приказывает проснуться…
Меня переворачивают на спину и тащат куда-то спиной вперед, ухватив за разгрузочный жилет. Впереди маячат тени. Кто это? Никак не разобрать, перед глазами пелена. Поворачиваю голову и вижу перекошенное лицо сержанта Борче. Он тянет меня одной рукой, что-то кричит, но я не понимаю слов.
Я жив! Воспоминания вспышкой озаряют сознание. Телепатический блок такой силы?
– Очнись, очнись! Телепат сдох. Их телепат сдох. Чувствуешь сигнал? Тебя вырубило. Тут творится хрен знает что. Гребаные идиоты призвали сюда хрен знает кого!
Слабый шепот в голове превращается в мысли координатора. Я полностью открываю сознание.
– Борче, я в порядке. Связь со штабом установлена. Где командир?
Сержант рывком поднимает меня на ноги.
– Борче, где командир?
– Потом! Всё потом! Почти все наши мертвы. В рубку! Нам надо в рубку.
Поворачиваю голову – вижу сзади одинокого рядового Трентона, прикрывающего нас. Это всё, что осталось от пятой группы? Чувствую координатора – тот, если обстановка позволяет, требует считать данные с Борче.
– Борче, штаб требует считать с тебя данные… – Борче понимающе смотрит на меня и молча кивает на открытую дверь в какую-то то ли каюту, то ли подсобку.
– Эй! – кричит Борче рядовому. – Мы уединимся в каюте! Стой тут, кричи если что. Мы на пять минут.
– Зачем? – обалдело спрашивает Трентон.
– Вырастет – узнаешь, – глупо смеется Борче и заходит за мной в подсобное помещение. Садимся на пол. Я высвобождаю из нагрудного кармана блок гипноскопа, подключаю его к свисающим из рюкзака шлангам. Разматываю и кидаю Борче сетку проводов, он привычно опутывает ими голову… из левого уха сержанта течет кровь.
Последним из бронированной капсулы появляется шприц со «Смыслом». Инъекционно, в шею. Бам! Глаза Борче почти сразу мутнеют. Я сосредоточиваюсь, пытаясь наладить трехсторонний контакт.
Борче полностью расслабляется, и его память льется в мой мозг, а через него – в мозг координатора.
Группа уже в дирижабле, развернута в боевое построение. Борче и рядовой Трентон тащат потерявшего сознание Пайтона позади всех. Борче ругается, Трентон – это его первая подобная операция – тихо и без фанатизма молится Единому.
Никакого сопротивления. Группа отмеряет короткими перебежками пустые коридоры, по двое преодолевая повороты, по трое – развилки. Двери кают распахнуты, и яркие настенные светильники щедро наливают в них густые рваные тени. Стены увешаны поддельными фотографиями с изображениями божеств и связанных с ними сюжетов.