Бестужев. Служба Государевой Безопасности

— Хрена се, а ты откуда знаешь?

— Попадались его научные труды, когда писала курсач. Очень умный дядька, я тебе скажу. Сейчас, когда увидела, не сразу поняла, что это именно он.

— Ну значит нам не о чем волноваться, — сказал я и пожал плечами. — Если он такой умный, то не станет отправлять студентов на верную смерть. Значит мы выдюжим.

— Ты всё время какие-то странные словечки вплетаешь, — Кэт внимательно посмотрела мне в глаза. — Это откуда?

— Из Оренбургской губернии, — сказал я и показал язык. Как это удобно, когда для принесенных мной в этот мир словечек есть железная отмазка. — Получите, распишитесь.

Мы быстренько переоделись в костюмы, собрали личные вещи в сумки и через четверть часа уже торчали возле проходной. Солнце припекало безжалостно, конец августа подарил сегодня Подмосковью южную жару. Чтобы как следует поджариться на солнышке, не обязательно ехать в Крым. Не желая обуглиться, мы спрятались в тень шеренги стройных тополей.

С нами поравнялся бронированный «Урал», открылась дверь водителя.

— Звено графа Бестужева? — спросил хриплым голосом бывалый бритоголовый вояка в камуфляже.

— Мы, — ответил я, охреневшая от того, как он к нам обратился. Это официальное назначение командиром? Или военный что-то напутал?

— Прыгайте в машину, нам пора.

Всю дорогу мы ехали молча, так же молча сели в небольшой, но очень комфортабельный сверхзвуковой самолёт. Я первый раз в жизни смотрел на облака сверху, впечатляющее зрелище. В прошлой я ездил в отпуск за рулём Паджерика, считал, что так надёжнее и проще. И чхать я хотел на статистику! Кэт увидела мой детский восторг, улыбнулась и покачала головой.

Через пару часов мы уже заходили на посадку в Новосибирск. Русские пассажирские самолёты были самыми быстрыми и надежными, за что их очень любили заграничные богатеи, готовы были стоять годами в очереди и покупать втридорога. Английские же и американские летательные аппараты покупали не самые успешные авиакомпании. Согревало душу, как смогла развиться страна, не испытавшая на себе революцию, геноцид и вторую мировую.

Военный аэродром находился на востоке от города, ожидавший нас точно такой же «Урал» отвёз в село Раздольное, на окраине которого находилась наша база. До неё всего несколько километров.

Я ожидал увидеть мощное фортификационное сооружение, но эта база по внешнему виду не особо отличалась от учебки под Мытищами. Броневик подъехал к воротам и нас впустили без досмотра. Что это, избыточная самоуверенность? Или нас так красиво расписали, что решили не проверять?

Из Московской области вылетели в полдень, а через два часа полета и полчаса езды на базе оказались в половине седьмого. С одной стороны, хорошо, день позади, на задание уже не отправят, но с другой — обед пропущен, а ужин здесь в восемь. Узнали, где столовая, но пришлось довольствоваться только пирожками и компотом. Остатки обеда уже отвезли поросятам на ферму, которая находится по другую сторону поселения. В столовой нас и нашел адъютант начальника базы, подпоручик Сизов.

— Господа, вот вы где! А я вас ищу по всей территории! — известил нас взмокший от беготни молодой человек в военной форме. — Вы бы лучше брали пирожки с картошкой и грибами, они здесь просто шедевр!

— Подпоручик, что случилось? — спросил я, прожевав и разглядев его погоны.

— Вас ищет их высокоблагородие подполковник Павлов Владимир Иванович, — бодро ответил адъютант. — Велел найти и привести к нему в кабинет.

— Две минуты, служивый, — сказал, не прекращая жевать Андрей. — Доедим и идём.

— Так точно, ваше сиятельство! — оттарабанил Сизов и застыл по стойке смирно возле входной двери.

Наличие у двери замершего аки памятник полуголодного молодца несколько мешало спокойному усвоению пирожков, и мы заторопились на выход.

Кабинет начальника учебного центра был обставлен скромно, но со вкусом. Нам предложили взять у стены четыре стула и сесть поближе к видевшему смены поколений массивному дубовому столу. Лак на углах местами облупился, но видно было, что за этим раритетом регулярно ухаживают.

— Я вас приветствую, молодые люди, — сухим режущим воздух и слух подчиненных голосом приветствовал нас подполковник.

Короткий седой ёжик, шрам на пол лица и твердый взгляд говорили о том, что своё звание он заработал в сражениях, а не благодаря высокому положению родственников.

— Честно говоря, немного удивлён, что на обкатку навыков к нам прислали первокурсников.

— Не поверите, Владимир Иванович, — аккуратно вставил я. — Мы сами в недоумении и растерянности. Ну раз начальство сказало, мы подчиняемся.

— Хорошо, раз так, — сухо подытожил подполковник. — Сегодня отдыхайте, разминайтесь, вооружайтесь, а завтра к шести утра будьте на КПП, задание вам выдадут. Постарайтесь не загнуться там, не хотелось бы портить отчётность.

— Постараемся не огорчать вас и вашу отчётность, — я сказал это резковато, но и мне не очень-то понравилось, что его больше интересует статистика и отношение начальства, чем жизни студентов.

Подполковник только хмыкнул и махнул рукой, мол можете идти, никто не задерживает.

— Сизов, отведи их на склад и в арсенал, пусть экипируются соответственно, а не как городские пижоны.

— Есть, ваше высокоблагородие! — подпоручик вытянулся по струнке и вскинул руку к козырьку.

На складе нам выдали многофункциональную военную форму, которая также включала в себя энергетический щит, вплетенный в ткань, как и наши «пижонские» костюмы. Кроме того, в комплект входит офигенная разгрузка, станковый рюкзак и навороченная портупея. Когда я всё это надел, почувствовал себя универсальным солдатом, как в том фильме. Хотя нет, намного круче. Да я теперь кого угодно готов порвать!

— Хорошая форма, новый экспериментальный образец, — мечтательно сказал подпоручик, когда мы вышли со склада. — Наши бойцы её ещё не получали. Жаль, что она прослужит так недолго.

— Ты язык то прикуси, подпоручик! — рыкнул я. Молодой офицер позволил себе лишнее и это меня выбесило.

— А чего вы так кипятитесь, господин хороший? — как ни в чем не бывало улыбаясь, Сизов попытался отцепить мои руки от своего воротника. — Какое будет задание, я уже знаю. На такие и третьекурсников то не торопятся отправлять. Так что я хотел попросить, если у вас есть что ценное, оставьте мне на сохранение. Если не вернётесь, вам оно уже не нужно будет, а мне пригодится, хоть какая-то польза.