Бета Семь при ближайшем рассмотрении

– А если…

– Ты хочешь сказать, что их могут увидеть и дефы, скрывающиеся в городе? Так, стражник?

– О великий Творец, мне незачем даже искать форму для своих мыслей, ты видишь их даже неродившимися.

– Однако, Двести семьдесят четвертый, ты полон самомнения, а оно опасно.

– О великий Творец, я не понимаю…

– Ты думаешь, у тебя есть свои мысли? Ты уверен, что они рождаются в твоем мозгу? Я, я один рождаю мысли. Но дело не в этом. Дело в том, что это-то и нужно мне. Пришельцы должны быть замечены, и о том, что они свободно ходят по городу, что их больше не запирают на ночь, должны узнать дефы.

– Это гениальный план, о великий Творец!

– План действительно хорош, но не тебе его оценивать, стражник, потому что ты его еще не знаешь. Ты думаешь, дефы попытаются напасть на город, чтобы захватить их? Сомневаюсь. Дефы чудовищны в своем противоестественном стремлении к хаосу, но они не глупы. Представь себе, что ты деф……

– Я не могу, о великий Создатель всего сущего…

– Можешь. Если я приказываю, ты можешь сделать даже то, чего не можешь. Итак, ты деф. Ты прячешься в развалинах, вскормленный ненавистью к красоте порядка, ненавистью ко мне, создателю и двигателю нашего мира. Приходит лазутчик и доносит, что два пришельца свободно ходят по городу и даже ночью их не запирают. Что ты решишь, стражник? Но помни: ты деф, я приказал тебе быть дефом. Думай.

«Он хочет от меня настоящего ответа, – лихорадочно соображал Двести семьдесят четвертый. – Если я начну поносить дефов, он может рассердиться, и тогда… Но что действительно решат эти проклятые исчадия ада? Напасть?» И вдруг он понял, что имел в виду Творец.

– Они не нападут.

– Правильно. Но почему?

– Они решат, что это западня, а пришельцы лишь приманка.

– Я, кажется, выбрал неплохого начальника для моей стражи…

– Благодарю, о великий Творец.

– Но это не все. Дефы все-таки должны напасть.

– Да, но…

– Слушай внимательно. Два или три дня – лучше, пожалуй, три – они должны бродить по городу. В один из дней – я дам команду, когда именно, – их отведут в проверочный центр, как будто мы продолжаем их изучение. К тому времени дефы, очевидно, уже будут знать, что мы ждем их нападения. Но нападать они не будут, боясь западни. Их лазутчики будут скрываться где-то неподалеку от города. Ты должен приготовить пять надежных стражников. В указанную мною ночь ты прикажешь двум стражникам вывести пришельцев тайно из города. Мол, так решил Творец, пусть убираются к дефам. Два других стражника должны поджидать их у выхода из города. Они должны иметь твой приказ во что бы то ни стало уничтожить стражников-предателей, которые продались дефам, но не трогать пришельцев. Таким образом, у выхода вспыхнет бой. В этот момент пятый стражник должен вывести пришельцев из города и скрыться.

Такой возможностью дефы уже не смогут не воспользоваться. И вот тогда-то спрятанный заранее отряд страж­ников должен уничтожить и дефов, которые придут на помощь пришельцам, и самих пришельцев. Ты понял, Двести семьдесят четвертый?

– Да, о Дарующий все сущее!

– Ты ведь немножко знаешь язык пришельцев?

– Так точно.

– Объясни им, что мы не пускаем их на корабль, потому что 'ищем третьего пришельца. Как только его найдут, их тут же отправят на их корабль.

– Изумительный план, о Творец!

– Действуй, стражник.

* * *

Двести семьдесят четвертый шел к круглому стенду. Он шел медленно, машинально отвечая на приветствия стражников. Когда они видели его, они вытягивали вперед правую руку. Это был его приказ, и он гордился придуманным приветственным жестом, жестом, похожим на приготовление к выстрелу.

Он все еще был полон трепета, все еще не мог прийти в себя. Впервые Источник силы, Источник мудрости допустил его к себе, и он видел всю мощь несравненного интеллекта в действии. И от того, что соприкоснулся с этой мощью, почувствовал, что и сам стал сильнее, взлетел выше, слава Творцу. Да, страх еще не улетучился из него, но то был сладостный страх.

Он открыл дверь круглого стенда. Пришельцы вскочили и уставились на него. Он долго составлял в уме фразу. Какой нелепый вид связи… А потом нужно еще превратить фразу в звуки…

– Можно, – проскрипел наконец Двести семьдесят четвертый, – выйти.

– Ну, наконец-то, – пробормотал Марков.

– Мы можем попасть на наш корабль? спросил На­деждин.

– Нет.

– Но почему?

– Скоро.

– Когда?

– Мы ищем.

– Густова?

– Да.

– А где он? Он жив?

– Наверное. Мы думаем, его… похищать…

– Кто?

– Дефы.

– Дефы?

– Дефы… плохо. Мы… искать…

Двести семьдесят четвертый повернулся и вышел, оставив дверь открытой. Свет на улице казался ослепительным, и космонавты непроизвольно зажмурились. Можно было выбраться наконец из этой вонючей круглой камеры, но они несколько мгновений стояли в нерешительности.

– Пойдем, Саша, – сказал Надеждин и вдруг улыбнулся.

– Ты чего?

– Говорят, если птица долго сидит в клетке, она теряет желание выбраться из нее.

– Почему только птицы? У маминой приятельницы живет кошка, которая категорически отказывается выходить из дому. Разве что за пазухой хозяйки.

– Боюсь, за пазуху нас никто не посадит. Идем, Сашок.

– А я смогу? Ты думаешь, ноги еще не атрофировались?

– Идем, идем.

Они вышли из круглого здания. Ноги, конечно, не атрофировались, думал Надеждин, но слегка подрагивали. Желтое небо и оранжевое солнце излучали тепло. Пахло нагретым камнем и пылью. Мимо брели роботы, но теперь уже не столь равнодушные: некоторые поглядывали на них, замедляли шаг.

Нереальность всего происшедшего с ними вдруг с повой остротой нахлынула на Надеждина. Он увидел себя со стороны: командир «Сызрани» стоит на нетвердых ногах и смотрит на бело-голубых огромных роботов. Лилипут у Гулливеров. Железных Гулливеров. Этого просто не может быть. Странность может ощущаться странностью лишь постольку, поскольку отличается от нормы. Окружавшая его картина даже не была странной, она просто не укладывалась в сознание. Но, похоже, обходилась и без его сознания, потому что явно существовала.

– О чем ты думаешь, командир? – спросил Марков.

– Пытаюсь привыкнуть к этой планете.

– А мне так и привыкать не хочется… Ты думаешь, они найдут Володьку?

– Думать я ничего не могу, я просто не знаю. Но надеюсь. Я просто не хочу верить, что с ним что-то случилось. Импульсивный неврастеник…

– Здесь, оказывается, есть и какие-то дефы. Уж они-то, надо думать, живые существа…

– Во всяком случае, наши хозяева считают их плохими. Если бы только знать, кто здесь есть кто… Куда пойдем?