Бетанкур

По ходатайству Бетанкура в 1818 году Росси был награждён орденом Святой Анны 2-й степени, а в 1821-м — алмазными знаками к нему. Бетанкур сделал всё возможное, чтобы звезда великого русского архитектора Карло Росси в полную силу смогла засиять на небосклоне не только российской, но и мировой архитектуры. Хотя по Табели о рангах (а это было самым главным в России) Росси так и остался всего лишь коллежским советником. После отставки Бетанкура Росси ещё дадут немного поработать, но в возрасте пятидесяти пяти лет его всё же отправят на пенсию. Без поддержки Бетанкура он стал никому не нужен.

ПРОСЬБА БРЕГЕ

Вторая звезда, зажжённая Бетанкуром, — Огюст де Монферран, прибывший летом 1816 года из Франции через Англию в Санкт-Петербург с рекомендательным письмом от Луи Бреге. Появление Монферрана в Северной столице совпало с открытием 15 июля 1816 года знаменитой Биржи на Стрелке Васильевского острова, построенной по проекту Тома де Томона, сокурсника французских архитекторов Персье и Фонтена по Королевской академии архитектуры в Париже. Волею судьбы именно эти зодчие являлись и учителями Огюста де Монферрана.

В первые дни в Петербурге он поселился в дешёвой комнате в доме Шмита на углу Апраксина переулка и набережной реки Фонтанки. Получив в ближайшем полицейском участке «билет на свободное в Санкт-Петербурге проживание», Монферран отправился к управляющему только что созданного Комитета для строений и гидравлических работ господину Бетанкуру, который сначала был обескуражен просьбой Бреге, так как не знал, что делать с вновь прибывшим французом.

Вот как описал эту встречу в своих «Записках» секретарь Бетанкура Филипп Филиппович Вигель: «Не помню, в июне или в июле месяце этого года приехал из Парижа один человек, которого появление осталось вовсе не замеченным нашими главными архитекторами, но которого успехи сделались скоро постоянным предметом их досады и зависти. В одно утро нашёл я у Бетанкура белобрысого французика, лет тридцати, не более, разодетого по последней моде, который привёз ему рекомендательное письмо от друга его, часовщика Брегета. Когда он вышел, спросил я об нём, кто он таков? “Право, не знаю, — ответил Бетанкур, — какой-то рисовальщик, зовут его Монферран, Брегет просит меня, впрочем, не слишком убедительно, найти ему занятие, а на какую он может быть потребу?” Дня через три позвал он меня в комнату, которая была за кабинетом, и, указывая на большую вызолоченную раму, спросил, что я думаю о том, что она содержит в себе. “Да это просто чудо!”— воскликнул я. “Это работа маленького рисовальщика”,— сказал он мне. В огромном рисунке под стеклом собраны были все достопримечательные древности древнего Рима: Траянова колонна, конная статуя Марка Аврелия, триумфальная арка Септима Севера, обелиски, бронзовая волчица и проч., и так искусно сгруппированы, что составляли нечто целое, чрезвычайно приятное для глаз. Всему этому придавало цену совершенство отделки, которому подобного я никогда не видывал. “Не правда ли,— сказал мне Бетанкур,— что этого человека никак не должны мы выпускать из России?”— “ Да как с этим быть?”— отвечал я. “Вот что мне пришло в голову,— сказал он,— мне хочется поместить его на фарфоровый завод, там будет он сочинять формы для ваз, с его вкусом это будет бесподобно; да сверх того может он рисовать и на самом фарфоре”».

Однако осуществить задуманное Бетанкур не смог. Он порекомендовал Монферрана министру финансов графу Гурьеву, в ведении которого находился фарфоровый завод. Но Монферран хотел за свою работу получать ассигнациями 3000 рублей в год, а ему предложили только 2500. Назначение не состоялось. Тогда Бетанкур определил его в свой комитет на должность старшего чертёжника. Среди его коллег оказались только что закончившие Петербургскую академию художеств начинающие архитекторы Александр Брюллов, Андрей Штакеншнейдер, Аполлон Щедрин, а немного позднее к ним присоединился и Константин Тон. Всех этих молодых людей, впоследствии прославленных русских градостроителей, Бетанкур успел зарядить своей неуёмной творческой энергией. Все они в начале творческой карьеры прошли школу Бетанкура.

21 декабря 1816 года Александр I по совету Бетанкура обратил внимание на талант Монферрана — и тот получил звание придворного архитектора и должность начальника чертёжной мастерской при Комитете для строений и гидравлических работ.

ЗАМОРСКАЯ ЖИЗНЬ МОНФЕРРАНА

Огюст Монферран родился 23 января 1786 года в небольшом городке Ферран на юге центральной части Франции. Графы Оверни, не сумевшие подчинить себе в тех местах церковные земли, отчаявшись добиться цели, основали рядом с Ферраном второй город — Монферран. Позднее молодой Огюст присоединил его название к своей фамилии. Многие в России считали, что он дворянского рода — ведь в его фамилии была частичка «де». Однако в действительности она переводилась как «Огюст из Монферрана».

Его отец был простой берейтор — специалист, объезжающий верховых лошадей и обучающий верховой езде, а дед по отцовской линии — инженер и строитель шоссейных мостов. Вполне возможно, что внук унаследовал любовь к строительству именно от него. Уже в юном возрасте Монферран потерял отца, а его мать вышла замуж вторично. Отчим полюбил мальчика, как собственного сына, и постарался дать ему превосходное воспитание. После получения начального художественного образования Монферран в 1806 году поступил в Императорскую специальную школу архитектуры (до переименования её Наполеоном I она называлась Королевской академией архитектуры). Здесь он получает фундаментальные знания по рисунку, перспективе, объёмному проектированию и градостроительству.

Молодому человеку посчастливилось учиться у таких прославленных французских архитекторов, как Шарль Персье и Пьер Фонтен — самых ярких представителей стиля ампир. К их наиболее известным проектам относятся генеральный план Парижа, реконструкция территории между Лувром и дворцом Тюильри с сооружением Триумфальной арки Каррузель. Они создавали роскошные интерьеры во дворцах в Сен-Клу, Фонтенбло, Мальмезоне, Версале и Лувре.

Однако в 1806 году Монферран не смог по-настоящему приступить к занятиям в Императорской специальной школе архитектуры: в самом начале учёбы он был призван в армию и отправлен в составе 9-го конноегерского полка на юг Италии, в Калабрию. Но и во время службы Монферран старается не тратить время зря. Между военными переходами и боевыми действиями он изучает искусство Италии, делая многочисленные зарисовки. После тяжёлого ранения Монферран возвращается во Францию и снова приступает к занятиям в школе архитектуры. Он участвует сначала в конкурсе на «проект дома для принцев», а затем в «проекте биржи для коммерческого города», однако успехов не добивается.

В двадцать пять лет Огюст женится на молодой вдове Юлии Морне, урождённой Гокерель. В 1813 году Монферран заканчивает учёбу и снова надевает военную форму. В Версале он формирует роту солдат и в качестве командира отправляется в Саксонию. За смелость и храбрость в сражении при Ханау на реке Майн его награждают высшей наградой Франции — орденом Почётного легиона. За проявленное мужество перед строем гвардейского полка орден ему вручит сам маршал Луи-Александр Бертье в присутствии герцога де Вальми, также маршала Франции.

После краха империи Наполеона у большинства французских архитекторов не было никаких перспектив. Франция должна была выплачивать огромную контрибуцию. В таких условиях ни о каких новых строительных проектах не могло идти и речи. В лучшем случае достраивалось то, что было начато при Наполеоне. Даже такие знаменитые зодчие, как Персье и Фонтен, оказались невостребованными. Что уж говорить о молодых и ещё не успевших проявить себя архитекторах! Монферран нашёл работу архитектора-строителя в одной творческой мастерской, но она не приносила удовлетворения: приходилось воплощать в жизнь чужие идеи и замыслы, других перспектив на горизонте не было.

Однако благодаря своим учителям Персье и Фонтену в Париже, в Елисейском дворце, Монферран был представлен русскому царю Александру I и подарил ему, в дорогом сафьяновом переплёте, альбом с самыми лучшими своими проектами. Например, на одном рисунке был изображён общественный фонтан с восседающим на троне Александром I, в позе и воинских доспехах римского императора. На другом можно было увидеть дворец, напоминающий богатую итальянскую виллу эпохи Возрождения. На третьем — триумфальную арку, искусно украшенную барельефами с изображением эпизодов только что закончившейся войны, прославляющую победу русского оружия. Всего Монферран представил русскому царю восемь проектов, нарисованных акварелью. Каждый план сопровождался приблизительным перечнем расходов на материалы и оплату труда.

В письменном обращении к русскому царю молодой архитектор скромно пояснил, что в настоящее время он не надеется на осуществление своих замыслов, однако, как ему кажется, в недалёком будущем некоторые из них можно было бы реализовать где-нибудь в России. Александру понравились графические рисунки Монферрана, и он с благодарностью принял альбом, тем самым давая понять, что не возражает против его приезда в Россию. С трудом собрав необходимую сумму денег и обновив гардероб, ровно через год Монферран оказался в Санкт-Петербурге.