Бей в кость

— А как же! — сказал Таран. — Твоя маманя меня классным обедом накормила. Правда, еще в два часа дня.

— Ну, значит, от ужина не откажешься. Идем на кухню, там Майка уже копошится. У нее Витек и вовсе голодный, как волк.

Кухня в нынешней квартире Таранов имела наиболее уютный и приличный жилой вид. И плитка голубенькая хорошо смотрелась, и новенькие шкафы, и клеенка на столе была без единого пореза, потому что Надька запаслась целым набором деревянных досок с картинками: на одной окорок был изображен — сразу видно, доска, чтоб мясо резать, на другой — целый натюрморт из капусты, свеклы и морковки, на третьей — каравай и булка. На хлебницу, шкафы и даже на старый, доставшийся от Юркиных родителей холодильник, который Надька отмыла-оттерла от трех слоев копоти, были налеплены яркие переводные картинки. Ну и лампа под стеклянным абажуром с цветоч-• ками уютно гляделась.

Витек Полянин сидел и чистил картошку, а Майка мясо резала. Как раз на той доске с окороком. Тут же пара сумок стояла, из которых всякой вкусной всячиной пахло. Надька, конечно, стала все это в холодильник перекладывать, и Юрка сразу узрел колбаску типа салями, шейку, карбонат, селедку маринованную, горбушу и еще какие-то деликатесы. А в холодильнике высветилась бутылка «Гжелки» и некое импортное вино — поди, дорогое. Еще соки какие-то были, виноградный, яблочный и грейпфрутовый. Капитально затарились, скажем так.

Юрка о своем семейном бюджете имел довольно туманные представления, но все же считал, что для простого визита старых приятелей угощение уж больно роскошное. Конечно, задавать разные нескромные вопросы в присутствии гостей он не собирался, но все-таки посмотрел на супругу с вопросительным выражением лица.

— Ой, я же тебе забыла сказать! — воскликнула Надежда.
– У нашей Маечки сегодня юбилей — двадцать лет исполнилось. Вот она и расщедрилась…

Таран припомнил: да, Майка ведь на год моложе их всех. Они все: и Юрка, и Витька, и Надька с 1980-го, а она с 1981-го. Когда в школе учились, то Витька по Надьке вздыхал, Надька — по Тарану, а сам Юрка от Дашки-стервы с ума сходил.

Потом Надька с Юркой друг друга нашли и поженились, а Полянин вроде это дело пережил. Тем более что он осенью 1998-го срочно из города уехал — чтоб от армии откосить. Потом ему справку сделали, болезнь придумали. Во сколько это обошлось, Юрка не интересовался. В общем, до лета 1999-го Витек перекантовался, а потом рванул в Москву, поступать. Там он вместе с Майкой очутился, которая к этому времени окончила школу. Поступили они в какой-то платный университет, к тому же на заочное отделение. Два раза в год на сессию ездили, а остальное время только контрольные в Москву отправляли. Ну, и работали, конечно, на see том же «Тайваньском» рынке. Причем Полянин настолько оперился, что даже собственный ларек заимел и, похоже, в бизнесе стал крепко соображать. Майка тоже при своем деле оказалась, хотя и с Витькиной помощью. Одолжилась у Полянина на энную сумму и киоск открыла: «Кофе — хот-доги». Какой она оттуда навар имела — фиг знает, но поскольку долг Витьку Майка известным местом отдавала, стало быть, наверняка оставалась в плюсе.

Короче, у этой пары дело шло к свадьбе, и, по прикидкам общественности, это мероприятие должно было состояться к осени. Правда, насчет потомства, в отличие от Юрки и Надьки, Витька с Майкой решили не спешить. Сперва предполагали дипломы . получить, деньжат накопить на собственную квартиру, а уж потом влезать во все эти дела с киндерами, пеленками и так далее.

Юрке тоже на кухне дело отыскалось — лук чистить заставили. Некоторое время все обменивались репликами только по поводу кулинарии. Потом труженики базарно-рыночной торговли принялись обсуждать свой сегодняшний рабочий день, как выяснилось, далеко не рядовой и не обычный. Тарану сначала весь этот треп, далекий от его повседневной жизни, был глубоко по фигу, но затем он услышал несколько фраз, которые привлекли его внимание.

— …Я поначалу ни хрена не понял, — очищая очередную картофелину, рассказывал Витек. — Прихожу с утра — тачки около дирекции рынка нет! Ни ночной, ни дневной — ну блин, думаю, дела! Куда же «крыша» подевалась?

— «Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша…» — процитировал Таран народное творчество, правда, ни к селу ни к городу.

— Ну! — хмыкнул Полянин. — Захожу к директору рынка: «Палыч, а где ж наши „атлеты“?» А он, блин, весь бледный, даже, вернее, пятнами: «Витя, как друга прошу — наведи у себя полный абгемахт! Возможно, сегодня большой казенный наезд будет! И другим хозяевам передай, кто поблизости!»

— Ты вроде про «атлетов» упоминал? — спросил Таран. — Это с Симеоновской, что ли?

— Ну, примерно оттуда, — осторожно ответил Витек. — Хотя я туда не вхож, вообще-то.

— Между прочим, — заметила Надька, хотя ее никто за язык не тянул, — Юрик когда-то с ними общался.

— Мало ли с кем я общался, — проворчал Таран, посмотрев на болтуху, как мышь на крупу.

— Ну, вы же с Толей Сидоровым в одной секции занимались! — напомнила Надежда. — Ты ж не виноват, что он бандитом стал?!

— Правда? — восхитилась Майка. — Ты с самим Сидором знаком?

— Блин, — сказал Таран, свирепо сверкнув глазами, — если мы пять лет назад у одного тренера занимались — конечно, это знакомство. Но корешами не были, это точно.

О том, что осенью позапрошлого года они с Милкой замочили трех «атлетов» на складе автомобильного утиля в заброшенном карьере, он, вестимо, докладывать не собирался.

— Чего вы пристали к нему? — заступился за Юрку Витек. — Я сам помню, как два года назад ко мне жлобы цеплялись из того же «Атлета»: «Помоги нам Юрика найти, он в большой опасности!» Так я им и помог — откуси и пососи!

Майка захихикала, а затем сказала:

— Короче, господа, мясо нарезано. Дюшенька, какие еще ингредиенты нужны? — По-моему, все в наличии. Юрик, ты пошинкуешь лучок?

— Если не помру, — Таран поморгал слезящимися глазами.

— Нет уж миленький, не вздумай. Ты мне нужен живой и здоровенький!

— «Дюшенька» чмокнула благоверного в щеку. — А насчет Сидора — не переживай.

Вчера ночью, между прочим, всю их контору в пучки повязали. Прямо в бане, представляешь?

— Откуда ты знаешь? — удивился Юрка. — В бане с ними парилась, что ли?

Конечно, последняя фраза была произнесена шутейно, и. Надька только захихикала:

— У нас же телик в ларьке стоит, «сонька» маленькая. Часа в четыре была передача про криминал, по облТВ. Там ночью разборка была какая-то на шоссе, которое ведет в Калиновку. Не то трех, не то четырех бандитов застрелили. Но менты, представь себе, их по горячим следам вычислили и взяли прямо в бане.

Юрка, конечно, промолчал еще раз, хотя прекрасно знал, что Толя Сидор к разборке на Калиновском шоссе не имеет никакого отношения. Правда, теперь ему стало понятно, почему группа Ляпунова оставила автоматы и кроссовки в «Ниссане»…

— Да, — хмыкнул Полянин, — весь день, блин, думали и гадали, чего стряслось. Палыч весь соплями изошел, а оказалось, блин, что все проще пареной репы.

— Теперь, между прочим, разборка из-за «Тайваня» может пойти, — посерьезнела Майка. — Тех-то мы знали более-менее, ребята не самые плохие. А кто вместо них придет?

— Свято место пусто не бывает, — беспечно отмахнулся Полянин. — Договоримся и с этими…

Вскоре сооруженное Надькой и Майкой блюдо из мяса, картошки, лука, перца и помидоров отправилось тушиться в духовку, а на кухонном столе, накрытом на четыре персоны, появилась выпивка и холодные закуски. Как ни странно, Юрка, который во время готовки ощущал настроение только пожрать, вдруг подумал, что не худо бы и выпить нормально. Притом что прекрасно помнил: завтра в шесть ему надо вставать. Да и вообще, Таран к капитальным пьянкам отрицательно относился — не хотел идти по пути отца и матери. Но тут что-то нашло. Может, от того, что чуял свою вину перед Толей Сидоровым. Конечно, лично Юрка — человек подневольный, как и Топорик, Милка, Гусь, капитан Ляпунов и даже Птицын.